Не Раздавителю сказала – себе, но воевода ответил:
– И что?
– А то, что он все равно идет, Максимилиан. Карлос все равно идет на восток, хотя в его колоде лишь два Героя и обвинение в отцеубийстве.
– Он идиот, моя леди, в этом нет никаких сомнений. Я думаю, мальчишка Грид воспылал жаждой мести и не понимает, что творит. Нам нужно лишь дождаться, когда он прибудет в Кобрию, и свернуть ему голову.
«И тогда станет понятно, что этот кретин Лашар зря прокатился на восток и зря превратил его в «скорохода». Леди увидит это и показательно накажет Лашара… например, посадит на кол. Потому что никто не смеет хамить такому сильному и уважаемому Герою, как Максимилиан Раздавитель.
Я стану приходить к месту казни и плевать на тебя, Лашар, – пообещал себе воевода. – Я…»
– Ты едешь в Фихтер, – твердо произнесла Агата.
«Что?»
– Да, моя леди, – поклонился Раздавитель и тут же поинтересовался: – Зачем?
– Если Карлос действительно такой идиот, каким ты его представляешь, и вознамерился меня убить, то он придет сюда, в Три Вершины, и здесь найдет свою смерть. – Агата помолчала. – Но я думаю, что дела обстоят хуже. Я думаю, что Стеклодув направил молодого Грида в Фихтер с каким-то поручением, которое не смог выполнить сам, и ты немедленно отправляешься туда. Воссоединишься с Лашаром, и вместе вы завершите дело.
«Ублюдок снова станет главным!»
– Слушаюсь, моя леди, – пробормотал Максимилиан, едва сдерживая злость.
Сомнения, смутные, не до конца оформившиеся подозрения, слабость… Решения нет, и даже у прагматичных, доверяющих только науке доктов иногда появляется желание посмотреть вперед, приоткрыть еще не сотканное покрывало грядущего и узнать, чем все закончится. Обмануть судьбу…
Казалось бы – что может быть лучше? Строй планы, сверяй их с мнением провидца, и станешь непобедим, но… Но всегда существует проклятое «но». Предсказания редко бывают точными, и двоякие их толкования приводят к тому, что казавшиеся стройными планы начинают вызывать удивление своей очевидной глупостью. А потом выясняется, что на самом деле они были просчитаны до мелочей, а неверным оказалось толкование будущего. И кто в таком случае виноват в том, что все пошло не так? Провидец? Или ты сам, поддавшийся ненужным сомнениям? Кто? Вторая проблема – излишняя самоуверенность, которая появляется, когда ты заглядываешь вперед. Тебе кажется, что будущее не изменить, а время, посмеиваясь, рисует на покрывале совсем иной, неожиданный узор, и ты понимаешь, что следовало работать, а не плыть по течению.
Отец учил Агату пользоваться услугами прорицателей с осторожностью, не доверяться безоглядно даже такой сильной предсказательнице, как Иоланда, и леди на собственном опыте убедилась в его правоте. Вперед Агата заглядывала крайне редко, предпочитая опираться на логику и ум, но сейчас ей казалось, что другого выхода нет: Лашар чувствовал угрозу, сама она ничего не видела, не знала, какую опасность несет Карлос, не понимала, как ей противостоять, а значит, нужно навестить старую Иоланду, читавшую будущее задолго до того, как появился прайм. Провидицу, которой отец леди Кобрин подарил одну из трех вершин своего замка.
– Агата. – При появлении владетельницы Иоланда живо вскочила с кресла и, опираясь на клюку, зашагала навстречу. – Агата!
Маленькая и горбатая обладательница трех крупных желтых зубов, она производила отталкивающее впечатление даже на видавших виды Героев и потому не часто покидала свои покои. Лицо старухи напоминало скомканный пергаментный лист, длинный нос украшала внушительных размеров бородавка, на подбородке колосилась редкая поросль седых волос, и лишь глаза хоть как-то сглаживали омерзительную внешность – глаза у старухи были большими, ярко-зелеными и блестели так же, как в дни ее молодости.
– Я ждала тебя.
– Ты ведь провидица.
– Да… я такая… – Иоланда ухватила Агату за руку и заглянула в глаза: – Давно не виделись.
Она соскучилась. Леди Кобрин знала, что старуха ее любит, сама относилась к ней, как к бабушке, но навещала Иоланду редко. Сознательно избегала общения, чтобы не поддаться искушению заглядывать в будущее почаще.
И потому ответила прохладно:
– Накопилось много видений?
– Не без этого.
– Хороших?
– Разных.
Иоланда была стара, чудовищно стара для мира, пережившего Катаклизм и ужасы, что обрушились следом. Она помнила империю, не Доктскую, а ту, что была раньше, на ее глазах появились прайм и Чудь, возникли новые государства и началась Война за Туманную Рощу. Она все видела и все помнила, и даже сейчас, прожив невозможные для этого мира сто с лишним лет, Иоланда сохраняла ясный ум и здравость рассудка.
– Только не говори, что не видишь меня в короне.
– Я давно вижу тебя в короне, Агата.
Леди Кобрин машинально прикоснулась к золотому обручу, но тут же опомнилась:
– Ты прекрасно поняла, какую корону я имела в виду, Иоланда.
– Конечно, поняла. – Старуха доковыляла до кресла, опустилась в него – привилегию сидеть в присутствии кобрийских лордов Иоланде пожаловал Фридрих – и взяла со стола коробочку с пилюлями. – Старость… не знаю, как долго я еще протяну… – Сделала глоток воды и откинулась на спинку кресла. – Я быстро устаю, и меня тянет в сон. Я совсем как дитя.
– Порой мне кажется, что ты вечная, Иоланда, – улыбнулась Агата.
За здоровьем древней провидицы присматривали лучшие лекари: два докта и три адорнийца, и все они в один голос твердили, что старуха исключительно бодра для своего возраста.
– Что толку в жизни, если я лишена ее радостей? – вздохнула Иоланда. – Смотри на меня, Агата, смотри: я ем, сплю, говорю, думаю и предсказываю будущее, но разве я живу? Разве горит во мне огонь? Разве наслаждаюсь я своим существованием? Не повторяй моих ошибок, девочка, ни в коем случае не повторяй.
– Не жить слишком долго?
– Не оставайся одна, Агата, – серьезно произнесла Иоланда. – Тебе давно пора завести ребенка.
– У меня есть цель.
– Я тоже так думала, а потом поняла, что ни одна на свете цель, даже самая великая, не способна подарить настоящее человеческое счастье. Простое человеческое счастье. К сожалению, я это поняла слишком поздно.
Леди Кобрин собралась ответить, резко ответить, сказать, что еще не нашла мужчину, от которого ей бы захотелось родить, и не нужно травить ей душу, но старуха неожиданно перешла к делу:
– Будущее не всегда открыто, Агата, я предупреждала, что ты встала на трудный путь, и теперь, к глубокому своему сожалению, вижу, что не ошиблась.
– Чем ценнее приз, тем сложнее дорога, – медленно ответила насторожившаяся леди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});