Читать интересную книгу Дело «Норильский никель» - Александр Коростелёв

Напомним, в конце 80-х — начале 90-х годах XX века забастовки горняков часто сопровождались митингами, на которых звучали призывы к снятию с занимаемых должностей государственных чиновников самых высоких рангов. Отсюда становится ясно, почему, только ещё начиная проведение полномасштабных политикоэкономических реформ, государственная власть, законодательно установив правовой статус трудовых коллективов предприятий, предпочитала именно с ними вести диалог, когда требовалось получить мнение трудящихся по каким-либо проблемам. Гораздо труднее было бы договариваться с многочисленными профсоюзными организациями и их объединениями, прошедшими долгий, трудный путь исторического развития, имевшими значительный экономический потенциал, совсем не лишёнными политических амбиций, объективно рассчитывавших на поддержку самых широких слоёв населения страны.

В дополнение, с целью ещё больше подчеркнуть роль профсоюзных организаций, обратимся к недавнему историческому прошлому. Достаточно широко известна цитата из публицистических трудов вождя большевистской революции в России начала XX века Владимира Ульянова (Ленина):

«Государство, это — область принуждения. Сумасшествием было бы отрекаться от принуждения, особенно в эпоху диктатуры пролетариата… Партия, это — непосредственно правящий авангард пролетариата, это — руководитель… Профсоюзы — резервуар государственной власти, школа коммунизма, школа хозяйничанья». (В.Ленин, «Ещё раз о профсоюзах», собр. соч. в четырёх томах, том 4, стр. 252)

Во времена Перестройки, стараясь демократизировать гражданское общество, повлияв, говоря по-горбачёвски, на мышление советских граждан, кремлёвская власть пошла на значительное снижение роли Государства как аппарата принуждения и подавления. Далее, она постепенно отказалась от руководящей и направляющей роли Коммунистической партии СССР. Следующим за этим шагом логично следовал отказ от роли профсоюзов как школы коммунизма, а поскольку в одночасье сделать это было не возможно, то требовалось законодательно ограничить их влияние на процессы реформ, на происходившие изменения в общественном сознании. Вот тогда-то, в начале 1988 года, и появились общие собрания (конференции) трудовых коллективов, советы трудовых коллективов государственных предприятий и объединений (концернов), состав которых полностью или частично мог состоять из руководителей либо из ведущих управленцев среднего звена.

Начатая в 1985 году Михаилом Горбачёвым Перестройка, порождённая главным образом разбалансированностью экономики народного хозяйства СССР, когда затраты, в том числе на Афганскую войну, космические программы, дружественную помощь зарубежным товарищам, уже не компенсировались доходами от деятельности предприятий государственного сектора экономики, охваченных застойными процессами, возвела необходимость проведения преобразований в ранг государственной политики.

Вокруг вдруг сразу, как по команде, заговорили о целесообразности повсеместного применения на ещё тогда государственных предприятиях и объединениях интенсивных методов организации производства, предполагавших создание условий для проявления работниками частной инициативы, основанной на их личном побудительном интересе больше зарабатывать. Появились такие понятия, как «самофинансирование», «хозрасчёт», «бригадный подряд», отвергалась любая уравниловка и так далее, и тому подобное.

В то же время Советский Союз последовательными односторонними уступками в пользу высокоразвитых зарубежных стран постепенно утрачивал свой геополитический статус одного из немногих ведущих государств тогдашнего многополярного миропорядка. Спешно, без соответствующей предварительной подготовки из стран Восточной Европы буквально в чистое российское поле выводились сотни тысяч военнослужащих Западной группы войск, бросалось или за бесценок продавалось имущество воинских частей. На Дальнем Востоке страна отказалась от своих прав на использование и эксплуатацию в будущем части разведанных нефтеносных участков недр, расположенных на шельфе вблизи береговой линии Чукотского полуострова южнее Берингова пролива. В одностороннем порядке были нарушены условия буквально накануне «Бури в пустыне» пролонгированного на уровне министров иностранных дел международного договора об оказании военно-экономической помощи Ираку, что привело к недружественной оккупации южной части этого государства и утрате Советским Союзом своих прежних позиций при решении внешнеполитических проблем стран Ближнего и Среднего Востока.

