Читать интересную книгу Исповедь на краю - Евгения Михайлова

– Ну конечно. Если б узнала, что Степан ее снял, ему бы не поздоровилось.

– Сережа! Ему и так не поздоровилось!

– Да. Ну, что ты так остро на все реагируешь?

– Я ужасно на все реагирую… А если бы она и мне сказала, что убила Марину, это что-нибудь дало?

– От любого признания можно отказаться, если у следствия нет железных доказательств. Так что ее признание в убийстве – сейчас дело второе. Экспертиза сверит отпечатки, следы, ворсинки, волос. После этого получить от нее признание и узнать, где орудие преступления, – дело техники. К тому же есть свидетельство бабки, что она была в доме в то утро.

– Ты абсолютно уверен, что Ира убила?

– Конечно. Она существо дикое, порочное и безумное.

– Считаешь, она сумасшедшая?

– Ну, я не удивлюсь, если врачи признают ее нормальной. Нет силы разрушительней, чем злоба. А эта девица заполнена ею под завязку. Она ненавидела отца, его детей, но и всех остальных людей и других детей – не меньше. Каким, сволочь, бизнесом занялась! Ей, наверное, и мать не жалко.

– Жалко. Она очень испугалась, когда услышала, что мать повесилась. А ты своему заказчику сказал, что убийцу нашли?

– Нет пока. Подожду результатов экспертизы.

– Сережа, ты гонорар с него не бери. Скажи, что ввиду особой трагичности ситуации расходы на следствие оплатит фонд защиты семьи. Тамара завтра же переведет оптимальную сумму на твой счет.

– Да брось ты! Это я тебе заплатить должен!

– Ну, нашли время гонорары распределять. Короче, как я сказала, так и будет. Ты меня не раздражай. Во мне, может, сейчас вера в людей возрождается.

Дина встала, потрясла головой:

– Вроде мозги встали на место. Давай-ка кофе попьем. Я блинчики на кефире сделаю.

На кухне Дина по привычке остановилась у окна, разглядывая двор.

– Наташа Борисова уезжает. Скоро Неделя высокой моды в Париже.

– Ты тоже решила поехать?

– Ричард меня пригласил. Он хочет, чтоб мы католическое Рождество провели в Париже. Но я побуду здесь еще пару дней. Потом переберемся с Топиком домой. А на Рождество, может, и полетим в Париж.

– Так зачем тебе сидеть здесь еще пару дней? Давай я вас прямо сегодня и перевезу.

– Ужасно этого хочу, но не могу так сразу. Знаешь, Вера в очень трудной ситуации. Нина… Вот Наташа уехала. Я буду считать себя предательницей… Ой, телефон звонит в сумке в прихожей. Сережа, возьми.

Кольцов возвратился после разговора, попил воды из-под крана, закурил и лишь потом произнес:

– Это Паша. Сказал, отпечатков Ирины нет. Следы не ее, волос тоже, ворс не совпал ни с одной вещью в ее двух квартирах.

– Так. С ней больше не разговаривали?

– С ней невозможно говорить. Она безумно хохочет.

– Но ее не выпустят?

– Да нет. Похищение детей, нанесение увечий… Только следствие по похищениям – дело длительное. Пока будут искать других фигурантов, доказательства, она может нанять адвоката и добиться освобождения под залог. Ну и под подписку о невыезде, разумеется.

– Мне надо поспать. Потом подумаю. И еще нужно поговорить с Александром Васильевичем… А ты предполагаешь переехать. А я говорю: будущее откладывается.

* * *

Не успела Валентина Петровна прийти в себя после ареста Иры Козловой, как ей позвонили из Италии и сообщили: формальности улажены, семья Кармелло Тартины выезжает за своей дочкой Ариной. Может, это и к лучшему. Приятные хлопоты – возможность отвлечься от мрака, который надвинулся на дом ребенка. С утра сотрудников будут вызывать к следователю для того, чтобы восстановить действия Козловой в ночь похищения Вани. Очные ставки, то да се… И Валентина Петровна решила объявить аврал на ночь глядя. Устроить генеральную уборку и подготовку приданого Арине.

– Ну какое приданое, Валентина Петровна? – спрашивала Нонна Павловна. – Это ж миллионеры. Они ей золотые наряды привезут.

– Это их дело. А наше – приготовить приданое. Не с улицы ребенка берут. Не абы кого. Ты подумай: они по всему миру себе дочку искали. Самую лучшую. А нашли у нас.

К утру дом блестел. Чисто вымытые, нарядные дети сияли. Арина до приезда родителей бегала в трусиках и маечке, но через каждые пять минут влетала в кабинет Валентины Петровны потрогать пальчиком розовое платье, все в оборках и бантах.

– Иди, я тебя причешу, – позвала ее Валентина Петровна.

