Читать интересную книгу Исповедь одинокого мужчины - Вячеслав Ландышев

После разговора с Гавриленко я больше всего думал лишь над одним его предложением, прежде чем принять окончательное решение по переезду в Москву. Это было предложение о высокой зарплате в 1000 долларов плюс командировочные расходы, которые позволяли при достаточной экономии сохранить такой ежемесячный оклад почти полностью нерастраченным. Материальное благосостояние, конечно же, не самое важное в жизни, но деньги – это, на мой взгляд, один из критериев свободы, а без нее уж точно нельзя быть счастливым. Можно быть счастливым и без денег, но тогда нужно исключить себя из социальной жизни и быть эгоистом, не заботясь ни о детях, ни о жене, ни о родных. Можно стать, к примеру, философом, зарабатывая только себе на хлеб и целыми днями быть свободным от всего, от обязанностей перед близкими, от необходимости прилично одеваться, от желания платить за развлечения и при этом быть счастливым. Или уйти в монастырь и там тоже быть счастливым без этих греховных денег. Но если ты хочешь жить в современной социальной среде, иметь семью, наслаждаться элементами прогресса и цивилизации, то в этом мире без денег счастливым быть очень сложно. К великому моему сожалению, человек, царь природы, сам выработал условия рабства для себя, которое заключается в том, что подавляющее большинство людей планеты ради ради надежды быть счастливыми и свободными должны работать почти каждый день. Почему в наш век нужно тратить по восемь часов пять дней в неделю, чтобы быть на плаву в этом обществе? Сколько времени остается на искусство, чтение книг, хобби, воспитание детей, заботу о ближних, физическое совершенство и разведение в саду цветов? Разве может нормальный человек быть счастливым, если ему не повезло в своей жизни найти любимую работу и приходится заниматься делом, которое он не любит, по 40 часов в неделю и, естественно, не успевает из-за этого заниматься тем, к чему лежит душа? Наверное, не все идеально продумано в нашем мире, если в век машин, нанотехнологий, роботов и электроники царь природы обязан большую часть своей жизни делать то, что ему не нравится.

В те времена я уже так рассуждал и считал, что мы живем не для того, чтобы работать, а работаем для того, чтобы жить. В связи с этим высокая зарплата была последним по приоритетности критерием для такого стратегического решения, как переезд в Москву, и поэтому я решил остаться в Алматы.

К осени почти весь наш отдел, вся наша команда в составе семи человек во главе с Дмитрием Гавриленко улетела в Москву. Метрик действительно силами тех людей, которые раньше на него работали, зарегистрировал в Алматы новое издание и выпустил еженедельную газету. Я возглавлял фирму по эксклюзивному распространению этого еженедельника, и попутно мы также реализовывали другие газеты и журналы. За распространение новой газеты Метрик выделял ежемесячные финансовые субсидии нашей фирме.

Но вскоре у нового казахстанского издания Метрика начались проблемы с властью, которая, видимо, боялась появления популярной оппозиционной газеты. По всему Казахстану начали давить на наши филиалы и даже во многих городах арестовали тираж нашей газеты. Деньги за товар, за нашу газету зависли в регионах. К тому же вскоре нам отказали в обещанных субсидиях. Я отправил заказные письма в региональные предприятия с просьбой срочно вернуть деньги за газету или сделать возврат самой газеты и предупредил, что буду подавать на партнеров в суд, если они этого не сделают. Но на телефонные звонки никто не отвечал, денег не перечислял, возврат газеты не делал. Наступил крах, банкротство. Пришлось всех сотрудников моей фирмы сократить. Убыток на момент закрытия составил около семи тысяч долларов. Наступил самый неприятный момент – сверка долгов с поставщиками. И этот процесс проходил при условии, когда не знаешь, как в ближайшем будущем, за счет каких ресурсов расплатиться за долги. Надежда была на деньги из регионов за поставленную газету, но в течение двух месяцев от бывших партнеров была полная тишина. Начались неприятные действия по выбиванию с меня долгов фирмы за поставленные ранее другие сторонние газеты и журналы. Реализовав оборудование фирмы, я в первую очередь рассчитался со своими сотрудниками, с бабушками, которые торговали на улице прессой, а потом с теми фирмами, которые вошли в мое положение, дали отсрочку, а не пугали бандитскими разборками из-за долгов. Продав квартиру родителей, мы переехали жить в частный дом в пригороде, и вырученные деньги от продажи частично тоже пошли на уплату долгов моей фирмы, но их было явно недостаточно для погашения всей суммы.

