Читать интересную книгу Половинный код. Тот, кто убьет - Салли Грин

— Нет. Ты останешься здесь.

Я ругаюсь, она смеется. Над крышей дома сверкает молния, шпильки разлетаются по всей комнате.

— А та девушка? — спрашивает Роза.

— Ах, да. Та девушка… — Меркури смотрит на Габриэля. — Как ты говоришь ее имя?

— Анна-Лиза. Анна-Лиза О’Брайен.

Я не сразу понимаю, что происходит, когда Габриэль называет ее имя. Бессмыслица какая-то. Зачем Анне-Лизе искать Меркури? Ей ведь не нужна ее помощь.

Габриэль спрашивает меня, в чем дело.

Я молчу, а он пристально смотрит на меня.

— Ты ее знаешь?

Я не знаю, что сказать.

— Это та девушка, которая тебе… нравится? — И я вижу на его лице омерзение.

Я обращаюсь к Меркури:

— Мне надо ее увидеть. Она друг.

— Как мило. — Роза краснеет.

Меркури тоже пристально смотрит на меня, ее глаза бешено сверкают.

— Друг? Который является как раз накануне твоего дня рождения, когда Женева полна Охотников?

Потом она говорит Розе:

— За Фэйрборном пойдете завтра вечером. — Она встает и идет к двери, потом останавливается и говорит Габриэлю: — Присмотри за тем, чтобы Натан не встречался с этой девушкой. Пока. Мне надо о ней подумать.

Мне она говорит:

— Если пойдешь к ней, Габриэль поплатится за то, что не смог остановить тебя. — С этими словами Меркури уходит.

Роза переводит взгляд с Габриэля на меня и говорит, краснея:

— Путь истинной любви никогда не бывает гладок. — Она хихикает и берет за руку Габриэля. — Но я болею за команду Габриэля.

Габриэль вырывает у нее свою руку и смотрит на меня.

— Все время, что я был рядом с ней, я чувствовал: что-то тут не так. Она шпионка, Натан. Ее послал Совет.

Я качаю головой.

— Нет.

— Она пришла, чтобы схватить тебя, или шпионить за тобой, или убить тебя. Они используют ее против тебя.

— Ты ошибаешься.

— Правда? Она — Белая Ведьма. Чистокровная. Голову на отсечение даю, половина ее семьи — Охотники или члены Совета.

— Это не значит, что она такая же, как они.

— Нет, конечно. Она другая. — В его голосе звучит издевка. — И она считает, что ты не такой, как все, она тебя понимает, она знает, что ты вовсе не плохой, и ей наплевать, что твой отец — самый разыскиваемый Черный Колдун в истории, он ее не интересует, ей нужен только ты. Она видит тебя настоящего. Такого, какой ты есть — доброго и нежного. Она встряхивает своими светлыми волосами и улыбается белозубой улыбкой и…

Но я его уже не слышу.

Я бегу. Бежать — вот все, что я могу, и я бегу до тех пор, пока есть силы. Сплю я в лесу, сплю плохо, несмотря на усталость. Большую часть дня я провожу в лесу: хожу, смотрю в небо. До моего дня рождения осталось всего пять дней, а у меня такое чувство, что все вышло из-под контроля. Анна-Лиза могла оказаться здесь лишь по одной причине: значит, у нее дома все стало совсем плохо. То есть совсем-совсем плохо, раз она рискнула прийти к Меркури. Но она здесь не ради Дарения, ведь ей исполнилось семнадцать в сентябре.

Под вечер я возвращаюсь в коттедж. Подготовка к похищению Фэйрборна из дома, полного Охотников, идет полным ходом.

Когда я появляюсь на пороге, Габриэль прерывает свое занятие — к моему удивлению, он чистит пистолет.

— Ты знаешь, как им пользоваться? — спрашиваю я. Ничего не могу поделать, голос у меня злой, хотя я твержу себе, что не надо злиться.

— Что же я, зря год прожил в Америке, что ли? — Он отвечает спокойно, в шутливом тоне.

— И что, ты застрелил кого-нибудь?

Он поднимает глаза от пистолета, смотрит на меня и молчит.

И я почти вижу в нем Черного Колдуна.

— Кого же?

Не сводя с меня глаз, он отвечает так тихо, что слышим только он и я:

— Шпиона.

— Стало быть, это твоя специальность. Выслеживание шпионов.

— Натан, не начинай. — Он продолжает заниматься пистолетом.

— Я давно знаю Анну-Лизу. Она не шпионка. Я ей верю.

— Таких-то они и выбирают.

— Значит, так? Значит, она ничего не может сделать, чтобы убедить тебя в обратном? Что бы она ни сделала, все будет казаться тебе подозрительным из-за того, кто она есть.

Он не отвечает, продолжает чистить пистолет.

— А если бы Меркури приказала тебе убить Анну-Лизу, ты сделал бы это?

Он по-прежнему не поднимает головы от пистолета, но чистить перестает.

