Читать интересную книгу Крылья страха - Анна Данилова

– Да, я и есть та самая… Вы были на суде?

– Нет, просто слышала… Дело в том, что у нас с мужем никогда не было друг от друга секретов. Вы же знаете, в жизни бывают разные ситуации, когда надо бы и промолчать, но Валя был не таким… Он считал, что мы с ним – одно целое…

Слезы душили ее. Она прервала свою речь и закрыла лицо руками. Но потом, сделав несколько глубоких вздохов, опустила плечи и как-то обреченно посмотрела куда-то в пространство.

– Он мне рассказал про Ласкину. Поэтому я сейчас и вынуждена прятаться здесь, у Лешеньки… Уж не знаю, кто за этим стоит, но в том, что его убийство связано именно с этим делом, нисколько не сомневаюсь. С тех пор прошло довольно много времени, можно себе представить, сколько ему пришлось делать вскрытий и писать заключений… Но ничего такого особенного, за исключением мальчиков, отравленных рицином, не было. Но ЭТИ заключения он писал спокойно, на него никто не давил, я точно знаю. Знаю и то, что долго не могли определить, каким именно ядом были убиты Берестов и Вартанов.

– Вы даже запомнили их фамилии?

– Как же их не запомнить, когда они так и врезались в память… Понимаете, я натура впечатлительная, и меня очень удивило название этого яда. Рицин – это яд, который использовали еще во времена КГБ. Нам с Валей приносили лет десять тому назад видеокассету, у нас тогда еще даже видеомагнитофона не было, мы брали у соседей и смотрели… Вот там как раз и шла речь об этом яде, конечно, вскользь, но я запомнила… И вдруг эти парни… В наше-то время!

– Вы, случайно, не были с ними знакомы?

– Нет, слава богу.

– А Германа Соболева тоже не знали?

– Нет, не знала.

– Значит, к вам пришли, вернее, к вашему мужу пришли полгода тому назад и предложили деньги, чтобы он написал НУЖНОЕ им заключение. Кто это был: родители Ласкиной?

– Думаю, что да.

– Вы не уверены в этом?

– Дело не в том, КТО приходил, а что им было нужно…

– И что же им было нужно?

Маша посмотрела на Юлю так, словно потеряла нить разговора. Она, поеживаясь, достала из кармана жакета пачку сигарет и, как бы обрадовавшись их существованию, с наслаждением закурила.

– Послушайте, а вас не удивляет, что я так откровенна с вами? – вдруг спросила она, выпуская дым из ноздрей и продолжая глядеть куда-то в сторону.

– Я думаю, что вы боитесь…

– Правильно. Но я также знаю, что вы настрадались от этой семьи сами, и поэтому считаю просто своим долгом рассказать вам все, что было на самом деле.

Юля бросила взгляд на притихшего, притулившегося на стуле в углу Чайкина. Он казался подавленным.

– Кроме того, – продолжала, явно волнуясь, Изотова, – думаю, что после того, как я вам все расскажу, если со мной что-то произойдет, вы и только вы будете знать причину моей смерти. Я говорила Вале, что напрасно он связался с этими людьми…

– Значит, вы не знаете, что это за люди?

– Нет, правда не знаю… Это, пожалуй, единственное, что он мне не сказал.

– Саша Ласкина не была девственницей? – Юля уже приблизительно знала, какую «тайну» унес с собой теперь уже покойный Изотов.

– Не то слово. Валя мне сказал, что мало того что девочка жила интенсивной половой жизнью, она была еще и наркоманка… Тот образ Саши Ласкиной, который пытались навязать судье и всем присяжным ее родители, был сотворен из воздуха… Судя только по состоянию ее организма, она вела совершенно сумасшедший образ жизни… Это был маленький дьявол…

– Что это значит?

– Следы на ее теле свидетельствовали о том, что она, еще даже не достигнув половой зрелости, жила с мужчиной… Как бы это выразиться, она была разработана… везде…

– Скажите, на ее теле были обнаружены следы уколов?

– Ничего подобного – девочка нюхала кокаин. Никаких уколов, никаких следов…

– Мне кажется, вы рассказали мне не все…

– Конечно. Дело в том, что Валя, делая анализы спермы, понял, что до Зименкова в этот же день Саша имела половое сношение с другим мужчиной или даже… другими…

– Но в заключении стоит группа спермы Зименкова, не так ли?

– Да, все правильно…

– Скончалась-то она хотя бы действительно от ножевых ран?

– В остальном все соответствует, – вздохнула Маша.

