Читать интересную книгу Его звали просто "Учитель" - Олег Северюхин

Через три дня ночью отвел полковника в депо. Сам был в гражданской одежде. Как бы пошел на явку с осведомителем. Сдал парня с рук на руки, встретился с источником, от которого получил информацию, что тот похожего человека видел, как он за городом садился в попутную машину с досками, ехавшую куда-то в московском направлении. Утром доложил начальнику управления.

— Точно. Он, гад, в Москву пробирается, к своим покровителям, чтобы защиту у них искать, — обрадовался начальник управления. — Там его пусть и берут сами. Он из нашей зоны ответственности вышел. Ты своих строго предупреди, чтобы при арестах людей с военным прошлым, партийных и советских работников учитывали, что у них может быть оружие. Если что, сами стреляйте первыми.

Начальник по настроению обращался к подчиненным то на «ты», то на «вы». Все-таки интеллигентное иногда проскальзывало в нем.

Сейчас у всех начальников обращение к подчиненным на «ты», если даже и подчиненный старше его годами и опытом работы.

Через месяц я получил письмо «до востребования», в котором было только одно слово — спасибо. Добрался парень до своего отца. Путь ему в Россию уже заказан.

Глава 33

Почему мне снятся почти вещие сны? Квартира такая, или я слишком впечатлительный и постоянно думаю о том, по-божески ли я делаю, проводя расследование по делам об антисоветской и террористической деятельности?

Вот дело токаря машиностроительного завода. Завод пока делает трактора для сельского хозяйства, а придет необходимость, танки будут делать. Расточник на крупногабаритных станках. Специалист высшей категории. Обтачивает валы для турбин гидроэлектростанций, для морских судов, коленчатые валы для морских дизелей или для дизелей-генераторов в отдаленные районы.

На заводе на него все молятся. А тут поссорился с соседями на кухне коммунальной квартиры. Пьян был до невразумительности. И вот когда ему начали втолковывать про правила социалистического общежития, установленные тов. Ст., он сказал, что драл все это социалистическое общежитие с первого этажа и до последнего вместе с вашим тов. Ст. И после этого вырубился.

Нашлись доброхоты, написали, куда следует и парня без опохмела взяли дома тепленького. Ему говорят, а он ничего понять не может. Руководство завода ходатайствовало, госзаказ срывается, а парень смирный, если его не трогать. Он тут недавно и директора завода матом обматерил за то, что свет в цехе переключали две минуты и без согласования с ним. И директор стоял и молчал.

А что, прав токарь, это же не болтик какой-то точить, а вал для турбины. Потом ведь станок минут двадцать раскручивали и муфтой сцепления его подключали к суппорту, чтобы скорость примерно была такая же, чтобы не допустить погрешности в детали. Деталь огромная и такой же точности требует. Дело выеденного яйца не стоит. Рассказать тов. Ст., он сам бы послал его на хер, и этим бы дело кончилось. Все боятся дело парня прекратить, пришлось идти к начальнику управления.

Доложил начальнику по существу и внес предложение — дело прекратить. То, что сказал вусмерть пьяный и раззадоренный рабочий, преступлением не является. Наоборот, надо провести профилактику с доносчиками, потому что они письменно и трезвом виде написали, что кто-то драл социалистическое общежитие вместе с тов. Ст. Вот это действительное оскорбление нашего вождя.

Такой же случай был в старые времена, когда в каждом кабаке висел портрет императора Николая Первого. И вот один пьяный солдат послал подальше портрет царя-императора. Солдата арестовали как за измену и хотели судить. Начали судить, а приходится в суде говорить, что особу государя императора послали в причинное место. Доложили царю, а он на письме написал: солдату такому-то объявить, что император Николай Павлович его тоже послал подальше, дать ему по роже и отпустить, а портреты императоров в питейных заведениях больше не вывешивать.

Начальник посмеялся и говорит:

— Давай сюда постановление о прекращении дела за отсутствием состава преступления. Парня на завод, у них там госзаказ для ДнепроГЭСа срывается. А с заявителями разберись, как следует. Дело милицейское, а его нам суют.

Вызвал я парня, ознакомил с постановлением и говорю:

— Считай, что ты заново родился. Можешь всем соседям рожи перебить, но словами в отношении партии и правительства, вождей и социализма не бросайся. Во второй раз пойдешь на Колыму, там станков нет, кайлом будешь мерзлую землю долбить. Понял?