— Сделал бы? — Я говорю спокойно, но мой голос дрожит.

Он качает головой, но, глядя мне в глаза, говорит:

— Если бы я знал, что она предает тебя, то застрелил бы ее, приказала бы мне Меркури или нет.

— Значит, ты не уверен?

— На сто процентов нет. Но, Натан, если я что-нибудь умею, так это понимать людей, а с ней что-то не так, говорю тебе.

— А что именно с ней не так, ты разглядеть не можешь, потому что с ней все нормально, просто ты не хочешь этого допустить. Она никогда не предаст меня. Потому что она хороший человек. Но ты не хочешь в это верить. Ты хочешь, чтобы она была шпионкой! — Тут я понимаю, что ору и меня трясет от злости.

— Натан. Я знаю, тебе сейчас трудно. — Он подходит ко мне, обнимает меня. Я не обнимаю его в ответ, но и не бью.

Из спальни появляется Роза, видит нас и посылает мне воздушный поцелуй.

Я матерюсь на нее и ударяю кулаком по столу. Она хихикает, а я ухожу в угол и сажусь там.

Роза одета самым неподходящим образом, как всегда — в длинное серое облегающее фигуру платье с широкой юбкой, чем-то похожее на одеяния Меркури. Волосы у нее причесаны аккуратно, волосок к волоску, и уложены на затылке в сложный блестящий узел. Такое впечатление, будто она собралась на бал по поводу Хеллоуина, только обуться не успела. Она показывает Габриэлю свои украшенные черепами шпильки. Маленькие черные черепки нужны, чтобы открывать двери, маленькие красные — чтобы отпирать сейфы и другие сложные замки, а большой белый череп нужен… тут она заливается краской… чтобы убивать шайтов.

В комнату влетает Меркури. Она улыбается на свой лад.

— Прежде чем отправляться за Фэйрборном, Габриэль, приведи-ка нам подругу Натана.

Габриэль колеблется.

— Если ее послали для того, чтобы следить за нами, пусть лучше побудет у меня, отсюда она никого не сможет ни о чем предупредить.

И я понимаю, что ей правда нужна Анна-Лиза как дополнительное средство держать меня под контролем.

— Когда вы с Розой будете готовы, отправляйся и приведи ее сюда. Сделай это быстро, так, чтобы она ничего не успела предпринять.

Габриэль и Роза еще раз проговаривают свой план. Потом мы все молча ужинаем. Даже Роза выглядит серьезной.

На закате Габриэль поднимается на крышу и входит в проход.

Я жду, сидя на траве.

Долго ждать мне не приходится.

Появляются Габриэль и Анна-Лиза, они держатся за руки. Габриэль бросает ее руку так, словно она прокаженная. Анна-Лиза лежит на крыше ничком, с закрытыми глазами.

Габриэль зовет Розу, та появляется, подходит ко мне, целует меня в щеку, делает шаг на крышу, переступая через лежащую на ней Анну-Лизу, и попадает прямо в объятия Габриэля, но он смотрит только на меня. Я слышу, как Роза хихикает, когда они вместе уходят в проем.

АННА-ЛИЗА

Анна-Лиза и я сидим вместе. Рядом. Она всегда казалась мне как-то взрослее, чем я, но сейчас она выглядит совсем юной. У нее стало другое лицо, более вытянутое и похудевшее, но все такое же красивое. Она одета в джинсы, футболку и бледно-голубой джемпер, но ноги у нее босые.

Интересно, когда появится Меркури. Пока она дает мне время побыть с Анной-Лизой. Несомненно, у нее есть какой-то план поступить именно так.

Я беру ее руку в свою.

— Что случилось, Анна-Лиза?

Она моргает, слезы бегут по ее щекам.

— Я в такой беде, Натан.

Кончиками пальцев я вытираю ей слезы, почти не касаясь щек.

— После того как Киеран напал на тебя тогда, он пошел и рассказал обо всем отцу. Отец очень рассердился, но сказал, что не станет меня наказывать. Но мне придется заново завоевать их доверие. Делать все, как они скажут, до последней мелочи. Выбора у меня не было, и я старалась изо всех сил. Но им было этого мало, они все равно мне не доверяли. Если я выходила из дома, меня всегда сопровождал отец или один из братьев. Мне не разрешали видеться с подругами. Я была одинока, но это было еще терпимо. А потом, после моего Дарения, меня вызвали в Совет. Они расспрашивали меня о тебе. Там был мой дядя Сол. Он обращался со мной так, словно я была предательницей. Я не ответила на вопросы, которые они задавали. Сказала, что все забыла. Но мне было страшно. В тот день, когда я случайно увидела тебя в здании Совета, меня вызвали опять. Потом, как-то ночью, дядя приехал в наш дом, и я слышала, как он говорил моему отцу, что ты сбежал и меня вызовут на новый допрос. Я не знала, что делать, но понимала, что больше я этого не вынесу. Я подумала, что, если ты сбежал, то, может быть, и я смогу. И сбежала.