был уверен, что не сегодня завтра тебе предложат ангажемент в Друри-Лейн. А ты возьми и уедь. Мать твоя особо не распространялась, но как-то обмолвилась мне, что тебе, мол, жениха подыскали и замуж выдали. Выдали? – Мэри с любопытством всматривалась в лицо Эмбер.
– Да, – кивнула она. Миссис Томсон никому не рассказала в театре о побеге дочери с виконтом Фрайерсом, и Эмбер не стала посвящать Мэри в подробности той давней истории. – Я… с мужем, мы уехали далеко. Письма туда толком не доходили, – соврала Эмбер. – Я уже давно ничего не слышала о маме…
– И приехала ее навестить, – понимающе кивнула Мэри. – Только поздно, птичка моя. Поздно. Случилось это вот уже больше двух лет назад. Мать твоя слегла. Руки и ноги у нее скрутило так, что все пальцы повывернуло. Не могла она больше шить. Сестренки твои пытались что-то делать, да, видно, руки у них не приспособлены были с иголкой управляться. Им втроем пришлось уйти в работный дом. Сама понимаешь: работы нет, за жилье и еду платить нечем. А там… мы их навещали время от времени, я да Агнес, но сама знаешь, в такое место сходишь и потом жить не хочется. Простудились они. Сначала мама твоя слегла, а за ней и девочки. Я все просила миссис Томсон дать мне твой адрес, чтобы ты с мужем приехала и хотя бы сестер к себе забрала, авось у вас-то им лучше бы стало. Но она упрямилась, не велела тебе писать. Так ничего мы и не могли сделать. Унесла ее лихорадка, а потом и сестренок одну за другой…
Мэри все говорила и говорила, сначала про мать и сестер, потом переключилась на старых знакомых из театра, но Эмбер почти не слушала. Не до того ей было. Не простила ее мать за побег. До самой смерти не простила. И сестрам позволила уйти вслед за собой, не пожалела дочерей. А ведь могла им Эмбер помочь, могла забрать к себе в Карлайл-Холл. Там бы морской воздух их быстро излечил от кашля и других недугов. Как бы было хорошо, если бы все они жили там, в большом доме, вместе. И Эмбер не было бы так одиноко. Мама, мама! Как жестоко обошлась с ними со всеми судьба. Не было у Эмбер больше родных. Остался только Фредерик и ее маленькие крошки.
Они с Мэри двинулись вдоль по Олдбридж-стрит, и толстуха-актриса все вспоминала и вспоминала прошлое.
– А помнишь того красавца, что цветы тебе носил в гримерную? – вдруг спросила Мэри.
– О ком ты? – Эмбер сделала вид, что не понимает. Скрывать от Мэри, что она вышла замуж за Фредди, не было нужды, но и рассказывать ей об этом теперь казалось неуместно.
– Да о виконте Фрайерсе! Неужто забыла своего ухажера? Мы ведь тогда грешным делом думали, что ты с ним сбежала, видели же, как влюблена ты была и как он тебя обхаживал, – засмеялась Мэри.
Эмбер покрылась пунцовым цветом до самых корней волос.
– Вспомнила?
– Да, кажется…
– Мать твоя тогда, видимо, тоже прознала, вот и отправила подальше из Лондона, боялась, что соблазнит он тебя и бросит. Так вот, к чему это я, – хлопнула себя по толстым ляжкам Мэри. – Он же женился пару месяцев назад на красавице леди Солсбери. Весь Лондон шумел из-за этой свадьбы! Говорят, Карлайлы и Солсбери в давней вражде были, а тут – на тебе! – детей поженили. Говорят, сам Регент благословил этот брак…
Эмбер больше не слушала, что ей рассказывает Мэри. Она бегом бросилась прочь. Мэри что-то кричала вслед, но Эмбер больше ничего не хотела знать. Она неслась, прохожие оборачивались, мелькали дома, вот впереди блеснули грязные воды Темзы.
Эмбер остановилась на Кингс-бридж и свесила голову вниз с моста, хватая разрывающимися от быстрого бега легкими зловонный воздух. Фредерик женился на леди Солсбери! Как такое возможно, ведь он уже женат! Женат на ней, Эмбер. Боже, кто-нибудь объяснит ей, что происходит? И почему так жжет в груди? Почему так страшно?!
Глава 22. Мод
Карлайл-Холл, Корнуолл, 2019 год
Несколько дней после падения с лестницы у Мод болело все тело. На бедре и обеих руках образовались огромные синяки, кожа на одном из локтей была содрана, ссадины имелись и на лице, но, слава богу, там, где их можно было прикрыть распущенными волосами. Хорошо, что не было более серьезных последствий. Если, конечно, забыть о выкидыше. Мод казалась себе самой абсолютно бесчувственной, ведь она не испытывала никаких эмоций по поводу потери ребенка. Оправдывала она себя тем, что до падения даже не подозревала о беременности. Ее цикл лишь задержался на пару дней и закончился быстрее обычного, но, в общем-то, такое и раньше изредка бывало.
Копаясь в глубинах своей души, Мод с безразличием призналась себе, что была даже рада такому повороту событий. Она только-только вышла замуж и еще даже не успела задуматься над тем, чтобы забеременеть. С Артуром они тоже не обсуждали детей. Обоим было ясно, что однажды они появятся, как у любой нормальной, здоровой пары. А в свете всего произошедшего за последние недели Мод осознала, что ее нежданная беременность закончилась, не успев начаться. Теперь она точно знала, что не хочет продолжать этот фарс. Да, она сама виновата. Никто не заставлял ее выходить замуж за человека, которого она знала всего пару недель. Все ее по-детски глупый максимализм! Сумасбродство. Может быть, если бы она не повстречала Дэвида, Мод еще долго бы не решилась признаться себе, что чем дольше она живет рядом с Артуром, тем противнее ей становится. Его холодность, его безмерная чопорность претили ее жизнерадостной и страстной натуре. Поначалу она наивно полагала, что свыкнется с этим или что Артур изменится. Но его слова в больнице окончательно убедили ее: это лишь глупые надежды, Артур изначально не испытывал к ней никаких чувств, впрочем, как и она к нему, а женился на Мод только потому, что посчитал ее достаточно подходящей кандидаткой на роль матери его наследника. Нет, наверное, Мод ему все же нравилась, по крайней мере, он был искренен, когда радовался тому, что она не принадлежит к его кругу, что нет в ней аристократического снобизма.
Что ж, свои ошибки Мод осознала и приняла. Нужно было их исправлять. Ей безумно хотелось увидеться с Дэвидом, но телефон Мод разбился, и она никак не могла связаться с молодым человеком. В четверг, когда Дэвид не вернулся в Карлайл-Холл, Мод решила снова съездить к Эви и купить новый мобильник, но ее ждал неожиданный сюрприз. Когда она попросила мистера Грейвза, которого Артур на этот раз оставил в Корнуолле, передать