Намучившись с ликвидацией фирмы и отсутствием средств на погашение долгов, я позвонил Гавриленко в Москву и спросил о возможности работать в его команде. Получив положительный ответ, в начале июня 1999 года я вылетел в Москву для повторного завоевания своего места в России.

С долгами алматинской фирмы я еще долго расплачивался из своих российских вознаграждений, несмотря на то что по суду с меня в Казахстане кредиторы ничего востребовать бы не смогли, так как их деньги были вложены в арестованную властями оппозиционную газету и эти деньги вернуть даже через суд было практически невозможно. В конце концов в течение нескольких последующих лет я почти со всеми алматинскими партнерами расплатился, кроме тех, кто меня обманул в договоренностях при ликвидации фирмы.

Глава 6

Москва

– Здравствуй, златоглавая Москва – столица Российской империи. Наконец-то в 32 года я впервые тебя увижу! – воскликнул я, выходя из аэропорта Шереметьево-2 теплым летним вечером 1999 года. Меня встретила служебная машина, в которой был, кроме водителя, еще и мой друг Саня Орех, и нас повезли на съемную квартиру в Измайлово. По дороге я, разинув рот, смотрел через окно машины на жилые кварталы Москвы и размышлял: «Какие же высокие здесь дома. Целые кварталы длинных домов. Сколько же много здесь живет людей. У нас в Алма-Ате самое высокое здание – гостиница “Казахстан” в 25 этажей – как небоскреб возвышается над пятиэтажными жилыми домами и старыми 2–3-этажными зданиями. А в Москве очень много высоких жилых домов – в пятнадцать, в двадцать этажей высотой, в полкилометра длиной, и стоят такие здания целыми районами. Питер тоже малоэтажен по сравнению с этой махиной. Там выше Исаакиевского собора и шпиля Петропавловки ничего нет. Интересно еще будет завтра посмотреть историческую часть Москвы. Саня Орех здесь учился в институте и пообещал в ближайшие два дня, в выходные, показать мне столицу».

На следующее утро мы с Саней, позавтракав, сразу же поехали на метро в центр города, на Красную площадь. Зайдя со стороны Исторического музея на главную площадь страны, я остановился в изумлении и вдруг почувствовал гордость за то, что я русский. Ничего величественнее я раньше не видел. Долго стоял в начале площади и любовался Спасской башней, высокими стенами Кремля и собором Василия Блаженного. Все-таки не мог быть глупым и слабым народ, который сотворил это еще в XV–XVI веках и смог сохранить эту красоту для потомков. В первые московские выходные мы с Саней посетили Новодевичий монастырь, Воробьевы горы, Лубянку, Китай-город, прошлись по Тверской, Старому и Новому Арбату, покормили лебедей на Чистых прудах. И я влюбился в Москву окончательно и бесповоротно. Даже многие годы спустя, после того, как я побывал в Париже, Берлине, Риме, Брюсселе, Амстердаме, Люксембурге, Варшаве, Праге, Кракове, Минске, Неаполе, Флоренции, Венеции, Милане, Генуе, Анталье, Ираклионе, Каире и объездил более 20 городов России, я из всех этих городов по красоте своей выбрал бы Москву, а на второе место поставил бы Питеру.

Помню, в тот момент, когда я впервые стоял на Воробьевых горах и смотрел на столицу, меня посетила мысль, что во всех городах России, кроме Москвы, при большом желании и трудолюбии, если работать усердно по 12–16 часов в день, можно достичь любых высот и добиться любой цели. К примеру, можно стать мэром города или губернатором области. Это можно было бы сделать в любом регионе России, но не в Москве. Для этой громадины, думал я, мало одного ума и трудолюбия, здесь нужна удача, успех и связи, может быть, даже здесь нужно родиться и вырасти в определенной столичной среде, чтобы достичь в политике самой высокой точки. Но даже с учетом этого Москва прекрасна и я бы хотел жить здесь постоянно. Да, конечно же, иногда устаешь от этой московской беготни, множества людей, автомобильных пробок, бомжей и грязи на улицах. И коренные москвичи в большей своей части намного неприветливее и злее, чем питерцы, алмаатинцы или жители областных центров России. Однако если отойти от транспортных магистралей, от вокзалов немного в сторону, туда, где спокойнее на дорогах и меньше людей, то получишь наслаждение от архитектуры, от убранства дворов, от великой истории этого вечного города. А в выходные дни, особенно в летние месяцы, когда основная часть москвичей выезжает в ближайшее Подмосковье на дачи и природу, можно без суеты насладиться широкими проспектами, чудными строениями, ровными – без ям – дорогами и историческими достопримечательностями российской столицы.