— Я заказал нам завтрак в номер.
В полусонном состоянии его голос был даже глубже обычного.
— Спасибо, — с благодарностью кивнула я.
Он не отрываясь смотрел, как я села на стул и принялась расчесывать мокрые запутавшиеся волосы.
Я была слишком взволнована предстоящими событиями, чтобы чувствовать смущение. Он не отвлекся ни разу, наблюдая, как я заплетала французскую косу.
Вскоре прибыл наш завтрак — в течение которого я два раза откусила от вафли. Из-за нервного напряжения у меня пропал аппетит, но я по-честному заставила себя выпить полстакана яблочного сока.
Отвернувшись, Кайден пристально разглядывал вид запущенного грязного города за окном.
Я подошла и стала рядом с ним.
— Что-то ты забросил свою внешность, — заметила я, потянувшись, чтобы провести рукой по щетине на его подбородке.
Он взял мою руку и прижал ее к своей щеке, на мгновение закрыв глаза. Когда он открыл их снова, я была поражена сокрушительным, отчаянным взглядом, которым он меня обжег.
Но уже через мгновение он резко отпустил мою ладонь и снова отвернулся к окну, скрестив на груди руки.
Я сглотнула, пребывая в полнейшем замешательстве.
Когда я начала отворачиваться, он произнес:
— У меня кое-что есть для тебя.
Он вытащил руку из кармана, и в его ладони замерцало красивое ожерелье из бирюзы, которым я так восхищалась в Нью-Мексико.
Я распахнула глаза в полнейшем изумлении.
— Видел, как ты смотрела на него и подумал, что тебе понравится, — пояснил он.
О нет, только не слезы. Пожалуйста, только не слезы.
Я заморгала, пытаясь смахнуть дурацкую влагу, думая о том, как сильно не хочу потом смывать размазанную тушь с лица.
— Я тебя расстроил? — спросил он.
— Нет! Я не расстроена. Просто удивлена. Не могу поверить. Я имею в виду, оно великолепно! Никто никогда не дарил мне ничего подобного.
Я вытерла слезы под глазами и застегнула ожерелье на шее.
Он тихо выругался и, резко смахнув упавшие на глаза волосы, отвел взгляд в сторону.
— Это была ошибка.
— Нет. — Я схватила его за руку. — Это не так.
— Не придавай этому большого значения, Анна. Было бы ошибкой романтизировать меня.
— Я и не думала. Это — всего лишь приятный жест с твоей стороны. Только и всего.
Я пыталась убедить его в том, в чем сама была не уверена. Пусть… С этим потоком эмоций я разберусь позже. На данный момент, главной повесткой дня была встреча с демоном.
Мы сидели в машине, припарковавшись у Федеральной тюрьмы Южной Калифорнии. Другие посетители, такие же как и мы, тоже находились в своих машинах или маячили у самого входа.
Мы с Кайденом не разговаривали на протяжении пяти миль до тюрьмы, на случай, если мой отец будет слушать.
Мой живот неожиданно заурчал, и Кайден мягким тоном стал выговаривать:
— Тебе следовало есть получше.
— Я не могла.
Мой взгляд упал на часы — время идти. Как по звонку, повсюду начали открываться и захлопываться дверцы машин.
Вход для посетителей разблокировали.
— Ты сможешь, — кивнул Кайден.
Понадобилось некоторое время, чтоб пройти через охрану. Они должны были отыскать факс, который послала Пэтти о предоставлении мне разрешения на посещение тюрьмы.
Пэтти прошла через многое, чтобы сделать эту встречу возможной.
Охранник, спросивший мое имя, очень заинтересовался, когда узнал, что я дочь Джонатана Ла Грея.
— Первый посетитель к Джонни Ла Грею за семнадцать лет, — сообщил он.
«Сомнительно», — подумала я, представив себе непрерывный поток посетителей из злых духов, глумящихся над всеми мерами тюремной безопасности.
Охранник подробно изложил мне правила поведения.
Против сдержанных объятий и рукопожатий ничего не имелось против, но охрана вынуждена будет следить за моими действиями, дабы я ненароком ничего не смогла передать отцу.
Охране не следовало волноваться — в мои планы не входили ни объятия, ни рукопожатия.
Он объяснил, что моего отца известят о посетителе, но у него есть право отказаться от встречи.
После этого меня и остальных посетителей отвели в помещение размером с маленькое кафе и наказали каждому оставаться на своем месте.
В окруженной охранниками комнате стояли плохо сочетающиеся между собой ряды столов.
Я села на стул, такой же шаткий, как и мой желудок.
Комната наполнилась приглушёнными звуками голосов взрослых вперемешку с детским щебетом. Общая обстановка была мрачной. Повсюду нависала серая аура.
Звуки открывающейся тяжелой металлической двери и лязг цепей заставил меня запаниковать. Я беспокоилась о том, что мне станет дурно.
Одетые в оранжевые комбинезоны, заключенные вошли друг за другом. Их руки, затянутые наручниками, располагались впереди, а за ногами волочились цепи.
Люди вытянули шеи, чтобы лучше видеть.
Я с первого взгляда узнала его. Его голова была гладко выбрита.
Мой пульс застучал в моих ушах.
Его короткая каштанового цвета бородка со дня моего рождения отросла и превратилась в длинную, клинообразную и с проседью. Его символ сиял глубоким темно-янтарным цветом.
И тут я увидела его глаза, вспомнив их со дня своего рождения — небольшие и светло-карие — те же самые, что и у меня. Наши похожие глаза встретились и уже не отрывались друг от друга, пока охранник конвоировал его ко мне.
Несмотря на свои опасения, я не увидела в его глазах злобы — только беспокойство и надежду.
Когда он оказался совсем близко, каждая капля гнева, которую я испытывала, куда-то улетучилась.
Теперь он стоял прямо напротив меня, и я почувствовала, что тоже встаю. Наши глаза блестели от слез. Возможно, мне следовало именно его поблагодарить за свои сверх чувствительные слезные железы.
Охранник снял с его запястий наручники, сохранив его лодыжки скованными, и мы потянулись друг к другу через стол.
Его руки были теплыми и шершавыми, мои — холодными из-за нервозности. Но, видимо, теперь они обязательно отогреются.
— Садись, Ла Грей, — сказал охранник, и мы сели, не отводя глаз друг от друга.
Охранник оставил нас в покое.
— Не могу поверить, что ты здесь, — выдохнул он.
Его голос был таким же хриплым и резким, как в моих воспоминаниях.
— Я написал так много писем за эти годы, — продолжил он, — но отсылать их тебе было слишком опасно. И… я хотел, чтобы у тебя был шанс на нормальную жизнь.
— На это у меня никогда не было шанса, — сказала я, как можно мягче.
Он кивнул и фыркнул. Отец определенно выглядел человеком жестким и опасным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});