Но каталонцы сумели сохранить себя и свою культуру: они разговаривали между собой на запрещенном, но не умершем языке, сооружали дома, похожие на маленькие крепости… Они устраивали шествия кукол-великанов и драконов, разыгрывали сцены войны христиан с сарацинами…
Лишь после смерти Ф. Франко испанский король Хуан Карлос I вернул каталонцам былые вольности. Наряду с другими историческими областями Испании, Каталония получила статус автономной области, здесь восстановлены парламент и женералитет, каталонский язык получил статус официального. «Каталония — это не Испания, а Барселона лучше Мадрида», — любой житель объяснит это вам в два счета. Однако определенный комплекс «второго города страны», видимо, в этих словах все же присутствует. И, может быть, потому каждое воскресенье недалеко от кафедрального собора барселонцы танцуют сардану.
Сардана — очень старинный танец. Он исполняется на протяжении вот уже 500 лет, и только в Каталонии. Под музыку духового оркестра пять-шесть хороводов по 20—30 человек в каждом размеренно двигаются под довольно быструю мелодию, причем танцующие не улыбаются и не пытаются отколоть замысловатое «коленце». Сардана похожа на ритуальное действо: сомкнутые руки, поднятые над головами, и неразрывный круг — все это знаки особого каталонского единства. Любой турист может присоединиться к танцующим, но то, что для него будет развлечением, для каталонцев имеет глубокий смысл, который иностранцы вряд ли смогут понять и прочувствовать.
Строительство кафедрального собора Саграда Фамилия (церковь Святого семейства) началось в 1884 году и продолжается по сей день. Через несколько десятилетий, если сломают окрестные дома, собор будет выглядеть таким, каким его задумал гениальный Антонио Гауди: со всеми восемнадцатью башнями, в число которых входят и 170-метровый «Христос», и «Дева Мария», и «евангелисты», и «апостолы».
Собор Саграда Фамилия вырастает из-под земли с геологическим упрямством, какое свойственно лишь горным породам. Он вызывающе инороден и архитектурному стилю города, и всем эпохам. Одни его проклинали, другие превозносили, а в результате, даже недостроенный, он стал символом Барселоны и останется им надолго, может быть, навсегда.
Вокруг собора раскинулись тесные городские улочки и площади, которые образуют Готический квартал Барселоны — средневековый район, почему-то называемый «Яичным Желтком». Может быть, потому, что здесь, благодаря усилиям мифологического Геракла или предприимчивости финикийских торговцев, и зарождалась Барселона — город, в котором танцуют полуденную сардану.
БЛИСТАТЕЛЬНАЯ КОРДОВА
Уже почти 500 лет не существует страна аль-Андалус, название которой переняла историческая область на юге Испании — современная Андалусия. Однако духовное и материальное наследие аль-Андалуса, андалусские традиции в музыке, эстетике, поэзии, архитектуре и в других сферах современной жизни живы и сегодня, особенно в арабском мире.
При исследовании истории государства аль-Андалус ученых особенно привлекает период его наивысшего расцвета — IX—XI века. В это время страна была единой и могучей, управлялась независимыми эмирами, а потом халифами, которые блеском и роскошью своего двора затмевали правителей Багдада. Центром этой страны в 717 году стал город Кордова, располагавшийся в излучине реки Гвадалквивир, пересекающей Андалузскую равнину с северо-востока на юго-запад, близ южных склонов Сьерра-Морены.
История древней Кордовы подобна истории многих других городов Андалусии. Город существовал еще во времена финикийской цивилизации, а в период римского господства он был известен под названием Кордуба; его жители участвовали в походе Ганнибала на Рим, в войнах Вириата, Сертория, Помпея и Юлия Цезаря. Здесь родились великие римляне — философ Сенека и поэт Лукиан, и, конечно, все это нашло свое отражение и в традициях городской жизни, и в культуре Кордовы.
Когда-то Кордова была большим, богатым городом, средоточием мавританской культуры, науки и искусств. По данным средневековых источников, в городе насчитывалось более 113000 домов простолюдинов и более 60000 домов знати, 3711 бань, множество ремесленных мастерских и лавок торговцев. Кордова славилась производством керамики, тончайших изделий из золота, серебра, хрусталя, слоновой кости. Золотых, серебряных и медных денег в Кордове ежегодно чеканилось на сумму до 200000 динаров. Ныне это небольшой провинциальный городок; расположенный среди плодородных полей и садов, он является одним из самых живописных уголков Испании. Путешественники и туристы, попадающие в Кордову, обязательно взберутся на древние городские стены, пройдут по мосту, построенному арабами из остатков римского моста, посетят мавританский дворец и осмотрят залы с колоннами в знаменитой мечети Альгамы.
Во времена вестготов о Кордове было известно мало, так как столицей их был Толедо. Именно к Толедо двинул свои войска арабский полководец Тарик бен Саид, вступивший на испанскую землю в 711 году. Для осады Кордовы он оставил лишь небольшой отряд, и комендант города, зная об этом, решил защищать его. Жители сражались отчаянно и самоотверженно, и только предательство одного пастуха, указавшего врагам путь в город, заставило защитников сложить оружие. Однако и после этого комендант Кордовы, запершись со своим гарнизоном в одной из церквей, продолжал сопротивление. Они сдались только тогда, когда завоеватели перекрыли источник, снабжавший их водой.
Через 50 лет после взятия города в Кордове утвердился халиф Абд ар-Рахман I из династии Омейядов. Со времени его правления и начались рост и расцвет Кордовы, которая получила во всем мире известность как «второй Багдад» и «обитель науки». Позднее появилось любопытное изречение, подтверждающее славу Кордовы как «города ученых и книжников». Великий арабский ученый Ибн-Рушд (Аверроэс), уроженец Кордовы, писал: «Когда в Севилье умирает ученый и хотят продать его книги, их везут в Кордову; когда же в Кордове умирает музыкант и хотят продать его инструменты, то их, наоборот, везут в Севилью».
Аверроэс родился в Кордове в 1126 году. Дед его был великим кади Кордовы, правоведом-маликитом, склонным, судя по некоторым его трудам, к примирению философии с религией. Тот же пост занимал его отец, и, следуя фамильной традиции, Ибн-Рушд с ранних лет изучал теологию, юриспруденцию, арабскую литературу. Источники сообщают, что он проявлял особые способности к медицине.
Государственная служба, несмотря на свои положительные стороны, отнимала у Аверроэса много времени и отвлекала от осуществления научных замыслов. Однако творческое наследие Ибн-Рушда является свидетельством исключительной трудоспособности и разносторонности его научных интересов. Оно включает в себя сочинения по философии, естественным наукам, медицине, юриспруденции и филологии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});