Очнулся я от монотонных действий, когда моя палка нащупала впереди лишь твёрдую землю. Болото осталось позади, метрах в трёхстах, а впереди лежало относительно голое пространство. Было такое чувство, что обычная трава никак не могла подняться над землёй выше чем на миллиметр, её словно что-то забивало. Под ногами то и дело попадались огромные, выступающие прямо из-под земли корни невиданных деревьев. Здесь было просто невероятно тихо. Не кричали птицы, не шуршали грызуны в траве. Сначала мне даже подумалось, что мы вновь нарвались на какого-то демона, но потом эта мысль была беспощадно выброшена из головы. Причина была другой, я просто знал это. Здесь поселилась своя собственная атмосфера, которую не могли нарушить даже наши бренные души. Вплоть до горизонта тянулось бесконечное однообразие, которое лишь изредка переменялось проплешинами совершенно голой, выжженной земли. Иногда на пути появлялись островки высоких растений с огромными полукруглыми листьями, которые вполне можно было использовать вместо одеяла. Такие места мы благоразумно обходили стороной. Я шёл осторожно, стараясь даже не дышать. Казалось, что если нарушить эту тишину, нас будет ожидать страшная кара. Наконец, когда ноги уже начали болеть от бесконечной ходьбы, я остановился и обернулся к своим путникам. Все они были какими-то задумчивыми. Их лица застыли словно маски, а глаза были поддёрнуты неясной белёсой дымкой. Словно изваяния древним богам, они стояли посреди безмолвного лесного пространства, как некие неясные тени былых времён. Их лица белы как снег, а тела подобны мягкой и податливой субстанции, которую обычно используют для сладостей, но для меня кажется невозможным вспомнить её название. Да что это с ними? Я подошёл к стоящей неподалёку Шарлотте и помахал ладонью перед её лицом. Никакой реакции. Она так и продолжала стоять и чуть покачиваясь смотреть куда-то вдаль. Что за чертовщина? Подняв внезапно ослабевшую руку, я потянулся к её щеке…
— Торвальд!
Вздрогнув, я одёрнул руку. Передо мной никого не было, лишь гуляка ветер носил на своём бренном теле случайные листочки. Обернувшись, я увидел своих спутников, крайне обеспокоенно глядящих в мою сторону.
— Всё хорошо? — Шарлотта сделала шаг в мою сторону.
— Да. Я в порядке.
Махнув рукой, на неожиданно поглотивший меня морок, я принялся догонять товарищей. Не оглядываясь на то место, где только что, по моему мнению, они стояли.
— И куда нам теперь идти? — вполне резонно спросил повалившийся на землю Лис.
— Всё туда же, к Шраму, конечно, — рассеяно ответил я, разминая шею.
— А мы, по-твоему, где?
Я уставился на парня. А ведь действительно. Окинув взглядом уже ставший привычным угрюмый пейзаж, мне почему-то стало холодно. Озноб волной пробежал по коже, забрался внутрь и застрял где-то в районе желудка.
— Ты вот туда посмотри, — посоветовала мне Ишет, указывая вверх.
Тучи, как тучи. Текут себе. По спирали. Спирали? Похожие на водоворот самой тьмы тучи стекались с разных сторон. По всему телу этого, казалось, живого организма пробегали случайные всполохи лиловых и фиолетовых молний. Одна, особенно яркая, осветила для меня центр этой спирали. Идеально кружок, сквозь который, минуя тучи, падал сноп бледно-желтого света. От этой впечатляющей картины, у меня перехватило дыхание. Казалось, я мог вечно стоять так и смотреть на этот чарующий водоворот, сверкающий искорками-молниями.
" — Нам туда."
Резкий голос Аи, вырвал меня из забвения, тряхнув головой, я помассировал виски. Да что со мной такое?
" — К этому… отверстию?"
" — Там центр этого мёртвого леса. Ключ там, я чувствую. Ты тоже должен."
Взглянув ещё раз на эпицентр водоворота, я поднялся с земли. Во мне не было чёткой уверенности в её словах, лишь смутное желание повиноваться. Это раздражало, но в тоже время дарило спокойствие души, какое тяжело было найти в других обстоятельствах.
— Нам туда, — кивнул я в сторону столба бледного света.
— Уверен? Мне как-то не хочется туда идти, — неуверенно заявил Лис.
— Мне, вообще, это место не нравится. Оно какое-то неправильное. Не настоящее, что ли, — севшим голосом пролепетала монашка.
— Впервые буду согласна с нашей святошей. Это плохое место — очень плохое. Я начинаю жалеть, что согласилась идти с вами, — высказалась Ишет, и вместе со всеми глянула на меня.
