– Гм, – сказал Айр-Незим, – я думаю, что это литературное произведение. Этот купец не следил за Ахсаем и не убивал его, и бухгалтерской этой книги на свете нет. Совершенно воспаленное воображение.
Нан молча глядел на траурную красную шапку Айр-Незима.
– Значит, литературное произведение, – спросил чиновник, и в глазах его засверкали веселые чертики. – Так что же мне с ним делать? Предложить, что ли, издателю?
– Гм, – сказал Айр-Незим, – у одного моего друга есть маленькая печатня для благочестивых календарей и скверных картинок. Я бы очень хотел купить у вас эту рукопись за пятьсот ишевиков.
Молодой чиновник только улыбнулся.
– За тысячу, – сказал Айр-Незим.
Молодой чиновник улыбнулся еще невинней.
– За две тысячи, – сказал Айр-Незим, – черт побери, за две тысячи мне бы ее продал сам автор!
Нан едва заметно покачал головой:
– Мне бы не хотелось оказаться на листах той бухгалтерской книги, о которой упоминал покойник, господин консул. И, как справедливо замечено, большие деньги ведут к большой погибели. Мне не нужны деньги.
– Чего же вам нужно? – изумился Айр-Незим, который из своих предыдущих встреч с Наном вынес твердое убеждение, что Нану нужны именно деньги, и обязательно большие деньги, и чем больше – тем лучше.
– Имена людей, которые следили за Ахсаем.
– Никто, – сказал Айр-Незим, – за Ахсаем не следил. У страха глаза велики.
– Имена людей, которые следили за Ахсаем и знали, что он будет в «Красной Тыкве».
– Господин Нан, – сказал Айр-Незим, – это бескорыстие ввергнет вас в еще большие беды.
Нан выразительно молчал.
– Я не собираюсь делать никаких порочащих меня признаний.
– Хорошо, – сказал Нан. – Господин Нарай сейчас докладывает государю. Я увижусь с ним через три часа. Если к этому времени вы не пришлете мне записку с объяснение о том, кого вы поставили следить за Ахсаем, я передам дневник покойника Нараю.
У ворот осуйского квартала молодого судью нагнал его собственный стражник:
– Господин Нан! – зашептал он, – я следил за домом того негодяя алхимика, как вы велели, учитывал входящих и исходящих, и знаете, кого я там увидел?
– Теннака, – сказал Нан.
– А вот и не Теннака, а господина Иммани! – кто бы мог подумать, что Иммани тоже занимается алхимией!
Через час после ухода Нана осуйский консул был во дворце Андарза. Андарз, с замотанной шелком рукой, встретил его в дверях кабинета.
– Вы с ума сошли, – напустился он на консула, – нам нельзя видеться! Вы знаете, что произошло у государя?
– Нет.
Андарз рассказал ему о сцене во дворце.
Айр-Незим побледнел. Только сейчас он осознал весь ужас своего положения. Один, несомненный факт представился ему совершенно ясно. Если бы Нан хотя бы отдаленно обвинил, его, осуйского консула, в уголовном убийстве, государь наверняка подписал бы указ.
Айр-Незим сглотнул и сказал:
– Господин Андарз! Два часа назад ко мне приходил этот чиновник, Нан, и обвинил меня в том, что торговец Ахсай был убит по моему приказанию. Он вел себя очень любезно, но требовал сказать ему, откуда я знал о том, что этот чиновник ужинает в «Красной Тыкве». Я побоялся сказать ему правду, не посоветовавшись с вами. Дело в том, что о местопребывании Ахсая меня предупредил письменно ваш сын, господин Астак.
И Айр-Незим подал Андарзу скомканную бумажку.
Молодой господин Астак лежал в своей спальне на пушистом ковре и смотрел на черного жука, спешащего по «Книге наказаний». Когда встревоженный жук добежал до края страницы, молодой господин щепочкой отпихнул его обратно. Так повторилось еще раз и еще раз. Наконец Астак раздавил жука.
В этот миг снаружи спальни послышались шаги, дверь распахнулась, и в спальню вбежал Андарз. Правая рука Андарза была замотана шелковой лентой. Андарз сунул клочок бумажки, бывший у него в руках, под нос сыну, и сказал:
– Это ты писал?
– Да.
– Зачем?
Астак усмехнулся.
– Зачем?
– Убивать таких людей, как Ахсай – сказал Астак, – священный долг каждого честного человека! Если честный чиновник не может сам истребить негодяя, то он должен сделать так, чтоб негодяи истребляли друг друга.
– Тебе никто не сказал, что красть чужие письма, – нехорошо?
– Это лучше, – сказал Астак, чем кормить павлинов человечьим мясом.
Юноша видимо наслаждался собой.
– Где письмо? – заорал Андарз.
– У советника Нарая, – сказал Астак.
Глаза Андарза от гнева разлетелись в разные стороны.
– Почему ты это сделал?
Юноша улыбнулся. В этот момент он очень походил на свою убитую мать, – та же мертвенно-белая кожа и взлетающие кверху уголки бровей.
– Ты сам знаешь.
Андарз занес над сыном замотанный шелком кулак. Тот взвизгнул и отскочил. Андарз повернулся и что было силы ударил кулаком по туалетному столику с малахитовой крышкой. Столик крякнул и присел, – одна ножка его подломилась, и многочисленные баночки и притирания поехали по блестящей крышке вниз. Андарз, с искаженным от боли лицом, повернулся к вбежавшим на шум слугам:
– Возьмите молодого господина под стражу, и обыщите его.
Господин Андарз выбежал во внутренний дворик и остановился: у другого конца опоясывавшей дворик галереи, прямо под красным чадящим факелом, стоял молодой чиновник, Нан, и с интересам прислушивался к переполоху.
Андарз молча прошел в своей кабинет, и чиновник поспешно побежал за ним.
– Господин Андарз, – сказал Нан, когда они остались одни – я нашел человека, который убил Ахсая…
– Спасибо, – сказал Андарз, – осуйский консул только что был у меня. Я нашел и письмо, и виновного.
– Кто это?
– Неважно, – сказал Андарз.
– Я не мог бы посмотреть на письмо, – вкрадчиво спросил Нан.
Нан не отрывал глаз от правой его руки, замотанной белым шелком. Нан уже знал, что случилось во дворце. Нан знал, что государь не подписал осуйского указа и что Нарай еще долго не осмелится лезть с этим указом к государю. Нан также понимал, что, если бы он рассказал Андарзу об указе, то палец Андарза, возможно, был бы цел. Но Нан ценил проницательность Андарза и понимал, что Андарз отделается пальцем там, где другой потеряет голову.
Андарз нехорошо усмехнулся, и в этот миг в дверь кабинета постучали. Вошел секретарь Теннак с письмом на серебряном подносе. Андарз взял письмо и стал читать. Теннак поглядел на Нана и вышел.
– Я вижу, – сказал Нан, – что это не Теннак. Иммани и Дию я встретил внизу…
– Господин Нан, – спросил Андарз, оторвавшись от письма, – недавно один человек сказал мне, что указы Нарая приносят гибель стране. А теперь я вижу, что самый гнусный из этих указов написан его рукой. Как это понимать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});