Парень аж заплакал. Отольются соседям его слезы. С заявителями я тоже провел работу, сейчас они не только заявления никуда писать не будут, но даже письма своим родным и знакомым перестанут писать.

Следующее дело. Военинженер второго ранга, начальник инженерной службы дивизии. Обвиняется в хищении и продаже технического спирта, а так же взрывчатых веществ. Есть свидетели покупки спирта и аммонитовых шашек. Спирт, естественно, для питья, а шашками рыбу глушить, хорошо, что не террористам. А если бы это добро попали к террористам, наподобие тех, что до революции были, да нас бы давно разогнали за бездеятельность.

В процессе следствия выяснилось, что совместно с начинжем торговлишкой занимался и начальник связи, и тоже спирт, только качества лучшего, потому что через связь проходит спирт на медицинские нужды. Проверили дивизионное хозяйство — недостачи и в продовольствии, и в вещевом имуществе. А все началось с того, что жена начальника штаба начала щеголять бриллиантовым перстеньком и бриллиантовыми сережками.

Понимающие люди отличают бриллианты от стекляшек или поделочных камней. Раскрутили. Организованная преступная группа, в которой был задействован и командир. Планировались учения и занятия, они проводились, но на учебные цели выдавалось меньше всего того, что было запланировано, а списывалось по полной норме. Пайка солдата маленькая, а когда паек тысяч десять, то и сумма получается внушительная.

Что делать? Трибунал всем. Сроки будут небольшие без права занятия в последующем хозяйственных должностей. Пытались мне подсказать, мол, заговор военных. Какие заговорщики? Обыкновенные воры. Заговорщики, как правило, люди честности кристальной, но и они никуда не денутся.

Военные люди пытались доказать, что военная наука у нас в зародышевом состоянии, что солдат учим по методикам царской армии, не изучаем опыт армий других стран, вооружение не совершенствуется, кавалерия устарела, нужна механизация войск, да все это на больших совещаниях или в компаниях да под водку, а где водка, там без матов не обойдешься, а Особые отделы уже тут как тут.

И начинаются репрессии в виде трибуналов: кого-то в лагеря, кого-то в запас, кого-то понижают в звании, кого-то на партийное собрание и если там будет формулировка, что способствовал снижению боеспособности армии, то срок офицеру отвешивался большой.

Партийные органы работали не хуже Особых отделов. Существовала такая форма — партийно-политическая информация, когда любой коммунист или комсомолец обязан был проинформировать политрука или вышестоящего политработника обо всех замеченных, по его мнению, фактах вредительства, недобросовестности и халатности при исполнении служебных обязанностей военнослужащим любого ранга.

Решения партийного собрания было достаточно для того, чтобы возбудить уголовное дело. И не только в армии, но и в любом трудовом коллективе. Поэтому, когда партия объявила о необходимости повышения бдительности и усилении классовой борьбы, все органы были завалены оперативной информацией и информацией из партийных, комсомольских организаций и советских органов, министерств и ведомств. В работе был завал. Дела просто штамповались. Нужен был вал. Статистика должна была идти с нарастанием как показатель усиления классовой борьбы. Если количество вдруг уменьшается, значит, органы имитируют работу или в сговоре с контрреволюционными элементами. Всех, воров и не воров стригли под 58-статью.

Глава 34

Тут вообще произошло событие, которое перевернуло всю мою жизнь.

Прихожу домой, а у дверей моих на лесенке сидит Катя. Зав библиотекой. Рядом маленький фибровый чемоданчик. Платье в цветочек и туфельки на ремешке с белыми носочками. Сидит, привалилась к стенке и спит. Как же она узнала, где меня искать? Может, случилось что? Тронул я ее за плечо и говорю громким голосом:

— Станция Березай, кто приехал — вылезай!

Катя подпрыгнула, руками за чемоданчик, а потом увидела меня и вся закраснелась.

— Давай, вставай, заходи, — пригласил я ее, — рассказывай, какими судьбами здесь оказалась?

— А я к вам приехала, замуж за вас выходить, — сказала Катя и заплакала.

— Ну, что ты, девочка моя, разве от этого плакать нужно, радоваться надо, — приговаривал я, гладя ее то по голове, то по плечам, а рыдания все никак не стихают. — Я сам хотел ехать за тобой, да вот только работа все не отпускала, так недели через две сам бы приехал и сказал: уважаемая Катерина Ивановна, выходите за меня замуж, соскучился, и жить без вас не могу. И еще боялся, как бы вы мне отказом не ответили.