Люк наклонился, оперевшись о кухонный стол.
– Я думал, это потому, что ты Королева проклятых.
Джейн посмотрела в его смеющиеся глаза и нахмурилась.
– Нет, грубиян, – сказала она и снова повернулась к Мари. – В следующий раз, когда я пойду на эпиляцию воском, тебе следует пойти вместе со мной. Я раньше брила ноги, но теперь перешла на воск. Больно дьявольски… ох, я имела в виду чертовски… но оно того стоит.
– Хорошо. – Мари улыбнулась брату: – Могу я взять одну из твоих «Виза», Люк?
– Черт, нет. – Он скрестил босые ноги и сложил руки на широкой груди. – Ты купишь пятьдесят килограммов конфет и дурацкие компакт-диски Бритни Спирс.
К Мари вернулся ее свирепый вид.
– Это произошло только раз. И совсем не пятьдесят килограммов. И я не покупаю дурацких дисков.
– Дважды. Весь этот сахар вреден для тебя, а Бритни Спирс – просто вынос мозга. – Напряжение сковало воздух, хотя Люк, казалось, не замечал этого. Или просто слишком хорошо игнорировал. Он выпрямился и проверил то, что готовилось. – Когда-нибудь, когда у тебя все еще будут все твои зубы, и твой мозг не превратится в желе из-за Бритни, ты поблагодаришь меня.
Судя по выражению лица Мари, такой день наступит о-о-очень не скоро.
К тому времени, как все они сели за обеденный стол, Мари надолго замолчала. Даже при том, что и Джейн была в свое время девочкой-подростком, она не припоминала, чтобы когда-нибудь была такой же угрюмой. С другой стороны, у нее не было брата, который говорил ей, что ее штаны слишком обтягивающие, а ее музыка – отстой. Только отец, который имел обыкновение раздражаться и наводить на нее ужас, обвиняя во всем ее «женские дни».
Люк сидел во главе стола, а Джейн и Мари по обеим сторонам от него. Три стакана с молоком стояли рядом с их тарелками, хотя Джейн припомнила, что когда он спрашивал, она сказала ему, что не пьет молоко. Никто не принуждал ее пить молоко со времен начальной школы, думала она, положив салфетку на колени и сосредоточившись на еде. Прежде у нее были мужчины, которые пытались насильно заставить ее пить алкогольные напитки, но молоко - никогда.
Мало того, что Люку удалось сделать процесс приготовления еды аппетитным, он и приготовил ее вкусно. Парень, который выглядел так хорошо, что хотелось съесть его, и мог готовить? Если бы не его коллекция Барби и то, что он заставлял ее пить молоко, он был бы слишком хорош, чтобы быть реальным.
– Курица превосходна, – похвалила его Джейн.
– Спасибо. Весь секрет в апельсиновом соке.
– Ты сам делаешь маринад?
– Конечно, все дело в том, что…
– А вы знаете, – прервала Мари, - что дельфины – единственные млекопитающие, кроме человека, которые занимаются сексом для удовольствия?
Вилка Люка замерла в воздухе, и он посмотрел на сестру. Мари нарочно дразнила брата, и Джейн было интересно услышать его ответ, чтобы увидеть, шокирует ли это его, или он отреагирует иначе, не так как добивалась Мари.
– Где ты это слышала? – спросил он.
– Наш учитель по биологии нам сказал. И парень в классе ходил в «Диснейворлд», плавал с дельфинами, и он говорит, что они действительно сексуально озабоченные.
Вилка продолжила свое движение ко рту Люка, и тот начал жевать с глубокомысленным видом.
– Я не помню изучение сексуально возбужденных дельфинов в школе. Мы только расчленяли лягушек. – Он обратился к Джейн: – Чувствую себя обманутым. – Затем, опередив Мари, спросил: – А ты, Джейн? Ты что-нибудь знаешь о сексуальноозабоченных дельфинах?
Покачав головой, Джейн постаралась не улыбнуться:
– Нет, но я видела по каналу «Дискавери», что они нашли несколько обезьян-гомосексуалистов в Африке. Таким образом, они абсолютно уверены, что некоторые виды обезьян также спариваются ради удовольствия.
Брови Люка поднялись вверх:
– Обезьяны-гомосексуалисты? Как они это определили?
Джейн засмеялась и покачала головой.
Уголки его рта приподнялись в улыбке, и небольшие морщинки появились в уголках голубых глаз.
– Очки в черной оправе и пижама с коровами?
– Не начинай...
– Что? – Мари опять начала любопытничать.
Джейн улыбнулась Люку, ковыряясь вилкой в спагетти:
– Он думает, что у меня уродливые очки.
– И пижама.
– Откуда ты узнал, какая у Джейн пижама?
Люк посмотрел на сестру:
– Я подловил ее у автомата с конфетами в отеле в Фениксе, одетой в самую уродливейшую пижаму с коровами, какую ты можешь себе вообразить.
– У меня была шоколадная ломка, – объяснила Джейн. – Я думала, что все игроки уже в своих комнатах.
– Люк не понимает шоколадных ломок, – Мари закатила глаза. – Он ест только здоровую ерунду.
– Мое тело – это храм, – сказал он, откусывая большой кусок цветной капусты.
– И любой с длинными ногами и большими буферами приветствуется для поклонения, – добавила Джейн и моментально пожелала вернуть свои слова обратно.
Мари засмеялась.
Люк улыбнулся как грешник.
Джейн сменила тему прежде, чем он смог выдать что-нибудь.
– Кто такая миссис Джексон?
– Пожилая леди, которая остается со мной, когда Люк уезжает, – ответила Мари.
– Глория Джексон – учительница на пенсии и очень милая женщина.
– Она старая. – Мари подцепила порцию спагетти. – И она медленно ест.
– Ну, а это причина, чтобы ненавидеть ее.
– Я не ненавижу Глорию. Только не считаю, что нуждаюсь в няньке.
Люк раздраженно выдохнул, как будто они и раньше вели этот разговор. Много раз. Он потянулся за своим стаканом молока и сделал большой глоток. Когда же снова опустил его, тонкие белые усы остались над его верхней губой, и Люк слизнул их.
– Почему ты не пьешь молоко? – спросил он Джейн.
– Я говорила тебе, что не люблю молоко.
– Знаю, но тебе необходим кальций. Он полезен для твоих костей.
– Не говори мне, что ты беспокоишься о моих костях.
– Не беспокоюсь. – Его губы изогнулись в сексуальной ухмылке. – Хотя... любопытно.
Его слова и то, что было в глазах, проскользнули к ней внутрь и согрели в местах, которые лучше было бы оставить охлажденными.
– Лучше просто выпей, Джейн, – предупредила Мари, не уловив сексуальный подтекст их разговора. – Люк всегда получает то, что захочет.
– Всегда? – спросила Джейн.
– Нет, – он покачал головой. – Не всегда.
– В большинстве случаев, – настаивала Мари.
– Ненавижу проигрывать. – Его пристальный взгляд проследовал к губам Джейн. – Я сделай-или-умри-стараясь парень.
Джейн взглянула на Мари, которая была занята подталкиванием брокколи к краю своей тарелки, и спросила, снова обращая внимание на Люка: