Читать интересную книгу Смертельные тайны - Кэти Райх

– Чертов окружной прокурор!

– Тот самый, кто конфисковал скелет Патрисии Эдуардо?

– Да.

Райан потянулся к книге. Я отдала ее.

– Диас служил в армии.

– Судя по всему.

– Вместе с Бастосом.

– Одно фото стоит тысячи слов.

– Тем самым Бастосом, которого Нордстерн обвинял в резне в Чупан-Я?

– Ты же слышал запись.

– Кто такой этот Алехандро Бастос?

– Понятия не имею.

Детектив привстал, но тут же снова сел.

– Диас служил вместе с Бастосом. Что это может означать, черт побери?

Тот же вопрос задавала себе и я. Что, собственно, такого в том, что Диас служил в армии, а теперь стал судьей? И что так заботило Нордстерна? В этом не было ничего необычного. Галиано доступно изложил все во время нашего разговора в «Гукуматце». Судебная система Гватемалы кишела мучителями и убийцами, и все это знали. Никакая не новость. Было ли это связано с «Параисо»? Ответов на ум не приходило.

– Возможно, и ничего, – ответила я, сама не веря.

– А может, что-то значит, – сказал Райан.

– Вдруг у Диаса имелись причины не подпускать меня к делу Эдуардо?

– Например?

– Он считал, что в отстойнике в «Параисо» кто-то другой.

– Кто?

– Некто связанный с Чупан-Я.

– Беременная девочка-подросток?

На это мне ответить было нечего.

– Возможно, Диас хотел отвлечь меня от расследования событий в Чупан-Я.

– Зачем?

– Может, боялся, что вскроются некие факты из его прошлого, – размышляла я вслух. – Опасался, что это будет стоить ему должности?

– Разве дело «Параисо» не привело к тому же самому?

– К чему?

– Отвлекло тебя от работы с Матео и его командой? И чем больше ты занималась «Параисо», тем больше отвлекалась. Пожелай он тебя отвлечь, вмешиваться было незачем.

Внезапно мне в голову пришла кошмарная мысль.

– Боже мой!

– Что?

– Возможно, Диас причастен к нападению на Молли и Карлоса!

– Давай не будем гадать, пока не появятся хоть какие-то факты. Знаешь что-нибудь об этом Бастосе?

Я покачала головой.

– Зачем Нордстерн обвел фотографию Диаса?

– Хороший вопрос, Райан.

– В смысле?

Мы обернулись. В дверях стоял Галиано.

– Кто такой Алехандро Бастос?

– Полковник гватемальской армии. Стал министром чего-то там при Риосе Монтте. Умер несколько лет назад.

– В массовых убийствах участвовал?

– В крови – по уши. Превосходное доказательство того, что амнистия – слишком уж паршивая идея.

Райан подал Галиано фотографию:

– Hijo de la puta!

Галиано поднял взгляд:

– Вместе с Диасом!

– Сукин сын! – на этот раз по-английски.

Об окно с жужжанием билась муха. Я смотрела на нее, опять страдая от ощущения, что не могу продвинуться дальше ни на шаг.

– Что насчет Спектера? – спросила я у Галиано.

– У посла стопроцентное алиби на всю неделю до и после исчезновения Патрисии Эдуардо.

– Что, они с Доминикой обновляли обеты в монастыре? – спросил Райан.

– Международная конференция по торговле в Брюсселе. Спектер ежедневно выступал с докладами, посещал вечерние коктейли.

– Аиде Пера это понравилось бы, – проговорил Эндрю.

– Она ни в чем не виновата.

Оба посмотрели на меня так, словно я сказала, будто Ева Браун была не такой уж плохой.

– Спектер – насквозь аморальный тип. А Пера – еще девочка.

– Ей восемнадцать.

– Именно.

Несколько секунд слышалось лишь жужжание мухи.

– Патрисия Эдуардо наверняка бывала в доме у Спектеров, раз шерсть Гимова пристала к ее джинсам, – ни с того ни с сего предположила я.

– Возможно, шерсть упала со Спектера, когда он лез ей в джинсы, – заметил Райан.

– Эдуардо пропала двадцать девятого октября, – сказал Галиано. – Это вовсе не означает, что она умерла в тот же день.

– Доктора Цукерман проверяли?

Галиано достал вездесущий блокнот:

– Мария Цукерман получила докторскую степень в Нью-Йоркском университете, специализировалась по акушерству и гинекологии в Институте имени Джона Хопкинса, несколько лет провела в Мельбурне в Австралии, в каком-то Институте репродуктивной биологии.

– То есть она далеко не глупа.

– Наш добрый доктор работает в больнице «Сентро медико», последние два года была непосредственным начальником Патрисии Эдуардо. Я говорил с несколькими коллегами последней. Одна из них знала о ее ссоре с Цукерман, но ничего не ведала о причинах. Кстати, что интересно: похоже, я уже общался с доктором Цукерман.

Дзинь!

– Она заведует клиникой «Mujeres por Mujeres» в Первой зоне! – сказала я.

– Точно. Видимо, мой следующий визит понравится ей еще меньше, чем первый.

– Я бы хотела пойти с вами.

– Автобус отходит в восемь ноль-ноль.

Бедный Матео. Придется снова ему позвонить.

– И еще кое-что занимательное. Коллега Патрисии считает, что та за спиной у бойфренда с кем-то встречалась. С мужчиной постарше.

Оглядываясь назад, я вспоминаю то совещание, как начало некоей спирали. С тех пор подробности множились, информация распространялась, а наше восприятие происходящего постоянно менялось, словно узор в калейдоскопе.

Мы с Райаном еще пару часов просматривали книги и записи Нордстерна. Потом дотащились домой, быстро поужинали и разошлись по номерам. Он не проявлял никаких знаков внимания, а меня это мало волновало.

После того, что рассказал Галиано, я пребывала в замешательстве. Казалось, его слова насчет Марии Цукерман – тот самый звоночек, который прозвенел в голове, когда я была дома у Эдуардо, но меня тревожило что-то еще.

Что именно? Что-то виденное или слышанное? Ощущение напоминало слабый зуд, который никак не удавалось расчесать.

В четверть десятого позвонил Райан:

– Что делаешь?

– Читаю этикетку на средстве от изжоги.

– Похоже, ты и впрямь на грани.

– А чем, по-твоему, мне заниматься?

– Спасибо за помощь.

– Рада, что доставила удовольствие.

– Кстати, насчет удовольствий…

– Райан…

– Ладно. Но когда вернемся на великий белый север, я наверстаю.

– И как же?

– Поведу тебя на «Кошек».

Источник зуда внезапно определился.

– Мне нужно идти.

– Что? Что я такое сказал?

– Позвоню завтра.

Нажав кнопку отбоя, я набрала номер Галиано. Его не было на месте.

Черт.

Схватила телефонную книгу.

Есть! Набрала номер.

Сеньора Эдуардо ответила после первого гудка. Я извинилась за поздний звонок. Она не подала виду.

– Сеньора Эдуардо, пытаясь прогнать Лютика, вы сказали, чтобы он шел к другим. Вы имели в виду других кошек?

– Увы, да. Два года назад в конюшне, где моя дочь держала своих лошадей, обнаружился выводок котят. Патрисия взяла двоих себе и нашла дом для остальных. Ей хотелось принести котят сюда, но я сказала, что одного Лютика вполне хватит. Раз они родились в конюшне, значит могут там и жить. Так оно и было, пока Патрисия не перестала туда ходить.

Она замолчала. Я представила, как медленно двигаются ее веки.

– Недели три назад звонил владелец конюшни и настоял, чтобы я забрала кошек, или он их утопит. Лютику это не нравится, но они теперь живут у нас.

– Не знаете, кто взял других котят?

– Вероятно, окрестные семьи. Патрисия расклеила объявления по всему району. Ей звонили человек десять.

Я откашлялась.

– Кошки короткошерстные?

– Обычные, дворовые.

Телефон Доминики Спектер прозвонил четыре раза, затем мужской голос по-французски и по-английски попросил оставить сообщение. Что я и сделала после сигнала.

Я чистила зубы, когда зазвонил мобильный. Это была миссис Спектер.

Я спросила про Шанталь.

Все прекрасно.

Я спросила о погоде в Монреале.

Тепло.

Она явно не была склонна к разговорам.

– У меня к вам только один вопрос, миссис Спектер.

– Oui?

– Как к вам попал Гимов?

– Mon Dieux[80]. Надо подумать.

Я подождала, пока она думала.

– Шанталь увидела объявление на дверях аптеки. Мы позвонили. Котята еще оставались, так что мы поехали и взяли одного.

– Поехали куда?

– Куда-то вроде конюшни. Там были лошади.

– Возле города Гватемала?

– Да. Точно не помню.

Я поблагодарила ее и отключилась.

Будет ли конец ошибкам, которые я совершила, расследуя это дело? Вот же дура! Я все объясняла Райану, но сама так и не сообразила.

Шерсть на костях из отстойника в «Параисо» не принадлежала Гимову. Она принадлежала котенку из того же помета, его брату или сестре. Животному с идентичной митохондриальной ДНК. На джинсах Патрисии Эдуардо была шерсть ее кошек с конюшни.

Андре Спектер не убийца, а всего лишь озабоченный подонок, который обманывал свою семью и доверчивых юных девушек.

Я легла спать. В голове сменяли друг друга миллионы вопросов.

Кто убил Патрисию Эдуардо?

Почему Диас не хотел, чтобы я опознала тело?

Из-за чего поскандалили Патрисия и доктор Цукерман?

Сколько людей ответственны за случившееся в Чупан-Я?