Я постоял немного, думая о чём-то своём. В моей голове вспыхнуло лицо Аннет. Потом откуда-то появился огромный чёрный замок, с четырьмя башнями, которые венчали острые шпили. Они вздымались куда-то в вышину, затмевая небосвод. Его, подобно туману, окутала тьма, сквозь которую можно было разглядеть лишь блёклые очертания. Это место заставляло мои колени дрожать, но поддаваться секундному порыву — глупо. Отбросив наваждение, я твёрдо произнёс:
— Я никого с собой не тащу насильно. Можете подождать меня на краю болота, или идти восвояси.
— Как же мы тебя тут одного бросим, красавчик, — с улыбкой заявила суккуба и похлопала меня по плечу.
— Да уж, мы с тобой до последнего, — храбро выпалил Лисор и вскочил с земли.
Шарлотта лишь ёмко взглянула на меня и коротко кивнула.
Сколько мы шли так, не знаю. Секунд? Минуту? Час? День? Вечность? Время растянулось в бесконечную нить, заполняя каждую клеточку тела. Шрам оказался царство сна, царством смерти, царством жизни, забвения… Он с радостью принял гостей и теперь методично поглощал их, высасывая само естество человеческой жизни. Я перестал чувствовать своё тело, землю под ногами. Реальность ушла, дав волю грёзам и миражам. Я слышал шелест давно мёртвой листы. Свист ветра в вышине. Я чувствовал запах ушедшего в небытие леса, некогда столь величественного и красивого. Чувствовал кожей чей-то взгляд, а, обернувшись, не видел никого. Слышал звуки давно ушедших битвы, чьи-то крики, голоса, смех, от которого кровь стыла в жилах и плачь, что заставлял моё сердце сжиматься. Я чувствовал тысячи миниатюрных ножек насекомых на своей коже, как в тумане, видел далёкие планеты и миры, окутанные пламенем. Миры, что объяты льдом. Я видел смерть. Видел жизнь. Я стал ничем и стал всем. Единым с этим пространством, но таким одиноким.
— Торвальд! Торвальд! — кто-то потряс меня за плечо, вырывая из мира иллюзий.
Невыносимо медленно чувство возвращались в моё тело, оставляя в душе отдалённое эхо, казалось, самой смерти.
— Ты как? Всё хорошо? Ты выглядишь как ходячий мертвец.
Почему Шарлотта смотрит на меня сверху вниз. Ах да, кажется, я сижу. Прислонившись к шершавой коре дерева спиной.
— Похоже, эта атмосфера нехило вдарила тебе по мозгам.
Ишет? Почему её голос доносится издалека, будто продираясь сквозь вязкую пучину.
— Вот, должно помочь.
Мерзкий, едкий запах проник в нос, заставляя сморщиться. Нестерпимо захотелось чихнуть и протереть увлажнившиеся глаза.
— Ну же, Торвальд, приди в себя.
Лис? Так это он суёт мне под нос эту гадость? Надо будет дать ему затрещину за такое.
— Дай помогу.
Звонкая пощёчина заставила меня повалиться на землю. Перед глазами весело заплясали светлячки, исполняя какой-то безумный танец северных народов. С трудом разлепил глаза и не без усилия сел, потирая щёку.
— Вот видишь, я же говорила, что поможет, — хвасталась довольная собой суккуба.
— И долго я так сидел? — голос ещё очень плохо слушался меня.
— Сидел? Шутишь? Мы тебя на силу нашли. Топал как ходячий мертвец, разве что не хрипел. Как мы умудрились потерять тебя из виду, ума не приложу. Но прошёл ты огромное расстояние, надо сказать.
Демонесса пыталась скрыть волнение за насмешкой, но у неё это плоховато получалось. С удивлением, я осознал, что звуки больше не беспокоят меня. Они никуда не исчезли, и всё ещё звучали где-то на закорках моего разума, но теперь можно было просто не обращать на них внимания. Устыдившись своей слабости, ведь больше никто не поддался влиянию этого места, так как я, поднялся с земли и огляделся. Ничего особо не изменилось. Эпицентр водоворота был всё так же далеко. Вокруг унылая пустыня, с редкими растениями неизвестного происхождения. И не души.
— Зачем вы пришли сюда, чужеземцы?
Неожиданный голос заставил всех нас подпрыгнуть и приготовиться бить, лягаться, кусаться и швыряться любыми попавшимися под руку предметами. Но всё было тщетно. Сомневаюсь, что мы что-то сможем противопоставить призраку. Совсем рядом с нашей маленькой компанией стояла высокая сгорбившаяся полупрозрачная фигура в драных лохмотьях, некогда бывших красивыми одеяниями. Маленькая голова, покрытая редкими молочными перьями, которую венчал большой загнутый, как у коршуна, клюв. Незнакомец опирался на узловатую палку скрюченными руками-крыльями-лапами. Маленькие чёрные глазки смотрели прямо на меня, и, казалось, видели насквозь. Я уже видел кого-то подобного. Когда-то давно. Во сне, кажется.