Однако затем гигантский конвой, сопровождаемый мощным эскортом, внезапно раскололся, повернув вправо, к африканскому берегу, и первые волны десантных кораблей через волны прибоя подошли к берегу. Только после того как выяснились истинные намерения Союзников, б’ольшая часть лодок, патрулировавших в Атлантике, были спешно переброшены к Гибралтару, чтобы атаковать вторую волну судов с подкреплениями, в то время как лодки, находившиеся в Средиземном море, устремились к местам высадки. Стало ясно, что судьба Италии и германских позиций в Средиземноморье зависит от исхода операции «Факел» – таким было кодовое название операции по высадке Союзников. И подводные лодки сделали все, чтобы зажечь свои факелы, но подводная лодка – это корабль не на все случаи жизни. Они могут охотиться за противником, добиваться тут и там индивидуальных успехов. Они могут, полагаясь на удачу и отвагу, связывать действия обороняющихся и расстраивать планы противника – как это сделал Хенке на «U-515», который потопил лайнер «Серамик» с войсками. Одно дело наносить удары по десантным силам, а другое – предотвратить высадку. Хотя Кальс на «U-130» и Хенке добились определенных успехов, атакуя суда с материальными и людскими подкреплениями, они добились этого у атлантических берегов Марокко, а воды Гибралтара были опасны более чем когда-либо для лодок, особенно крупных. 26 ноября Дениц получил разрешение от адмиралтейства отозвать лодки в открытый океан, где группе было присвоено наименование «Западная стена».
Возобновление обычных действий на атлантических судоходных линиях быстро оправдало себя. Хотя противник располагал теперь базировавшейся на суше авиацией с радиусом действия 800 миль, в августе 1942 года «морские волки» уничтожили 108 судов общим водоизмещением более полумиллиона тонн, а в сентябре – 98 судов в 485 000 тонн, согласно британским статистическим данным.
В сентябре, как мы теперь знаем, британцы отправили в составе эскорта конвоя вспомогательный авианосец со старыми самолетами «суордфиш», и в том же самом месяце начала работать во взаимодействии с авиацией группа охотников за подводными лодками, которая добилась тогда же первых успехов. Тем не менее в октябре немцы потопили 93 судна водоизмещением более чем в 600 000 тонн, а в ноябре по германским оценкам было потоплено судов общим водоизмещением около миллиона тонн, а по британским – 117 судов водоизмещением в 700 000 тонн.
Эти цифры напомнили критические дни 1917 года, и Черчилль счел необходимым создать комитет по координации борьбы Союзников с подводными лодками, на первом заседании которого присутствовали начальник штаба ВМФ адмирал Дадли Паунд и начальник штаба ВВС маршал авиации Чарльз Портал – факт, свидетельствовавший о том, что борьбе с подводными лодками придается приоритетное значение.
Только за три штормовые ночи ноября один конвой потерял пятнадцать судов. В декабре потери снизились до 61 судна водоизмещением в 336 000 тонн, но это было слабым утешением для противника, потому что в последние дни 1942 года двадцать германских подводных лодок потопили четырнадцать судов в сражении с ньюфаундлендским конвоем, которое длилось четыре ночи.
Погода в эту четвертую зиму войны была в основном хуже, чем в предыдущую зиму – 116 штормовых дней из 140! Британцы с их врожденным чувством моря отнесли уменьшение потерь в этот период на счет плохой погоды, а не на улучшение их противолодочной обороны. Потери Союзников в 1942 году оказались достаточно серьезными, хотя и меньше тех цифр, что были опубликованы в Германии. Согласно этим цифрам, подводные лодки потопили судов общим водоизмещением в шесть с четвертью миллиона тонн – почти в три раза выше, чем в 1941-ом. Потери же подводных лодок возросли далеко не в равной пропорции.
Постоянное усиление британских сил противолодочной обороны явилось особенно заметным в Бискайском заливе и в водах к северу от Британских островов. Противник постоянно держал в этих водах специальные противолодочные группы, а небо кишело самолетами. Самолеты, патрулировавшие над Атлантикой, залетали так далеко, что в океане оставался небольшой клочок акватории, где лодки могли беспрепятственно всплывать на поверхность, но и этот пробел уменьшился, после того как противник стал применять для охраны конвоев вспомогательные авианосцы.
Главной проблемой, появившейся еще годом раньше, было не обнаружение конвоев, а то, как к ним пробиться через плотный заслон из самолетов и надводных кораблей эскорта, которые сопровождали конвой с момента его выхода из порта до момента прибытия в порт назначения. Что мог сделать командир замеченной с самолета лодки, если с самолета сразу поступал сигнал конвою двигаться в обход? А после погружения лодки летчик сбрасывал в море мешки с краской, чтобы пометить для противолодочных сил место ее погружения.
* * *
Противник получал плохие новости из Южной Атлантики. В октябре 1942 года группа из шести подводных лодок неожиданно объявилась под Кейптауном, и результаты их охоты напомнили времена «золотого века». Мертен на «U-68» потопил девять судов водоизмещением в 61 600 тонн, Эммерманн на «U-172» – девять судов водоизмещением в 59 800 тонн, Витте на своей «U-159» пришел от берегов Бразилии, потопив десять судов водоизмещением в 55 900 тонн, Поске на «U-504» потопил шесть судов на 36 500 тонн, Гизе на «U-177» – восемь на 49 300 тонн, Тют на «U-181» – двенадцать маленьких судов общим водоизмещением в 38 400 тонн, а Иббекен на «U-178» потопил шесть судов водоизмещением 47 100 тонн и повредил шеститысячник. Зобе, командовавший подводной лодкой «U-179», одним из первых «подводных крейсеров» потопил одно судно и затем пал жертвой двух эсминцев.
Кремер на «U-333 находился в это время на позиции под Фритауном, надеясь прорваться в порт и атаковать там транспорты, о которых было известно, что они там. Он прошел линию изобаты в пятьдесят морских саженей,[95] когда вдруг из темноты показался британский корвет «Крокус» и пошел на лодку. Корвет открыл огонь, град металла обрушился на друг другу, вокруг Кремера со стоном попадали члены команды, несшие вахту на мостике.
Кремер скомандовал:
– Одеть спасательные жилеты! Приготовиться покинуть корабль!
Но тут корвет своим форштевнем налетел на корму лодки и на несколько мгновений подмял корму под себя. И все же винты вращались, лодка сохранила способность двигаться полным ходом, руль слушался, прочный корпус остался неповрежденным, лодка сохраняла плавучесть.
На мостике стоял один Кремер, хотя и серьезно раненый: в левую руку попала пуля, осколками было поражено все тело. Обливаясь кровью, он продолжал отдавать команды рулевому и на машины, резко меняя курсы, но это дало лишь временную передышку, и скоро вокруг стали падать снаряды. Кремер понял, что только погружение может спасти лодку. Он сбавил ход и притворился «подбитой уткой», чтобы спровоцировать противника на новый таран. Но как только корвет стал приближаться, Кремер приказал дать полный ход. «Крокус» проскочил мимо и остался за кормой, теперь ему надо было разворачиваться. Вот когда лодка получила шанс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});