Читать интересную книгу Возвышение Рима. Создание Великой Империи - Энтони Эверит

Карфагеняне обязуются помогать римлянам и на море в случае нужды; но никто не вправе понуждать команду к высадке на сушу, раз она того не желает».

Римская республика очень мало значения придавала морю, поэтому у нее было немного военных судов. Соглашение отвечало ее интересам, так как благодаря нему приводились в действие ресурсы военно-морской супердержавы Средиземноморья. Таким образом, теперь можно было легко организовать морскую блокаду Тарента, чтобы никакие подкрепления из Эпира не высадились в Италии. В то же время, сам Рим не имел никаких обязательств по оказанию помощи Карфагену в Сицилии.

Деятельность Пирра на Сицилии развивалась по уже знакомой нам схеме. Перед тем как прибыть туда, он послал вперед Кинея, чтобы решить все дипломатические вопросы. Затем, летом 278 года Пирр вышел в море на этот раз со сравнительно малочисленной армией, состоящей из восьми тысяч пехотинцев, небольшого отряда конницы и слонов. Он снял пуническую осаду Сиракуз и вступил в город. Жители встретили его с большими почестями. Затем Пирр с триумфом прошел через весь остров, освобождая город за городом. На западной оконечности Сицилии он осадил порт Лилибей (ныне Марсала) - единственную крепость, которая еще не перешла под контроль греков.

Карфагеняне изменили свою тактику и предложили мирные условия, включающие крупную компенсацию и предоставление судов для переезда. Таким образом, карфагеняне (несмотря на свой союз с Римом) вынуждали Пирра вернуться в Италию, и он пошел на это. За время его отсутствия консульские армии восстановили свое господство в Великой Греции, и Пирру надо было восстановить свое положение, пока не станет слишком поздно. Однако царский совет, куда входили представители сицилийских городов, отклонил мирное предложение карфагенян. Они считали, что не должно быть никаких соглашений, пока последний карфагенянин не уйдет с острова.

Удача покинула молосского царя. Оказалось, что Лилибей был совершенно неприступен с земли. Его можно было захватить только с помощью морской блокады, но у греков не было такого количества судов, которое требовалось для осуществления этой задачи. Поэтому Пирр, отличавшийся деспотичным поведением, решил вести двойную игру или уходить. Он мог бы вторгнуться в Карфаген на его исконную территорию. Но переносить военные действия в Африку означало приобретать новый флот, а это, в свою очередь, привело бы к увеличению налогов у его сицилийских союзников, а также к вербовке новых гребцов и моряков. Такие действия вызвали бы очень сильное неприятие на Сицилии.

Карфаген воспользовался возможностью выправить свое положение и отправил на остров новую сильную армию. Тем временем самниты и сабельские племена в Лукании и Бруттии отправили посольство в Сиракузы и просили царя как можно быстрее вернуться, поскольку Рим вынуждал их подчиниться. Другими словами, его сухопутная связь с Тарентом находилась под угрозой, и если он допустит какое-нибудь промедление, то его положение в Сицилии и Южной Италии может оказаться катастрофическим.

И вот, в конце лета 276 года Пирр со своей армией отправился из Сиракуз на 110 военных кораблях и многочисленных грузовых судах. По пути на север вдоль сицилийского побережья он неожиданно встретился с карфагенским флотом, который 70 его судов потопил, а другие сильно повредил. К счастью грузовым судам удалось уйти. В конце концов, его армия благополучно высадилась в Локрах. Так позорно завершилось грандиозное мероприятие Пирра.

Прежде чем двинуться в Тарент, царь попытался захватить стратегически важный город Регий, где размещались римские войска, куда кроме римлян входили итальянские наемники. Эта попытка потерпела неудачу, и наемники отбили атаку его армии, которая отступила. Сам Пирр был тяжело ранен в голову. Вражеский воин огромного роста и в сверкающих доспехах стал вызывать Пирра на поединок, «если тот еще жив». С характерной наглостью явился новый Ахиллес. Если верить Плутарху, то дело обстояло так: «Пирр, раздраженный, повернулся и, пробившись сквозь ряды своих щитоносцев, пытавшихся его удержать, вышел гневный, со страшным, забрызганным кровью лицом. Опередив варвара, Пирр ударил его мечом по голове, и, благодаря силе его рук и отличной закалке стали, лезвие рассекло туловище сверху донизу, так что в один миг две половины разрубленного тела упали в разные стороны».

Царь сумел вывести свои войска из сражения и вернулся обратно в Локры. Под его началом находилось двадцать тысяч пехотинцев и три тысячи всадников. Ему срочно требовались деньги, чтобы выплатить им жалование. Он снова потребовал значительную сумму у храма Зевса. Он также, не подумав, разграбил сокровищницу другого храма, и даже впоследствии признал, что совершил кощунство. Суда, перевозившие награбленное, попали в шторм, таким образом, Пирр по иронии судьбы лишился большей части того, что приобрел.

Во время войны все сражающиеся стороны сильно ослабли. Эпидемия чумы привела к тому, что общественная жизнь в Риме замерла. Ливий сообщает, что численность римских граждан уменьшилась с 287 тыс. в 222 году до 280 - в 271 и до 224 - в 275 году. Самниты и другие итальянские союзники Пирра ослабели из-за тяжелых потерь в течение долгих пяти лет войны. И все же, весной 275 года две консульских армии двинулись на юг и заняли позиции, созданные для того, чтобы предотвратить наступление противника на Рим. Тем временем Пирр двинулся на север с войском численностью 20 000 человек, чтобы помочь самнитам, на которых наседали римляне. Он хотел встретить консулов по отдельности и одного из них обнаружил в самнитском городе Малевент (позднее - Беневент).

Пирр выделил часть своей армии и отправил ее на перехват другого консула, если он подойдет на помощь своему товарищу. Теперь оставшаяся часть армии по своей численности уступала римским легионам, поэтому Пирр решил провести смелую ночную операцию. Он собирался под покровом темноты найти какой-нибудь холм и оттуда внезапно напасть на вражеский лагерь. После захода солнца Пирр отправился в путь со своими лучшими войсками и самыми боеспособными слонами. Он пошел длинной дорогой через густой лес, однако его воины заблудились и разошлись в разные стороны. Пирр потерял много времени, его факелы погасли, а на рассвете римляне обнаружили его воинов в то время, когда они спускались с холмов. Консул вывел все свои силы и разгромил эпиротов. Некоторые слоны попали в руки римлян. Затем сражение продолжилось на равнине. Град горящих стрел обратил в паническое бегство оставшихся слонов, которые привели в замешательство наступающих воинов Пирра. Римляне захватили лагерь Пирра, а его армию вытеснили с поля боя.

Царь не отказался от своей мечты о создании западной империи, но, будучи реалистом, он понял, что на этот раз его военной экспедиции пришел конец. Надеясь еще вернуться сюда, Пирр оставил в качестве символа сильный гарнизон в Таренте под командой своего сына Элена. С остальной частью своей армии он отправился в Эпир. С ним было около восьми тысяч пехотинцев и пятисот всадников - менее половины от того количества, которое высадилось в Италии шесть лет назад. Несмотря на его оптимистическое настроение, Италия видела его в последний раз.

За последующие три года римляне подчинили себе самнитов и родственные им сабельские племена. Затем римляне обратили свое внимание на Тарент. В 272 году они изгнали оттуда эпирский гарнизон и вынудили тарентинцев передать им весь свой флот и срыть городские стены. Настало время, когда стало много слез, а не смеха. В конце концов, все греческие города, расположенные в Южной Италии, оказались под контролем Рима.

О самом Пирре можно сказать, что его деятельность имела все меньше и меньше смысла. Он победил царствующего македонского монарха Антигона Гоната и с большим торжеством вернул себе трон. Однако он не извлек никаких уроков из прошлого и почти сразу же потерял доверие македонцев, поскольку разместил в их городах свои войска и позволил некоторым кельтским наемникам разграбить царские могилы в Эгах (археологи обнаружили их в 1976 году).

Не желая спокойной жизни, Пирр внезапно появился со своей армией на Пелопоннесе. Он собирался восстановить наследные права спартанского военачальника на его службе. Столкнувшись с решительным отпором спартанцев, он оставил это дело. Затем Пирр заявил о своем намерении выслать Антигона из Греции и направился в Аргос, чтобы там сразиться с ним. Потрясенный горем из-за гибели одного из своих сыновей, Пирр бросил вызов македонскому правителю. Он призвал его спуститься с холмов, где тот располагался лагерем, и сразиться за власть. Антигон ответил ему: «Если Пирру не терпится умереть, то для него открыто множество путей к смерти».

Аргосцы просили царя уйти и дать им возможность сохранить свой нейтралитет, но Пирр отказался удовлетворить их просьбу. Один из его сторонников из числа аргосцев ночью открыл ворота и впустил воинов Пирра в Аргос. В городе объявили тревогу, и Антигон прислал военный отряд, чтобы помочь отразить нападение эпиротов. Пирр находился на рыночной площади, и то, что он увидел, встревожило его. Он приказал отступать из города и отправил сообщение войскам за стенами с просьбой устроить пролом в стене для более быстрого выхода. Однако в спешке что-то перепутали, и подкрепление начало входить в Аргос через те же самые ворота, через которые пытался пройти Пирр. В результате царь застрял в страшной давке. Он напал на одного из жителей города, мать которого, как оказалось, наблюдала за ним с крыши дома. Видя, что ее сын подвергается опасности, она бросила в Пирра кусок черепицы, который попал ему прямо в основание шеи. У Пирра потемнело в глазах, и он упал с коня. Какой-то человек затащил его в дверь ближайшего дома. Он решил отрубить Пирру голову, однако царь так страшно взглянул на своего противника, что тот сделал это крайне неумело и неточными ударами рассек ему рот и подбородок. Чтобы закончить задуманное, ему пришлось еще потрудиться некоторое время.