Читать интересную книгу Мертвечина - Линда Фэйрстайн

— Назад! — заорал он.

Он нырнул на переднее сиденье, и машина рванула к Бродвею. Я могла поклясться, что за рулем сидел Питер Робелон.

30

— Конечно, у него была пушка, — сказал Майк. — Ведь он агент.

Мы втроем сидели в приемной Секретной службы.

— С чего ты взял, что он агент? — спросила я. — Мы понятия не имеем, кто он такой. Два часа назад он угрожал мне пистолетом, а ты пытаешься его оправдать?

— Не кипятись, блондиночка. Ты видела его среди бела дня внутри здания, где охраны столько, что муха не пролетит. Я уверен, что с документами у него все в порядке. Возможно, у старины Гарри был сын. Возможно, это его наследник — суперагент Стрэйт-младший. Ведь он должен как-то входить и выходить из этого здания, верно? Кстати, я сомневаюсь, что он действительно наставил на тебя пушку. Он не стал бы вытаскивать ее без веской причины.

— Я и была этой веской причиной.

— Отлично. Значит, мы напишем рапорт. Ты дашь описание машины, и к вечеру ее объявят в розыск. Но учти, что ты гналась за ним по улицам как фурия. Наверно, бедолага подумал, что должен себя защищать.

— Мы можем его вычислить? У всех сотрудников на Федерал-Плаза есть пропуска с фотографиями.

— Когда федералы пришли к тебе через день после появления Стрэйта в суде, ты даже не смогла описать его внешность. И что ты будешь делать теперь? Сидеть и разглядывать тысячи снимков белых мужчин с нездоровым цветом лица и стрижками под «ежик»?

— Почему нет? Вчера я сразу узнала его в толпе.

Время близилось к двум. Из-за моего опоздания мы попали в обеденный перерыв, и агент, который согласился с нами встретиться, попросил нас подождать и ушел на другую встречу.

В приемную вошла элегантная женщина моложе меня и направилась к нам.

— Я Альвино. Лори Альвино. Простите за сегодняшний кавардак. Вы нашли мужчину? — спросила она, пожимая мне руку.

— С этим у нее всегда проблемы. Вас тоже это стало беспокоить? Меня зовут Майк Чэпмен. Это Мерсер Уоллес и Александра Купер.

Она провела нас в свой кабинет, более просторный, чем маленькие комнатушки тех агентов, с которыми я встречалась обычно. Это явно указывало на ее высокий статус.

— У вас отличная каморка, Лори, — заметил Майк. — Высокий потолок, стеклянные перегородки, прекрасный вид на Бруклинский мост.

— Я нахожу деньги. — Альвино улыбнулась. — Вот за что меня любят федералы. Моя специальность — розыск любых государственных активов, здесь и за границей. Мне сказали, что вам нужны сведения о монетах короля Фарука?

— Да, мэм.

Альвино уточнила, что нам известно из рассказа Бернарда Старка, и продолжила его историю.

— В то время американское правительство сотрудничало с людьми Фарука. Речь идет о 1944 годе и вообще о Второй мировой войне. Он уже стал королем — двадцатичетырехлетний юнец, богатый, как Крез.

— Тогда он и начал собирать монеты?

— Вот именно. У него были скупщики по всей Америке. Они из кожи вон лезли, чтобы достать королю что-нибудь редкое и необычное. Чем дороже, тем лучше.

— А как они отправляли товар в Египет? Неужели такие ценные вещи свободно выпускали из страны?

— Конечно, нет. Фарук использовал свой королевский титул, и покупки отправляли с дипломатической почтой. Его люди прекрасно знали правила.

— Какие правила?

— После принятия Франклином Рузвельтом закона о золотом стандарте экспорт золота запретили, за исключением тех случаев, когда министерство выдавало специальную лицензию.

— На любое изделие из золота? — спросила я. — Даже на одну монету?

— Верно, — кивнула Альвино. — Чтобы получить такую лицензию, надо было доказать, что монета получила коллекционную ценность раньше 1933 года, то есть до принятия закона.

— И как это можно было доказать?

— Обратившись к хранителям Замка.

— Какого замка?

— Прошу прощения. Я имею в виду Смитсоновский институт — наши ребята обычно называют его Замком. Эксперты института определяли уникальное достоинство каждой монеты.

— И часто такое случалось?

— Очень редко, — ответила Альвино. — Во время войны весь мир перевернулся, и люди мало интересовались нумизматикой. Экономика Европы лежала в руинах. Так что Фаруку было где развернуться.

Мерсер вмешался в разговор.

— Я понимаю, что это не самая древняя история, но все-таки она имеет отдаленное отношение к вашей работе. Откуда вы так много знаете о тех событиях? Вы недавно прослушали ознакомительную лекцию?