Она расчесала волнистые темные волосы девочки, уложила по плечам, а вверху собрала их и закрепила заколкой в виде темно-красной розы. Валентина Петровна давно купила ее для этого случая. Закончив, показала Арине зеркало. И когда та стала вертеться перед ним и смеяться от избытка чувств, Валентина Петровна вдруг увидела на пороге Ваню. Он смотрел на происходящее напряженно, тревожно, с выражением полной заброшенности. Поймав взгляд Валентины Петровны, мальчик молча повернулся и ушел.

– О господи, – почти застонала она. – Он все понимает.

Кармелло еще больше поправился, а Мария очень похудела от переживаний и ожидания. Супруги обнимали сотрудниц дома ребенка, как близких родственников. С усыновителями приехали симпатичная итальянка средних лет – няня – и несколько слуг. Они внесли большие чемоданы. Один с вещами для Арины, остальные – с подарками другим детям.

– Какие молодцы! – восхитилась Валентина Петровна. – Девочки, доставайте подарки, несите в игровую комнату. А то другие малыши переживают, когда за кем-то приходят родители.

Глава 37

Когда взрослые вошли в игровую, дети зачарованно рассматривали новые чудесные игрушки. Но гостей заметили и уставились с любопытством.

– Арина, – негромко сказала Мария и сделала шаг вперед. Девочка встала, но не сдвинулась с места. Черные глаза стали совсем огромными на бледном личике.

Валентина Петровна подошла к ней и склонилась к уху:

– Подойди, поздоровайся. Это твои папа и мама.

Арина прерывисто вздохнула, на мгновение зажмурилась и вдруг побежала, уткнулась Марии в колени и тихо произнесла: «Мама». Обезумев от счастья, Мария прижимала ее к груди, осыпала поцелуями и бормотала ласковые слова по-итальянски. Кармелло вытирал платком слезы. Дети забыли об игрушках и не сводили с них глаз, когда все направились к двери, Кармелло пропустил женщин вперед, но сам не успел выйти из комнаты. Большой палец его руки оказался в ладошке белокурого малыша с большими темно-серыми глазами. «Папа», – прошептал он. В кабинет главврача Кармелло вошел с мальчиком на руках.

– Переведите, что я без него не уеду, – сказал он переводчику.

– Ваня. Это наш Ванечка, – бросилась к ним Валентина Петровна.

Они улетели на своем самолете через неделю – Кармелло, Мария, Арина и Ваня Тартина.

* * *

Дина не обнаружила Александра Васильевича ни по его домашнему телефону, ни на кафедре. Не было его и в Бюро судебно-медицинской экспертизы. Дина в нетерпении ходила по комнатам, чувствуя, как ее охватывает отчаяние. Идей не было. Мысли покинули ее несчастную голову, как недостойное место обитания. Во двор она не выходила из страха встретить Веру. Ну что она может ей сказать? Если Ира Козлова не убивала Марину, стоило ли ворошить эту страшную кровосмесительную историю? Может, Олегу удалось бы скрыть ее от Веры? По крайней мере, она не стала бы достоянием гласности.

Когда в дверь позвонили, Дина не сомневалась, что это Вера. Впустила ее, провела на кухню, включила чайник и поставила чашки для кофе.

– Что ты мучаешь меня, Дина? – Вера говорила с трудом, губы были искусаны, глаза воспаленные, больные. – Она убила Марину? Дочка Олега?

– Дело в том, что Ира это отрицает, а улик на нее нет. Пока.

– Но она же Олегу сказала.

– А на допросе отказалась. Говорит, просто хотела причинить ему боль.

– Лучше бы она его убила.

– Ты с ума сошла. Не говори так. Олег – жертва. Ты же понимаешь.

– А как нам с этим жить дальше?

– Во-первых, скажи, как он сейчас? Как его здоровье?

– Печень она ему проткнула. Ну и прочие раны. Как живет?.. Ужасно.

– Значит, полежит еще в больнице. По-моему, сейчас нужно одно: помочь ему выкарабкаться. А потом все как-то само собой решится. По обстоятельствам.

– Если она отрицает, что убила, то почему сказала ему об этом? Откуда узнала?

– Ну, Вера! Из газет. От него. От Егора. Она ведь Олега со всех сторон пасла. Для того и Егора заморочила, чтобы информацию получать, ближе к Олегу быть.

– Но если не она убила, в чем же тогда состоял ее план мести?

– Заставить его совершить с ней кровосмешение, а потом все открыть, чтобы он ужаснулся содеянному.

– Но ты же говорила, что у нее оказалось наше брачное свидетельство. Что она половину его в туалете повесила на автостоянке.

– Мы так думали. Искали у нее метрику Марины, но не нашли. А она это так объяснила: зашла к нему на работу, увидела свидетельство в туалете, разорвала пополам. Половину унесла с собой. Чтобы воспользоваться им во время… издевательств, которые она устроила. Знаешь, когда у человека такие иезуитские мозги, он способен на что угодно… Верочка, – Дина взяла ее за руку. – У этой Ирки-Сандры, какая ни есть она сумасшедшая сволочь, в жизни все черным-черно. Мне Сергей рассказал, где и как она жила. Мать у нее недавно повеситься хотела, СПИД у нее.