— Нет… все не так, — зашептала я, размазывая слезы. — Это был несчастный случай. Он толкнул его нечаянно, а Слава стоял на самом краю. Внизу были камни… Он не хотел.
— Разумеется. Он убил парня и сделал тебя своей заложницей. Во что он превратил тебя? Что он внушал тебе день за днем? Что любовь не для тебя? Ты не будешь счастлива? Или что над тобой тяготеет проклятье? — Глеб засмеялся, а я закрыла лицо руками, вздрагивая всем телом. — Ну, конечно, проклятье, не больше, не меньше. Он нашел подходящего старичка и выдал тебя замуж. И ты рыдала на его плече, а он повторял: “Бедная моя, ты так несчастна”. И не спеша подготавливал к главному: старичок нам не нужен, зачем он в самом деле? Любимую сестренку надо освободить. Не развестись, нет… именно освободить. И старичка находят мертвым. Надо отдать должное братцу, он всегда заботился о твоем алиби. А потом появлялся другой дядя. Он хороший человек, он будет о тебе заботиться. Так говорил твой Федор, верно? А потом все повторялось. Тебе ни разу не пришло в голову, что твой брат просто делает на тебе деньги? Забивая тебе мозги всей этой чушью, он сколотил приличное состояние.
— Кто ты? — испуганно прошептала я. — Как ты… Откуда ты знаешь? Глеб опять рассмеялся.
— Твой второй муж… или я кого-то пропустил ненароком? Так вот, твой второй муж… город Екатеринбург… у него был сын.
— Это ты? — Я сделала попытку подняться, но не смогла.
— Точно. С папашей мы не ладили. И все-таки он был моим отцом. А когда я проявил интерес к обстоятельствам его смерти… Профессионал способен распознать работу профессионала. Я стал искать тебя. На это ушло пять лет. За это время ты еще раз побывала замужем. Занятная штука получилась. У нас оказался один и тот же бизнес. Оттого-то встречи с тобой я ждал с нетерпением.
— Ты хотел убить меня, там, в Египте?
— Конечно. Но потом решил, что время терпит.
— Почему?
Глеб пожал плечами.
— Сам не знаю. Занятно было наблюдать за тобой. Не работа, а высший пилотаж. Я пытался отыскать хоть что-то… хоть малюсенькую ошибочку, но ты не играла. Ты любила меня. И это здорово сбивало меня с толку. А потом ты познакомила меня с твоим братцем, и я кое-что понял… Я помню, как ты сидела в его кабинете. Как ты смотрела на него, точно выпрашивала милостыню.
— Я надеялась, он поймет, — заплакала я. — Что с тобой все не так… с тобой я буду счастлива. Ведь я так любила тебя…
— Бедняжка. Ему было наплевать на это. Я устроил тебе проверку, помнишь, тогда на реке. Твой братец мог пристрелить меня там, прибрав без всякого труда полмиллиона. Но он не появился, потому что ты ничего не сказала ему ни о деньгах, ни о нашей поездке. Вот тогда я начал понимать, в чем дело. Надо было сразу же избавить тебя от этого урода. Но я не люблю спешить, предпочитаю разобраться во всем до конца. И я занялся Сабуровым то есть его биографией, разумеется. А потом по явился Деревягин. Не поверишь, при личной встрече он открыл мне душу, а также глаза на мою женушку. Никаких доказательств у него не было, но вся эта возня… Я хотел защитить тебя и от Деревягина, и от братца. А чтобы у меня были развязаны, руки, я скоропостижно скончался, ведь Федора могло утомить мое присутствие рядом с тобой.
— Деревягина убил ты?
— Конечно.
— А как же парень с татуировкой? Ты…
— Татуировка легко смывалась. Отличная примета. Я выбрал ее из чистого озорства, обратил на нее внимание, когда ехал с Бычковым в поезде. Память у меня отличная. К тому же я знал, что на Бычкова непременно выйдут, значит, некоторая путаница пойдет мне на пользу.
— Так он здесь ни при чем?
— Я просто воспользовался его паспортом. Занятно, что ты не узнала меня, когда мы столкнулись на улице.
— Парень в бежевой куртке?
— Ага.
— Значит, ты был один. То есть…
— Видишь ли, я не люблю компаньонов, предпочитаю работать в одиночку.
— Записку в столе ты оставил нарочно?