Альвино покраснела.

— Честно говоря, две недели назад мне пришлось специально заниматься этой темой. Я собрала все эти данные по запросу другого лица. — Она указала на папки с материалами по коллекции Фарука.

Чэпмен изобразил свою фирменную улыбку «доверься мне, и ты не пожалеешь».

— Я его знаю, Лори?

Она улыбнулась и пожала плечами.

— Боюсь, тут я ничем не могу помочь. Мой шеф распорядился подготовить эти бумаги для каких-то правительственных чиновников. Но на встречу меня не пригласили, так что я не в курсе, кто приходил.

Майк взъерошил свою густую шевелюру и перешел на серьезный тон. Он решил выжать из Альвино всю возможную информацию.

— Я расследую убийство. Лейтенант говорит, что преступники очень опасны. — Он бросил взгляд на Мерсера. — А мне приходится тратить драгоценное время, выясняя то, что уже давно известно им.

Лори прониклась важностью задачи. Она явно хотела нам помочь.

— Вы думаете, мы говорим об одних и тех же людях?

— Они спрашивали вашего шефа о Фаруке, верно?

— Да.

— Давайте сверим нашу информацию. О каких монетах из его коллекции шла речь?

Майк достал блокнот и пролистал его с таким видом, словно там действительно содержались сведения, которые он хотел сопоставить с ее словами.

— Я собрала много разных данных: о серебряных монетах времен Гражданской войны, о золотых слитках из Сан-Франциско с клеймом 1849 года. Больше всего шефу понравились мои исследования о «двойном орле».

Майк хлопнул блокнотом по колену.

— Черт возьми, Лори, вы нам здорово помогли. Думаю, с Гражданской войной все понятно. Теперь нас интересуют два других вопроса. Вам когда-нибудь приходилось расследовать убийство?

— Нет, что вы, конечно, нет.

Лори была сама серьезность.

— Это самая увлекательная вещь на свете. Поговорим о слитках и о той большой птичке. Я всегда хотел работать с таким напарником, как вы.

— Ладно, — кивнула Альвино.

За десять минут она подробно рассказала нам о происхождении и внешнем виде нескольких раритетов времен Золотой лихорадки, которые Фарук приобрел в свою коллекцию. Они были достаточно интересны и довольно необычны, но слишком многочисленны — и, возможно, чересчур велики, — чтобы оказаться среди вещей Маккуин Рэнсом.

— Вы когда-нибудь слышали о Максе Меле? — спросила Альвино.

Мы покачали головами.

— Мель был торговцем. Кажется, из Техаса. Именно он связался с королем Фаруком и предложил продать ему эту знаменитую двадцатидолларовую монету.

Мы все превратились в слух.

— Мель знал о пристрастии короля к редким и дорогим вещам, — говорила Альвино. — Он не только убедил Фарука в уникальности «двойного орла», но и пообещал, что тот получит разрешение на вывоз.

— Каким образом? — спросила я.

— Как только Фарук заинтересовался монетой, Мель позвонил в министерство финансов. Директор Монетного двора лично отвезла «орла» в Замок.

— Так было принято? — спросил Мерсер.

— Вы что? С этой птицей все было очень необычно.

По мере того как она рассказывала, во мне крепла уверенность, что мы на правильном пути.

— В тот же день, — продолжала Альвино, — главный эксперт изучил монету и сделал заключение, что ее коллекционная ценность появилась раньше президентского закона, который ввели в действие за десять лет до ее чеканки. По правде говоря, на парня так надавили, что, как говорит мой шеф, он даже не знал, что подписывает.

— Но эксперт согласился подать заявку на лицензию, которая узаконила монету? — спросила я.

— Да, возможно, по ошибке. Никаких следов подкупа не обнаружено, хотя кое-кто до сих пор твердит, что без взятки не обошлось. Как бы там ни было, он запросил лицензию, и двадцатидолларовая монета превратилась в маленькое сокровище.

— Документ подписал сам министр финансов?

— Разумеется. Потом представители короля купили монету, аккуратно упаковали ее в дипломатическую почту и доставили в Каир, прямо во дворец Фарука.

— Когда это случилось?

— В том-то и заключается ирония. Как вам известно, монеты отчеканили в 1933 году, потом несколько украли, а остальные пошли на переплавку, когда мы отменили золотой стандарт.

— Верно.

— Монетный двор выдал «двойного орла» представителям Фарука одиннадцатого марта 1944 года, — сказала Альвино, заглянув в свои записи. — Ровно через неделю Секретной службе стало известно, что братья Старк собираются выставить на аукцион еще один экземпляр этих якобы не существующих монет. Люди из службы были в бешенстве.