предположительно начнется в 493 г. до н. э., когда он будет избран архонтом. Но это было лишь начало его политической карьеры, и что было далее – нам неизвестно. Его активная политическая деятельность, соперничество с Аристидом начнутся много позднее – в 80-е годы V в. до н. э. А если это так, то на момент ухода с политической арены Клисфена в Афинах, насколько нам известно, не оказалось никого, кто бы мог претендовать на роль лидера. Афинский демос вновь остался без вождя и руководителя. И это в момент нарастания внешней угрозы – обострения отношений со Спартой и ее союзниками.
После того как очевидной стала угроза новой войны со Спартой, в народе пробуждаются патриотические чувства. Мы говорим об угрозе новой войны, поскольку афиняне уже конфликтовали со спартанским царем Клеоменом, в свое время поддержавшим Исагора – противника Клисфена. Тогда афинский демос поднял антиспартанское восстание в Афинах, заявив о себе как о влиятельной политической силе. «Когда народ взял в свои руки управление, – рассказывает Аристотель, – Клисфен стал вождем и простатом народа» (Arist. Ath. Pol. 20. 4). Эти события привели к тому, что народ по крайней мере на несколько дней взял власть в городе в свои руки, что дало повод Дж. Оберу назвать их «Афинской революцией» и даже сравнить со штурмом Бастилии[661].
Неудивительно, что на фоне очередного нарастания военной угрозы происходит активизация демоса. Оставшись без лидера, демос оказался в состоянии самостоятельно и, что самое главное, успешно противостоять спартанскому царю Клеомену и его союзникам. «…Пока афиняне были под властью тиранов, – объясняет Геродот, – они не могли одолеть на войне ни одного из своих соседей. А теперь, освободившись от тирании, они заняли безусловно первенствующее положение. Поэтому, очевидно, под гнетом тиранов афиняне не желали сражаться как рабы, работающие на своего господина; теперь же после освобождения каждый стал стремиться к собственному благополучию» (Herod. V. 78).
Здесь мы еще раз подчеркнем, что речь идет о времени, когда коллегия стратегов еще не была создана. Это значит, что не безымянный полемарх, а именно афиняне противостояли нашествию в Аттику спартанцев и их союзников. Не был создан и совет 500. Нам могут возразить, поскольку по-прежнему влиятельным органом оставался ареопаг. Но, во-первых, мы ничего не слышим о его деятельности и не знаем ни одного сколько-нибудь влиятельного политического деятеля, связанного с ним. А во-вторых, самые значимые политические решения, включая избрание должностных лиц, принимал не ареопаг, а народное собрание. Любой политик должен был теперь проводить свои решения через народное собрание. Это было, с одной стороны, следствием проведенных ранее реформ, а с другой – результатом усиления влияния народной массы. Даже боровшиеся между собой политические группировки должны были апеллировать к народу и искать его расположения. И это стало настоящей прелюдией к установлению будущей демократии.
В таком случае мы можем сказать, что «Афинская революция», если воспользоваться термином Дж. Обера, продолжилась и после Клисфена, когда реформатор, не завершив своих преобразований, сходит с политической арены. Естественно, говорить о «революции» можно лишь с долей условности. Мы имеем в виду лишь то, что после Клисфена рычаги политического управления оказались сосредоточенными в руках народа – народного собрания и гелиэи. С тем и с другим, безусловно, должны были считаться и представители аристократии. Кстати, на сей раз период влияния (если не сказать доминирования) демоса продолжался не несколько дней, как было в момент изгнания Клисфена, а несколько лет: с 506 (или 505) до 501 г. до н. э., т. е. со времени его ухода с политической арены и до создания совета 500 и коллегии стратегов. Вряд ли этот опыт, если высказанное нами предположение верно, мог быть забыт афинянами.
И все же в конце столетия ситуация несколько изменяется. Создание буле наверняка ослабило позиции демоса, поставив под контроль деятельность народного собрания. Но предыдущие годы не могли пройти бесследно. Новые черты в политической жизни обнаруживаются уже в 90-е годы V в. до н. э. Вначале это будет связано со случившимся в Милете восстанием, что, очевидно, активизирует демос, хотя лидирующие позиции на короткое время займут те, кого традиция называет «сторонниками тиранов». В 496 г. до н. э. архонтом был избран Гиппарх, сын Харма[662]. В конце 90-х годов в Афинах появляется Мильтиад, кардинально изменивший политическую ситуацию в Афинах. Несмотря на противодействие политических противников, на несколько лет именно он станет одним из самых влиятельных политических лидеров. Он идеально вписывался в изменившиеся политические реалии. Во-первых, он разделял антиперсидские настроения афинского демоса, а во-вторых, стремился опираться на народное собрание, свидетельством чего являются так называемые псефизмы Мильтиада (Arist. Rhet. III.10.1411 a 10–11). И все же, несмотря на влияние, которым пользовался Мильтиад, в том числе благодаря своим военным победам, его власть была небезгранична. В первый раз он мог убедиться в этом, когда ему было отказано в получении масличного венка (Plut. Cim. 8), а затем – во время инспирированного его врагами судебного процесса.
В 80-е годы V в. до н. э. разворачивается активная политическая деятельность сразу нескольких известных политиков – Ксантиппа, Фемистокла и Аристида. Хотя в «Афинской политии» Ксантипп называется простатом демоса (Arist. Ath. Pol. 28. 2), мы ничего не слышим о его деятельности на этом поприще. Впрочем, если не считать высказанное в свое время предположение о том, что Ксантипп мог быть инициатором введения жеребьевки при избрании архонтов[663]. Но оснований для такого предположения пока маловато.
Обращает на себя внимание тот факт, что Аристотель, перечисляя пары соперничавших политиков, противопоставляет Ксантиппа Мильтиаду, а далее в качестве влиятельных политиков упоминаются уже Фемистокл и Аристид: «Потом (после Клисфена. – В. Г.) во главе народа стоял Ксантипп, а во главе знатных – Мильтиад, затем выступали Фемистокл и Аристид» (Arist. Ath. Pol. 28. 2). В этой части своего трактата Аристотель, кстати, не уточняет идеологической принадлежности последних. Мы можем узнать об этом в другом разделе «Афинской политии». Говоря о ситуации в Афинах, сложившейся после Мидийских войн, Аристотель замечает, что «простатами народа в эту пору были Аристид, сын Лисимаха, и Фемистокл, сын Неокла. Последний считался искусным в военных делах, первый – в гражданских; притом Аристид, по общему мнению, отличался еще между своими современниками справедливостью. Поэтому и обращались к одному как к полководцу, к другому – как к советнику» (Arist. Ath. Pol. 23. 3). Значит ли это, что они стали простатами только по окончании греко-персидских войн или же стали таковыми несколько раньше?
Попробуем разобраться в этом. Политическая карьера Фемистокла, как уже говорилось, возможно, начинается еще в 493 г. до н. э., когда он был