Габриель приблизился ко мне осторожно, будто боясь спугнуть, и заглянул в мои глаза, наполненные слезами.
– У меня есть предназначение – охранять тебя ценой своей жизни, Скайлер Грейс. Оно стоит на втором месте по важности после твоего. И… будь я проклят, если провалю его.
Оказывается, мама знала Габриеля и почему-то ничего о нем не говорила. Никогда. Она была уверена, что рано ли поздно погибнет и попросила этого паренька, являющегося падшим ангелом, стать моим персональным телохранителем. Но разве мама верила в то, что он справится со своими обязанностями на «отлично»? Разве знала, что он не подведет ее? Хотя… у него не было бы выбора. Он понимал, что если не будет меня охранять, то подвергнет просто огромной опасности не только меня, но и целый мир. Поэтому Габриель положил свою жизнь на алтарь моей защиты. И да, также подверг ее риску. Огромному риску.
И он следующий, кто может умереть из-за меня.
Я судорожно втянула воздух, не зная, что и ответить ему. Слезы градом скатывались по щекам, оставляя после себя мокрые полоски. Может быть, поблагодарить его? Ах, да, и как же это будет? «О, Габриель, спасибо, что умрешь за меня» – так?
Я знала, чтобы спасти мою жизнь, он готов пойти на все. По крайней мере, как мне довелось понять. И я ненавижу себя за то, что он может умереть, спасая меня, пусть и не является тем, кем я дорожу. Прежде всего, он живое существо. Его имя числится первое в списке жертв демонов – убив его, они с легкостью доберутся до меня.
– Думаю, тебя явно не радует мысль, что ты недалек от смерти, – скорбно проговорила, потихоньку успокаиваясь. Спустя два года после смерти матери, я немного смирилась с ее утратой и плакала уже реже, погрузившись в воспоминания. В основном, на моем лице была добрая улыбка, когда я просматривала наши совместные фотографии. Сейчас же я роняла слезы по тому, что узнала, какой ужасной смертью она погибла, сколько боли и страданий ей пришлось испытать из-за меня. Те кошмары, которые мучили меня постоянно, возможно, были какой-то подсказкой к тому, что я должна узнать, как на самом деле не стало мамы.
Габриель легонько смахнул с моей щеки слезинку, катившуюся к подбородку. Его движение показалось мне… нежным?
– Пусть это так, но я ни за что не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, – прошелестел он, заглядывая мне в глаза. Совсем на секунду я придала его словам другой смысл, что Габриель… боится меня потерять по совершенно иной причине, но когда он продолжил, отогнала эту наивную мысль из головы куда подальше: – Ты нужна этому миру. Ты должна исполнить свое предназначение, а иначе… наступит конец всему, Скай.
* * *
Габриель остановился неподалеку от моего дома, так как я его не попросила подъезжать ближе. Всю дорогу мы почти молчали. Каждый блуждал в своих мыслях. Я до сих пор с трудом верила во все сказанное им. Мою маму убили демоны из-за меня. Многих убили из-за меня. И убьют еще.
С чувством полной досады и страха за жизни, которым грозит опасность из-за меня, я оттолкнула дверцу, вылезая из внедорожника. Сейчас я должна была волноваться больше за Габриеля – падшего ангела и моего личного телохранителя, но почему-то этого не делала. Может, я знала, что у него есть достаточно способностей, чтобы защищаться от врагов или мне было все равно: погибнет ли от лап демонов такой придурок?
Ох, какие бы отношения я к нему ни питала, мне нельзя было наплевательски относиться к одному лишь факту, что с ним может произойти что-то ужасное.
Когда одна моя нога опустилась на асфальт, Габриель взял меня за запястье, останавливая. Я кинула на него недоумевающий взгляд.
– Что?
– Ты же знаешь, что ничего теперь не будет, как прежде? – он выгнул бровь.
Я отдернула руку, дождавшись ослабления хватки.
– Да, – ответила я. Сама мысль, что мне предстоит распрощаться с нормальной жизнью – убивала наповал.
– Ты не должна нигде светиться, ясно? Старайся не выходить на улицу часто. Или вообще не выходить. Я буду присматривать за тобой и дальше по возможности. И да, – его лазурные глаза уставились в мои, – нам нужно будет о многом поговорить еще.
Я фыркнула. Сидеть дома часами напролет и не видеть света – не входило в мои планы. Пусть на меня ведут своеобразную охоту, но я не буду дрожать, сидя в углу и пугаясь каждого шороха за окном. Если Габриель думает, что так будет безопаснее для меня, то он сильно ошибается. Тем более, демоны в курсе, где я живу. И если запрусь в четырех стенах – просто засажу себя в ловушку, в которой они меня же и укокошат.
– Я не собираюсь огораживаться от мира, Габриель, – оповестила я, покидая салон. – Слышишь?
– Я просто хочу безопасности для тебя. Ты должна это понимать, – он наклонил голову, чтобы лучше видеть мое лицо.
Я судорожно втянула прохладный воздух, мотая головой.
– Те, кто хочет меня спасти, обычно умирают. Ты это сейчас хочешь сделать. – Я пожала плечами. – Знаю, ты мой… хранитель и все такое, но разве ты не боишься за свою жизнь? Не боишься отдать ее за мою?…
Он уперся кулаком в соседнее сидение и пригнулся, наблюдая за мной. В темноте его глаза приобрели магический оттенок голубого.
– Я не чувствую страха за то, что должен сделать, – выдал парень.
Постойте… должен? Он знает, что умрет? Или… сомневается, что сможет спасти себя?
Мое сердце пропустило удар.
– С чего ты так уверен, что умрешь?
Он отвел взгляд, улыбаясь одним уголком губ.
– Думаешь, моя участь закончится хеппи-эндом? Нет.
Мне было паршиво осознавать, что это может случиться так. Я закрыла глаза, ничего не ответив. Что я могла сказать? Начать спорить с ним? Хах, да зачем? Тем более, это было бы бессмысленно. Я понимала, что, возможно, так все и обернется для него – в худшую сторону.
– Только не нужно сейчас меня жалеть, Скай, – раздался грубый голос Габриеля и звук мотора. – Иди. Ради архангелов, зайди в дом, чтобы я был спокоен и мог уже отсюда уехать.
Я распахнула веки и пошагала прочь от него. В моем сердце поселилась крохотная крупица вины за то, что из-за меня он может распрощаться с жизнью раз и навсегда.
Свет в доме не горел. Подойдя к обширной, ведущей к двери лестнице, я обернулась. Внедорожник со свистом развернулся, затем стремительно умчался по дороге. Я тяжело вздохнула, отворяя незапертую дверь (наверняка папа ждал меня и не стал ее закрывать).
Меня встретили погруженная во мрак гостиная и застывшее тело на диване, укрытое пледом. Папа. Он спал, сжимая на груди телефон – наверное, пытался до меня дозвониться, а я как всегда не слышала. Я почувствовала себя отвратительно, представляя, что он думал, когда я не отвечала. Сейчас была ночь, и тут совершенно ясно, почему он волновался. Он мой родитель. Единственный родитель.