Наступила гробовая тишина. И тут же взорвалась истошными воплями. Казалось, в том месте, где сидели Джон, Ринго и Синтия, мгновенно образовалась обширная область вакуума, и теперь всё стремительно втягивается в нее. Людской поток хлынул со всех сторон.
– Ноги! – крикнул Ринго.
Джон успел опрокинуть столик перед первой волной почитателей и, выиграв тем самым пару секунд, троица со всех ног кинулась к выходу.
Кто-то поймал Ринго за плащ, который тот держал под мышкой, и он, не сопротивляясь, отпустил его.
Бежать по обледенелому тротуару, спасаясь от преследователей, пришлось целый квартал. Выручил какой-то таксист, по опыту знающий, что на том, за кем гонятся, можно хорошо заработать.
Скрипнули тормоза, и дверца машины распахнулась прямо перед беглецами. Ринго первым юркнул в автомобиль и скрючился, дрожа от холода. За ним Джон втолкнул Синтию, а уж потом плюхнулся сам.
– Пошел! – скомандовал он. – Отель «Плаза»!
Машина дернулась.
– Много сперли? – спросил через плечо водитель – пожилой красномордый мексиканец.
– А сколько надо? – поинтересовался Джон.
Шофер загнул астрономическую цену. И добавил:
– Только не шалите. Меня тут каждая собака знает.
Джон, не торгуясь, заплатил названную сумму.
Тем временем Пол и Джордж решили развлечься с девочками.
Да, Пол был влюблен в Джейн Ашер. Во всяком случае, он настроил себя на это. И он даже провел одну ночь в доме ее родителей на Уимпоул-Стрит (на кушетке в гостиной). Но он уже давно научился «работать» на два, а то и на три или четыре «фронта». К тому же он жестко делил женщин на тех, с кем возможны серьезные отношения и тех, с кем «можно развлечься». И одно никогда не мешало другому.
Наконец, он еще не был столь уж уверен в том, что любит Джейн. Точно он знал только то, что она для него – идеальная партия: юная, красивая, умная и упорная, уже сейчас – опытная актриса, из принадлежавшей к высшему свету Британии семьи. Да к тому же еще и девственница. Это что-то.
Его завораживали манеры ее родителей, их интеллектуальные беседы за ланчем… Он хотел бы быть достойным их…
Но, как бы то ни было, они с Джорджем решили найти пару приятных американочек. И обставить все так, чтобы те не догадались, с кем имеют дело. Не хватало еще выслушивать их «охи» и «ахи»…
Пол позвонил метрдотелю:
– Алло.
– Слушаю вас?
– Мы из восемьсот шестнадцатого. Где у вас тут можно добыть девочек?
– Простите сэр, я сожалею, но подобные услуги противоречат законодательству нашего штата, – ответили на том конце провода. – Еще раз примите мои извинения. – И трубку положили.
Друзья переглянулись. Вот так-так… Вот тебе и «Дикий Запад»…
За окном пронзительно завывал ветер.
– Что это? – спросил Пол.
– Вероятно, енотовидные собаки.
– Ты их когда-нибудь видел?
– Что ты, их только еноты и видели…
В дверь номера постучали.
– Кто? – спросил Пол, подойдя вплотную.
– Простите, сэр, – глухо раздался вкрадчивый голос. – Не вы ли желали найти себе собеседниц?
Пол распахнул дверь. На пороге стоял худой, бритый наголо негр с лицом отпетого проходимца. Он смачно подмигнул.
– Чертовы ханжи, – бросил Пол Джорджу и обернулся к сутенеру. – Тащи двух.
– Белых?
– Хоть зеленых. Только чтоб от них рвать не тянуло.
Негр исчез, а вскоре появились девицы. Одна – пышная, лет тридцати, крашеная блондинка. Другая – худосочная негритянка неопределенного возраста, но зато с безумно похотливым взглядом. В общем, ничего.
Войдя, они сели в кресла, синхронно закинув ногу за ногу. В их движениях ощущалась скрытая нервозность.
– Хай, красотки! – широко улыбнулся Пол. – Давайте знакомиться. Я – Сид, а это – мой дружок Винсент. Мы оба – пожарники.
– Угу, – ответила негритянка, пару раз кивнула и принялась нервно качать ногой.
– Спроси, сколько они стоят, – шепнул ему на ухо Джордж.
– Да неудобно как-то сразу…
– Спроси, спроси. Раз у них это так строго, цена может оказаться жуткой.
Пол был вынужден признать логику.
– У нас, у пожарников, милашки, все по-простому, – как можно доброжелательнее начал он. – Говорите-ка быстрее, сколько вы стоите. А там уж и выпьем, и закусим…
– За кого вы нас принимаете? – хохотнула белая, – мы с пожарников не берем. – Она расстегнула сумочку и достала две одинаковых рождественских открытки с изображением «Битлз» – румяных и веселых. Четыре куклы «Барби» мужского пола. – Распишитесь тут, и мы в расчете.
