ДНК. Блин, если моя плоть, всё равно придётся делиться. Подстава…
— Я в курсе всего, что ты могла бы мне сообщить. Ты, Ворона, можешь быть свободна. Я потолкую с Аиром, он к тебе выйдет, а Тайник я завершу один, для всех рангом ниже Бытия здесь будет слишком опасно, — несколько писклявым голосом заявил ребёнок. — Если же вопросы есть, зайдёшь заново, призовёте ещё раз. Но не советую, мальчонке это явно не нравится. Да и я сам бы предпочёл что-то проще, но здесь такое не сработает. Ладно, так на меня смотришь, что за вопрос?
— Пусть Аир заткнёт уши, кое-что уточню… — начала Ворона.
— Да нормально всё, я в курсе твоего вопроса. Шутка, превратившаяся в правду, допустима. А теперь иди, мне надо поговорить с потомком, — махнул мальчишка рукой и ждал минут десять, пока Ворона по кочкам прыгала отсюда. — Как ты понял — раньше родами называли только такие семьи, где сохранился тотем. Остаточный образ основателя рода, обычно от уровня Созвездия, который получался неосознанно. Даже нежитью такое обычно не назвать, но я сохранил на своих потомках печать, как алтарь, на случай потери своего тела. В круговорот не больно уж хочется, я не самое доброе существо на свете.
— У меня есть много вопросов… — начал я.
— Нет-нет-нет, у тебя они такие скучные и детские, что мне просто лень тратить сейчас на них время. Будь мужиком! А потрещать о частностях успеем. Для подобного есть вызов за золото, а бесплатно я только выполню ритуал и, может, потолкую о чём-то более насущном. Если бы я желал трещать языком, — продолжал болтать предок, не давая вставить мне и слова, — Я бы просто пел, а так я говорю. Вот было бы о чём с тобой говорить, я бы послушал. А сейчас время дорого, я объясню тебе пару фактов.
— Каких? — успел вставить я.
— Не встревай. Время реально дорого. Ещё слово и для следующего воплощения потребую ещё и руки, а для вызова больше золота!
Да молчу я, молчу. Знает, на что давить, жаба.
— Мысли я читать умею, если что. Лягушка я, — вздохнул он, — вот как раз и объясню, почему так. Ты про Бытие уже слышал. Это грань дара существует исключительно для того, что ты называешь «Тёмный космос». Гресс — это редкость, но в нашем роду он может пробудиться у каждого. В этом нет моей заслуги, в этом сила моей жены.
Далее шло полчаса рассуждения о прелести его суженной Марьи, как они встретились, как скандалили, как растили сына, как сам Рогоз стремился к силе. Последнее уже было не только интересно, но и познавательно:
— К каждому сильнейшему волшебнику издревле является тот, кто зовёт себя Адамовым. Он поведал мне о причине возникновения трещин. Это вся суть нашего мира: мы последние на Древе Миров. Мы «цветочек». Нас атакуют различные «жуки», но по правилам они могут это делать весьма ограниченно, что и выливается в трещины. Если сумеют прорваться достаточными силами, сумеют изменить мир или вообще поглотить. Это большой куш. Собственно я польстился на рост силы и покинул наш мир, хотя Адамов советовал иное. Он предлагает Вселенным и даже сильным Галактикам зачистить мир, чтобы затем сразиться за его судьбу, что вызовет деление. Но это будет угрожать потере магии. Я же слушать этого слабака не стал и пошёл своим путём.
В это время ребёнок быстро переставлял некоторые элементы на небольшом круге с рисунком, куда выложил из сундучков две жемчужины: чёрную и белую. Их я получил за Калитку и похожее на неё пространство.
— Я попал сначала в один мир, там были машины, самолёты, люди, но магии вообще не было. Да и ничего стоящего тоже, в итоге я убил какого-то чудака, заявившего, что он Демон Этого Мира, а потом отправился дальше. Такие «демоны» и «хранители» были во множестве миров. И однажды я напоролся на тех, кто был сильнее меня. К тому моменту я знал очень много, но против чистой мощи это всё было бесполезно, — произнёс Рогоз и взял паузу.
— К чему Вы ведёте? — уточнил я.
— Выбирай сам. Я твои мысли читаю не всегда. Твой уровень силы выше некоторых Вселенных. Тут советовать ничего не буду. Я вижу всё твоё развитие, как открытую грамоту, выбор только за тобой.
— А как Вы общаетесь с Владычицами? Только при помощи плоти невинных потомков? — начал я задавать вопросы, раз позволяют.
— У них есть артефакты в Склепе для связи со мной. В остальном я в их дела не вмешиваюсь. Спать не мешаю, кому бодрствовать не говорю. Но они живы ровно до того момента, пока Чудоры сохраняются.
— То есть Вы им угрожаете?
— И да, и нет. Если моя линия потомков прервётся, вместилища для тотема не будет. Ух, каких дел я наворочу при освобождении… а пока просто отдыхаю. Что уставился? Я не шучу. Запомни сам и передай потомкам: посмеют помереть сами и не оставить после себя плодов любви, я захвачу этот мир. Владычицы же в целом — это хранитель мира. Этот странный титул был у моей жены, но его суть я понял только во время странствия. Моя жена как-то смогла сделать Склеп частью вместилища этой силы, наверно, потому и умерла старушкой, хотя могла жить и сейчас. Мгла старше неё… о, всё, теперь молчи, — неожиданно заявил мой предок, когда куски металла на месте проведения ритуала начали плавиться.
Как он это сделал?
Я не видел лун, которые привели бы к подобному итогу. Золото и медь просто перешли в состояние жидкости.
— Так, снова надо ждать. В общем, твоя задача, Аир, это просто жить. Всех этих Адамовых, Эвардсонов и прочих, можно игнорировать, а лучше мочить. Но тебе не повезло, в твоём даре этот Ветер Воздаяния. Неприятная штука, но была в роду несколько раз. Женщинам проще сохранять для нашего Мира невинность. Это, кстати, вообще не про детей, а элементарно кармический принцип. Баланс светлых и добрых дел против плохих. Кстати, рождение детей — светлый. Спасение людей — добрый. Собрать кучу золота у злых людей, почему-то уже злой… Эх, перебить кучу своих врагов тоже злой. Никакой справедливости. Из-за этого баланса я ограничивал применение некромантии. Ты уже в курсе, найти добровольцев для этого дела сложно. Однако светлыми делами за границу добра не вернуться. Так что лучше просто не используй эту способность с призывом судий. Пересечь черту можно и случайно. Ведь чем ты сильнее, тем менее избирательна твоя магия. Кроме того твои подчинённые так же могут сдвинуть твою карму в негатив. Скушает нежить или