В самом Советском Союзе периодически возникали на первых порах сравнительно небольшие очаги организованного профсоюзами забастовочного движения, как язвы начали обнажаться, до этого прикрытые брежневским временем «застойной стабильности», неурегулированные межнациональные противоречия, как это было, например, летом 1986 года в Алма-Ате (союзная республика Казахстан). СССР — Великое Государство, само по себе являвшееся объединяющей общенациональной идеей, гордостью многих народов, наций и народностей, одновременно — весомым останавливающим предупреждением для стран, жаждавших мирового господства и единоличного глобального лидерства, очень быстро растрачивало накопленный в течение многих десятилетий политический ресурс.

Михаил Горбачёв, разрушив политическую основу Советского Союза, не смог ничего серьёзного предложить взамен, откровенно пренебрегая необходимостью при проведении любых экономических преобразований незыблемо поддерживать на должном уровне как внешнеполитический, так и внутриполитический статус управляемого им Государства. Политически слабенькое Государство не могло быть в состоянии продолжительное время успешно управлять «демократизировавшимся» гражданским обществом, раздираемым противоречиями, проявившимися благодаря сепаратистскому свободомыслию и необузданной гласности, потерявшим веру в справедливость, ещё не испытавшим искреннюю тягу к духовному самосовершенствованию, жившим одним лишь индивидуальным экономическим интересом, который фактически превратился в подобие общенациональной идеи (!).

К сожалению, приходится признать, всё вышло почти по Ленину: «Политика не может не иметь первенства над экономикой. Рассуждать иначе, значит забывать азбуку марксизма… Другими словами. Политический подход, это значит: если подойти к профсоюзам неправильно, это погубит Советскую власть, диктатуру пролетариата». (В.Ленин, «Ещё раз о профсоюзах», собр. соч. в четырёх томах, том 4, стр. 241)

А ещё говорят, что нет пророков в родном Отечестве!

Профсоюзные организации, десятилетиями варившиеся в марксистско-ленинских идеях социального равноправия и объективно не способные в одночасье по команде перенять взгляды профсоюзов стран развитого капитализма, в ряде случаев вполне могли выступать тормозом ускоренной реализации перестроечных планов команды Горбачёва. Однако по прошествии более чем пятнадцати лет, придаваясь кабинетным рассуждениям, невозможно не предположить, что наверняка это было бы разумное торможение, способствовавшее спокойному, взвешенному, эволюционному изменению общественного сознания гражданского общества, так как всегда необходимо время, в течение которого вода точит камень, а жизнь меняет мировоззрения людей.

Прошло всего каких-нибудь три года от первого упоминания о Перестройке, как в нормативно-правовых актах, регламентировавших ход проведения реформ, интересы всех работников государственных предприятий и объединений принялись представлять именно советы трудовых коллективов. Профсоюзы же остались последовательными защитниками трудовых прав каждого конкретного работника, группы работников, корреспондируя эти права с соответствующими обязанностями директоров предприятий — работодателей, в свою очередь также являвшихся членами трудовых коллективов. Когда же перестроечные реформы приводили к многомесячным задержкам выплат заработной платы и отпускных, профсоюзные организации, не договорившись с руководством предприятий, призывали своих членов и сторонников к протесту, вплоть до объявления забастовок, тогда как советы трудовых коллективов, в большинстве своём представленные руководителями и ведущими управленцами предприятий, по понятным причинам противились этому (!).

Практически любая конфликтная ситуация, вызванная нарушениями трудовых прав работников, непосредственно или косвенно являвшаяся следствием проводившихся в стране экономических реформ, противопоставляла стремления профсоюзных организаций целям и задачам, стоявшим перед советами трудовых коллективов. Избегая в данном случае излишних подробностей, приведём сугубо отвлечённый, обобщающий, но очень типичный для того времени пример различного подхода к одной и той же проблеме обеих этих структур, одновременно представлявших интересы трудящихся, допустим, реструктуризируемого производственного объединения: