Ну, теперь осталось только занять крыши близлежащих домов. И установить там свои и трофейные пулемёты. Брехт со Светловым, разрабатывая эту операцию, и не думали посвящать соратников в окончательные планы. Никто в городские непредсказуемые бои ввязываться не собирался. Интербригадовцы займут высокие дома на восточной и северо-восточной окраине Сарагосы и будут ждать контратаки франкистов. Велком дорогие, прямо на несколько десятков пулемётов, да ещё и десятки снайперов в окнах.
Шалишь. Тут вам не там.
![]()
Глава 23
Событие шестьдесят четвёртое
Получив перерасчёт электроэнергии за 3 месяца, профессор математики передал его в качестве задания своим аспирантам. Уже на следующий день молодые специалисты установили, что данная система нелинейных уравнений не имеет решений в области действительных чисел.
Папаша Отто поведал про бои, что предшествовали появлению отряда Брехта. Это была настоящая мясорубка. Республиканцы после поражения в Сантандере сосредоточили в Арагоне мощную 80-тысячную группировку генерала Себастьяна Посаса. У неё на вооружении находилось 200 орудий, 140 самолётов, 100 танков и броневиков. Ударной силой наступления на Сарагосу должен был стать 5-й корпус коммуниста полковника Хуана Модесто, принимали участие в этой битве и все лучшие фронтовые командиры республики: Штерн, Листер, Вальтер, Кампесино. В результате окружили в Бельчите кучу испанцев, которые франкисты, а добить не смогли, те частично просочились в Сарагосу. А потом Легион «Кондор» и немецкие асы показали, что тот, кто владеет небом, тот и правит бал. Завладели и, пользуясь превосходством в мастерстве, и возможностях своей техники, небо это расчистили от республиканской авиации. И начались бомбёжки Бельчите и окрестностей Сарагосы.
Так республиканцы столицу Арагона и не отбили. Потеряли две трети войск, почти все танки. И почти все самолёты. А тут ещё опасаясь, что Сарагосу всё же возьмут, франкисты начали наступление на севере Мадрида. Пришлось туда остатки войск перебрасывать. Самое интересное, что отстояв Сарагосу, националисты дальше не пошли, войска были брошены на север, добивать остатки правительственных войск и уничтожать сочувствующих. Десятками тысяч убивали басков и кантабрийцев. А до Сарагосы уже никому и дело не было.
И вот Брехта с тремя тысячами пехоты на этот город бросили. Это после армии в восемьдесят тысяч.
Атаки на стоящие чуть отдельно дома начались с рассветом. Между остальной частью города и этим кусочком были сады и немного одноэтажных домиков. Деревья можно было вырубить, но Брехт решил, что нет, не надо. Даже наоборот, радоваться этой подачке нужно. Что будут делать франкисты, понятно, скрытно просачиваться и прятаться за деревьями, накапливая силы для решительного штурма. Ещё никто не сталкивался с войной, где противник обладает на фронте шириной пятьсот метров тридцатью снайперами. Каждый сантиметр просматривается и простреливается. Испанцы точно с такой войной не сталкивались.
А потому, поступили предсказуемо, используя деревья и небольшие домики фермеров в качестве прикрытия, они стали подбираться к открытой местности. Дон Педро дал команду огня не открывать. Рано. Пусть сунутся под пулемёты. Когда накопилось около тысячи франкистов, количество, как и положено, перешло в качество. Товарищ Гегель Георгий Георгиевич оказался, как всегда, прав. При этом они песню пели. Дону Педро местные объяснили, что до простого крика «Ура» здесь ещё не додумались и потому распевают боевой клич: «A por ellos, ohhh ayyy». Фразу нужно распевать, «А-пор-ейос-о-а-и».
Бежали с примкнутыми к винтовкам штыками, как Суворов и заповедовал. Что изобрели пулемёты, их командирам попросту не сказали. Зачем. Пуля дура. «А-пор-ейос-о-а-и». Когда ближе к домам стали подбегать, а почти двести метров открытого пространства, то запыхались и перешли на боле короткий клич: «Vamos» (бамос) – это что-то типа нашего «Даёшь!».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Огонь.
– Тададах. Тадах. Тададах! – запело разом двадцать разномастных пулемётов, в том числе и MG 34 немецкие.
Двадцать пулемётов на пятьсот метров. Тысяча испанцев полегла почти вся за пару минут. Буквально несколько десятков добежало до спасительных деревьев.
