– Еще чего!
– О Аллах! Вы только послушайте эту женщину! – Он раздраженно почесал кожаный обруч, прикрывавший его кадык в том месте, где прежде был серый торквес. – Хоть бы вы ей втолковали, друзья! – Он приклеил ей на шею какой-то аппликатор. – Ну вот, аппликатор немного снимет спазмы. Но вашим легким требуется полный покой, вы поняли меня?
– Helas, Джафар, cheri! note 3 Я не могу бросить дело.
Невзирая на протесты врача, она слезла со стола и двинулась в обход больничных коек. Большинство пациентов госпиталя встречали ее приветливо. Одна беременная придворная дама схватила ее руку и поцеловала.
– Благослови вас Бог! – Женщина сотрясалась от рыданий. – Двенадцать лет… Двенадцать лет сплошного кошмара! Наконец-то все позади!
Мадам улыбнулась и мягко высвободила руку.
– Да, дитя мое, все позади. Ты свободна.
– Мадам… – беременная женщина замялась, – а что мне делать с ним, когда он родится? Среди нас есть и другие женщины, зачавшие их детей. Я-то уже на сносях, а остальные…
– Каждая сама должна решить. Согласно моей вере, следует доносить ребенка – в конце концов он ни в чем не виноват. А потом… быть может, разумнее всего было бы последовать примеру самих тану.
– Отдать? – прошептала несчастная.
– Обратитесь к фирвулагам. – Мадам взглянула на доктора. – Вы устроите все как надо, если она примет такое решение?
– Разумеется.
Старуха наклонилась и поцеловала будущую мать в лоб.
– Нам предстоит долгий путь. Помолись за нас, чтобы мы благополучно добрались до места.
– О да, мадам! И другим накажу.
Махнув на прощанье рукой, старуха в сопровождении доктора проследовала к выходу из-под навеса, где их поджидали вождь Бурке и Каваи.
– Вверяю их тебе, Джафар, cheri. Теперь с тобой останутся только Люси и Лубуту – Амери едет с нами на юг.
Доктор в отчаянии замотал головой.
– Так вы все-таки решились? – Он беспомощно оглянулся на Бурке. – Это безумие!
– Я не могу не ехать, – твердо заявила она. – Отправляемся завтра на рассвете. До конца Перемирия три недели, нам нельзя терять ни минуты.
– Если вы о себе не думаете, подумайте хотя бы о нас, – продолжал уговаривать ее Бурке. – А вдруг в дороге что случится? Тогда все мы будем себя винить!
Анжелика Гудериан с нежностью поглядела на могучего индейца.
– Не трать своего красноречия, mon petit sauvage note 4. Теперь, когда Фелиция вернулась из Финии со стадом укрощенных халикотериев, мы поедем с комфортом. Все мы добровольно принимаем участие в операции, хотя у каждого свои причины. В путь, друзья мои!.. Aurevoir note 5, Джафар! Поспешим в деревню, пора заняться последними приготовлениями. – Она решительно вышла из-под навеса.
– Не делайте этого, мадам! – прокричал ей вслед доктор, но она только засмеялась в ответ.
Старик Каваи пожал плечами.
– Ты же видишь, Джафар, с ней бесполезно спорить. Будь тебе столько же лет, сколько нам с Луговым Жаворонком, ты бы понял, почему она так упорствует.
– Да я и теперь понимаю, – отозвался доктор. – Слишком хорошо понимаю.
Заслышав стоны беременной, он вернулся в палату.
5
Мериалена приготовила прощальный ужин в доме мадам и накрыла стол на одиннадцать человек, отбывающих на юг, плюс Каваи, который оставался за главного в лагере свободных людей.
– Достопочтенная сестра испросит для нас благословения, – объявила француженка, когда вся компания уселась.
– Боже, благослови трапезу сию! – тихо произнесла Амери. – Благослови сидящих за столом! Благослови наше безумное предприятие!
– Аминь! – откликнулся Халид.
Все, за исключением Фелиции, повторили: «Аминь», затем положили себе еды на тарелки и наполнили кружки охлажденным вином.
– А что Деревянная Нога? – полюбопытствовал Халид.
– Ему я назначила встречу на завтра, – с виноватым видом призналась мадам. – Вы, вероятно, считаете меня слишком мнительной, mes enfants note 6, но я решила, что последний вечер лучше провести в своем кругу. Не спорю, Фитхарн нам очень помог, но прежде всего он должен хранить верность своей расе. А мы не знаем, что на уме у короля Йочи и Пейлола Одноглазого. Не исключено, что они предадут нас, как только мы разрушим фабрику торквесов и прикроем врата времени.
Ванда Йо, довольно прямолинейная дама из сферы общественных отношений, презрительно фыркнула.
– Надо быть последними идиотами, чтобы выложить перед ними все наши козыри. Если мы взорвем Гильдию Принудителей, кто от этого выиграет прежде всего? Фирвулаги! Поэтому ни в коем случае нельзя их посвящать в детали нашего плана. Их задача – обеспечить нам надежную маскировку во время путешествия.
– На тех, кто объявлен вне закона, Перемирие не распространяется, – вставила монахиня, после чего бросила кусочек мяса маленькой дикой кошке, тершейся под столом у ее ног.
– Вот-вот, – кивнул Бурке. – Передайте, пожалуйста, бургундское, или как они там называют это пойло… А то мои старые раны что-то разнились.
– Кстати о ранах, – продолжала Амери. – Если с мадам нет никакого сладу, так давайте хотя бы оставим Клода и Халида. Ожоги у Клода только начали подсыхать, а для Халида с сотрясением мозга и множеством ран на руках и ногах неделя – слишком малый срок.
– Без меня вы не обойдетесь, – возразил пакистанец. – Ведь никто из вас не бывал в Мюрии.
– Подумаешь! Ты тоже был там лет десять назад, – уточнила монахиня. – И добирался по Большой Южной Дороге, а не по Роне.
– За прошедшее время столица совсем не изменилась… К тому же я давно мечтаю поплавать по реке. Там, в будущем, мы с Гертом и Ханси часто ходили на каяке.
– Да уж, большое удовольствие путешествовать на инвалидной флотилии!
– невесело произнес Ханси. – Но то, что нам нужен человек, знающий город,
– факт. У нас и так будет проблем под самую завязку, не хватает еще заблудиться!
– Что верно, то верно, – кивнула мадам. – Я понимаю, Халид, лучше бы тебя оставить в покое после всего, что ты вынес, но от твоего участия зависит успех нашего предприятия… А вот без Клода мы вполне можем обойтись, пускай не упрямится.
– Да? А кто протолкнет янтарную письмоносицу через сдвиг временных пластов? Может, ты? – огрызнулся палеонтолог. – Меня, между прочим, кашель не мучит, а право участвовать в экспедиции я заслужил наравне с тобой.
– Mulet polonais! note 7 Сиди себе дома и поправляйся!
Фелиция брякнула ложкой по столу.
– Хватит собачиться, старые развалины! Вам самое место отдыхать в кресле-качалке. Будь у нас хоть капля мозгов, заперли бы обоих дома – и кончен разговор.