– О-о… – возвел глаза к потолку Пол.
– Давай, – Джордж взял из ее рук открытки. – Как вас звать-то?
– Я – Эбигейл, – ответила белая, – а это – Сюзи.
Он полез в шкаф, достал из кармана пиджака ручку и написал:
«Эбигейл, ты самая сладкая. Ты сделала „Битлз“ счастливыми».
«Ах, Сюзи, милашка, Сюзи! „Битлз“ тебя не забудут никогда».
Он расписался и подал открытки с авторучкой Полу:
– Черкни.
Пол сквасил презрительную гримасу, но автограф поставил.
Вручив женщинам открытки, Джордж сказал:
– А теперь – давайте отсюда. Быстрее, быстрее!
– Вот так просто, без ничего? – удивилась черная.
– Проваливайте, я сказал, – рявкнул Джордж.
Проститутки гордо поднялись.
– Может, вы голубые? – не унималась Сюзи. – Чего же звали?
Крашеная Эбигейл прикрикнула на нее:
– Не заводись, Сью. Они ж нам сейчас цену раз в двадцать подняли.
– Давай, давай, давай… – Джордж выпихнул их за дверь, заперся и обернулся к Полу.
Помолчали, глядя друг на друга без улыбки.
– Правильно, – мрачно одобрил Пол поступок Джорджа. – А то бы трахались тут с заводными куклами… Хотя, я не пойму, в чем здесь дело. В Гамбурге с нас тоже не всегда брали деньги. И не противно было…
Джордж покачал головой:
– Совсем другой расклад. Заниматься любовью имеет смысл только с равными. Иначе получается зоофилия.
Пол подтвердил:
– Да. Это не девушки нашей мечты.
Джордж сел в кресло и закурил. Потом сообщил:
– В сущности, между ними и принцессой Маргарет не оказалось никакой разницы. Мы для них – не мужчины, а способ доказать окружающим собственную значительность.
За окном зябко завывали енотовидные собаки.
3
Телепередача Эда Салливана собрала рекордную аудиторию – семьдесят три миллиона зрителей. В этот час по всей Америке подростками не было совершено ни одного серьезного преступления. Все тинейджеры, независимо от цвета кожи и социальной принадлежности, сидели по домам, уткнувшись носами в телевизоры.
На билеты в зал, вмещавший всего семьсот зрителей, было подано пятьдесят тысяч предварительных заказов.
Но для самих «Битлз» это мероприятие стало просто еще одной изнурительной клоунадой. По-настоящему порадовала только приветственная телеграмма от Элвиса.
Вечером предстояло лететь в Вашингтон. Но, в связи с гололедом на взлетной полосе, рейс отменили, и Эпштейн взял билеты на поезд. Он сообщил им об этом извиняющимся тоном, добавив: «Но мы успеваем. Только-только…»
Реакция «Битлз» была неожиданной. Они радовались, как дети. Целая ночь спокойствия!
Но предстояла еще посадка в поезд.
На улице бушевала пурга, густо сыпал снег, но ничто не могло остановить восторженных поклонников. С помощью полисменов «Битлз» сели в вагон, но толпа оттеснила Эпштейна, который лез в поезд последним.
Поезд тронулся, а Брайан, поскользнувшись, покатился прямо под колеса. Его спас сотрудник безопасности, который, упав на четвереньки, успел ухватить его за лодыжку. Он же засунул Брайана в вагон.
В купе Джорджа и Пола тихонько постучали. Это был Ринго.
– Не спите, парни?
– Заходи, заходи, лучший в мире барабанщик, – Пол действительно обрадовался ему, так как с его появлением автоматически исчезала возможность завязать с Джорджем разговор о Стюарте. А Пол собирался заставить себя сделать это.
Ринго протиснулся в приоткрытую дверь и уселся на постель Джорджа.
– Не спится что-то…
– А я думал, ты Брайана испугался, – улыбнулся Джордж.
– Не-е, – протянул Ринго. – Я за свою попочку спокоен. Кто ж на такого урода позарится?
Они похихикали, и Ринго продолжил:
– Храпит, аж стук колес заглушает. Натерпелся он сегодня.
В дверь опять постучали.
– Ну, кто?! – крикнул Джордж.
– Я, я! – голос Джона звучал нетерпеливо.
Дверь открыли, и Джон уселся на койку к Полу, придавив тому ноги. Пришлось Полу ноги поджать.
– Что это вы не спите? – оскалился Джон. – Я могу вам колыбельную спеть.
– Не надо, – торопливо попросил Пол, – весь вагон перебудишь…
– А Синтия где? – спросил Джордж.
– А тебе какое дело, мальчик? – снова оскалился Джон.
– Пошел ты…
– Спит она. Устала.
Ринго предложил:
– Может, выпьем?
– А у тебя есть?
– Не. Откуда? В вагоне-ресторане…