– Снайперы! – прокричал Иван Яковлевич и первый выцелил пытающегося прикрыться десятисантиметровым стволиком офицера. Китель серо-коричнево-зелёный с накладными карманами и пара крестов на груди, пряжка с какой-то птицей и чёрная беретка на голове с черепом и костями. Прямо красавец. Нужно будет потом сходить за крестами, пополнить коллекцию. Да и берет замечательный. Стоп. Нужно в глаз, чтобы форму не попортить. Была у Ивана Яковлевича задумка одна интересная по Сарагосе. Раз уж пришли.
Бах. Однако. Не разучился, за двести метров, точно в голову. Защёлкали и остальные винтовки. Испанцы, оценив меткость противника, кинулись за дома. Нет, ребята, от пули не убежишь. Через минуту, от тысячи франкистов только стоны раненых остались.
– Надо помочь раненым! – сунулся к Брехту профессор американский.
– Да? – аж, головой покрутил «бразильянец», точно к нему обращается товарищ Роберт Мерримэн.
– Вы же коммунист! – Очками сверкнул осуждающе. Неправильный американец. Те во Вьетнаме напалмом миллионы людей истребили.
– Можете отправить людей добить. У нас ни еды, ни медикаментов. До Бельчите десять километров. На чём их транспортировать?
– Но что-то же нужно сделать, я не могу это слышать. Эти крики мне будут потом всю жизнь сниться.
Хотелось Ивану Яковлевичу сказать, что прототип героя книги «По ком звонит колокол» погибнет в этом году, но только рукой махнул.
– Повторяю. Можете отправить людей добить.
Уполз по крыше профессор. И что самое интересное несколько американцев спустились с домов и стали пытаться перевязывать раненых. К несчастью тут испанцы подтянули артиллерию на окраину этого пустыря. Пушчонки маленькие, калибром не больше сорока пяти миллиметров. Но и расстояние плёвое. Сделали всё правильно, сейчас эти дома сравняют с землёй, и закончится поход интербригадовцев на Сарагосу. Не взяли в расчёт, только Симонова Сергея Гавриловича. Два раза кашлянули десять винтовок ПТРС – 35 и нет пушечек и желающих ещё пострелять, одна лишь и успела стрельнуть. Только вот выстрел роковой. Этим маленьким снарядиком убило двоих американцев, в том числе и профессора Мерримэна. Не уйдёшь от судьбы. Как там главного героя книги у Хемингуэя звали? Кажется – Роберт. Значит, точно с профессора списывал.
![]()
Событие шестьдесят пятое
Лайфхак. Если вместо «стопудово» начать говорить «наверняка», то люди стопудово будут думать, что ты умный.
Маленькие хитрости. Если туалет занят, а вам сильно надо, подёргайте за ручку и громко скажите: «Он здесь, стреляй через дверь!»
А что, есть такое качество в человеке, называется – настойчивость. Ещё некоторые упертостью называют. Интересно, а упёртый и упорный – это синонимы? Или омонимы, ну, почти? Испанцы были упорные. А вот их командиры, генералы, надо понимать, были упёртые. Они попробовали ещё раз. Просто под копирку. Пригнали около тысячи человек и кинули их в неподготовленное наступление. Вся разница, что впереди пехотинцев было три танка и пять броневиков.
Танками даже условно это убожество назвать тяжело. Это были знаменитые Panzerkampfwagen I – он же Т-1. Надо сказать, что немцы не потому делали это убожество, что дураки конченные. Просто по условиям Версальского договора им бронетехнику иметь запрещалось. Чтобы всех обмануть они начали делать «малый трактор» (нем. Kleintraktor). Сделали и потом на него поставили башенку с двумя спаренными пулемётами. То есть, даже плохонького орудия на этом танке не было. Длиной недотанк был всего четыре метра. Шириной два. Высотой метр семьдесят. Игрушечка. И бронирован был против винтовочных пуль. Самая толстая броня всего тринадцать миллиметров. Броневики те же самые – итальянские Фиаты 611. И вот всё это против противотанковых ружей Симонова, да ещё улучшенных и доведённых до калибра в 15 мм. Оно на расстоянии в четыреста метров пробивало броню толщиной 40 миллиметров, ну, правда, при 90°, при 60° уже только тридцатимиллиметровую брала. Только ничего такого и в помине ещё в мире нет. Танки и броневики подпустили на четыреста метров и сожгли с одного залпа. А пехоту встретили из пулемётов. Опять почти вся полегла. Особенно страшно смотрелось, как «Браунинги» Акимушкина прямо отрывают руки, ноги и головы от франкистов.