— Конечно. Я хотел предупредить тебя о Деревягине. А вот совершать путешествия я тебе не советовал, ты меня сильно огорчила. Пришлось последовать за тобой.
— Бориса и охранника в доме тоже убил ты?
— Я спас тебя, дорогая… К тому моменту меня здорово начал беспокоить этот твой мент. Уж очень активно он стал обхаживать вдовушку. К счастью, твоего братца он тоже беспокоил. Руки мне пачкать не пришлось. И Лиховского убил Сабуров, всерьез опасаясь свидетеля. А мне осталось лишь довести дело до конца. Я приглядывал за твоим братцем, и мы вместе прибыли на эту дачу.
— Чем ты лучше его? — усмехнулась я.
— Ничем, — кивнул Глеб и улыбнулся. — Бизнес есть бизнес.
— Эти женщины, которых ты убил…
— Все мы не безгрешны. Конечно, я их убил, но и они были далеки от совершенства. Взять хотя бы старушку. Сын просил у нее денег, чтоб отдать долг, но она крепко сидела на своих бриллиантах, и парень покончил жизнь самоубийством, чем очень расстроил матушку. Или сестра Бориса, шлюха из шлюх, которая спала с собственным братом, а потом пыталась убедить меня, что ее ублюдок — мой. Всем нам по грехам нашим, — широко улыбнулся Глеб. — Не забивай себе голову. Ведь ты любишь меня, это главное. — Он рывком поднял меня с пола и стал целовать.
— Не здесь, — прошептала я. — Ради бога, не здесь.
Но ему было наплевать на это…
— Предлагаю тебе сделку, — сказал Глеб, закуривая. — Чтобы ни у одного из нас не возникло желания избавиться от другого, мы оставим в надежном месте описание наших ратных подвигов. Ты — моих, я — твоих. Мы ведь их хорошо изучили. Это будет отличным стимулом для долгой и верной любви. Идет?
— Ты любишь меня? — спросила я. — Ты и в самом деле меня любишь?
— Разве я не доказал это? — удивился Глеб. — Собирайся, детка, пора сматываться. Дачу придется сжечь, и твоего братца тоже. Зачем наводить ментов на любопытные мысли. Я пошел за канистрами.
Пистолет так и лежал под рукой Федора. Я взяла его и устроилась на подоконнике. Вскоре вернулся Глеб.
— Собралась? — кивнул он мне. — Жди меня в машине. — И наклонился, открывая канистру. Он стоял ко мне спиной. Я нажала на курок, но выстрела не последовало. Глеб, широко улыбаясь, повернулся ко мне. — Непрофессионально, детка, — сказал насмешливо.
— Все когда-нибудь ошибаются, — равнодушно пожала я плечами, отбрасывая оружие в сторону. — Так все-таки почему не я, почему не сегодня?
Глеб засмеялся, а я сложила руки на груди, терпеливо ожидая, что будет дальше.
— Значит, с братцем я дал маху и заводилой в семье была ты?
— Скажем, дельная мысль посетила нас практически одновременно. Если нет вопросов по существу, не тяни. У меня нервы не железные.
— Зачем ты в меня стреляла? — усмехнулся он.
— Первое правило профессионала — не оставляй свидетелей. Не я тебя, значит, ты меня.
— Я тебе не верю. Нажать на курок, не удостоверившись, что в пистолете есть патроны? Чушь собачья.
— Чего ты хочешь? — Мой голос сорвался.
— Правду.
— Да пошел ты к черту, — вздохнула я и закрыла глаза, чувствуя, как по моим ребрам стекает холодный пот.
— Ты не хотела меня убивать.
— Ну допустим…
— Почему?
Было ясно, что он не отстанет. А еще появилась надежда обыграть все в свою пользу.
— Я устала. Выдохлась. Видишь ли, мне понравилось просто жить и просто любить кого-то.
— Не поверишь, — весело улыбнулся Глеб, — мне тоже. Сколько ты заработала?
— Без восьмидесяти тысяч полмиллиона.
— Ну конечно. Приходилось делить на двоих. Я заработал втрое больше. Не пора ли нам завязать, дорогая? — Он взял меня за руку. — Ну так как? Ты согласна?
Есть предложения, от которых не отказываются. Это было одно из таких.
— Согласна, — кивнула я, подумав про себя: “А там посмотрим”.
Черт его знает, что подумал он.