– Я беседовала с подружкой Саши, которая и рассказала мне, что Саша была знакома с Зименковым больше полумесяца и что она, по признанию самой Саши, всячески пыталась спровоцировать его… Она сама назначала ему встречи, целовалась с ним, вела фривольные беседы… Эта же подружка рассказала мне и о том, что Саша предлагала ей за деньги переспать с Зименковым… Словом, девочка была еще та…

– А как вы думаете, зачем понадобилось подружке Саши рассказывать вам о ней такие вещи?

– Все очень просто – Саша была из обеспеченной семьи, и подружка ей просто завидовала… Думаю, что если бы я поговорила с ней еще пару раз, то узнала бы много интересного… Но я не стала этого делать, потому что Саша была все равно мертва, а к защите Зименкова я была в принципе готова. Судя по вашим словам, кроме Зименкова, в этом трагическом деле присутствовал еще один мужчина, который, возможно, был тоже знаком с Зименковым… Возможно также и то, что именно он и подкупил вашего мужа, а теперь почему-то испугался и решил убрать его как слишком опасного свидетеля… Но почему именно сейчас? А потому, я так думаю, что пропала Рита Басс… И этот ВТОРОЙ мужчина, может быть, связан с ее исчезновением. Возможно, Рита уже погибла…

– Пропала девочка?

– Да, и ей тоже тринадцать лет.

– И когда это случилось?

– 25 сентября. Я думаю, что, если ее исчезновение связано с убийством Ласкиной и, следовательно, с тем человеком, который подкупил вашего мужа, то мы на верном пути…

– Это вы ищете девочку?

– Да, наше агентство занимается этим… – Юля вспомнила, что так и не позвонила Шубину.

– То есть вы хотите сказать, что, расследуя новое дело, вы почти вышли на ТОГО человека, и он, испугавшись, решил убрать моего мужа?

– Во всяком случае, этого нельзя исключать. А вы что же, так и будете прятаться здесь, в морге?

– А что мне еще остается?

– Я не думаю, что человек, который убил вашего мужа, знает, что Валентин поделился с вами информацией. Думаю, то, что вы сейчас находитесь здесь, – результат вашей мнительности. Скажу и другое – попробуйте выбросить из головы Ласкиных, здесь может быть много других причин, о которых вы и не подозреваете… Поверьте, для того, чтобы убить человека, иногда достаточно самой малости.

– Я вас поняла. Он мог быть просто свидетелем. Умом-то я это понимаю, но страх – это страх…

– Постарайтесь взять себя в руки – все-таки вам предстоят похороны.

Маша Изотова окончательно раскисла и теперь сидела, обхватив голову руками и раскачиваясь вперед-назад.

Юля отвела Чайкина в сторону:

– Постарайся ее успокоить. Если даже ее мужа убили из-за Ласкиной (что маловероятно, но нельзя не принимать в расчет), то навряд ли убийца осмелится на второе преступление… И если рассуждать логически, то знай человек, подкупивший Изотова, что тот все рассказал жене, стал бы он убивать одного Изотова? Убил бы двоих разом, как Садовниковых, к примеру.

– Ты рассуждаешь с таким хладнокровием, что даже мне стало не по себе, – заметил ошарашенный услышанным Чайкин. – И вообще, Юля, не пора ли тебе домой? На тебе же лица нет.

Она хотела ответить, что ее и самой-то почти нет, а так, одна видимость, но промолчала.

– У Маши есть кому помочь в похоронах?

– Я вызвал по телефону родственников из другого города. Так что не переживай, иди отдыхать.

* * *

Из машины Юля позвонила Наде домой.

– Привет, – проговорила Щукина, что-то жуя. – Ты куда-то совсем пропала. Тебе Шубин звонил несколько раз…

– Я не понимаю, почему он звонит в агентство, а не на мой сотовый?

– Он звонит и туда, и сюда, да только ты, покидая машину, обычно оставляешь телефон на сиденье, и он никак не может до тебя дозвониться.

– Да, ты права, я это делаю время от времени. Надя, я боюсь идти домой. Там ОНИ. Я не знаю, о чем говорить с Полиной, как себя вести… Кроме того, я жутко проголодалась, у меня все внутри дрожит от слабости и голода, а нервы – ни к черту.

– Ты где была-то?

– У Альбины. Это чудовище. Все, Надя, у меня нет больше сил на разговоры… Мне пора возвращаться домой. Я бы могла, конечно, сейчас приехать к тебе, но мне необходимо вернуться домой, туда, где находится ОНА…

– Желаю тебе спокойной ночи… в самом прямом смысле этого слова.

* * *

Но оказавшись возле своего дома, Юля поняла, что у нее уже не осталось сил, чтобы увидеть Полину и Крымова вместе. Поэтому, заметив, что из припаркованной к обочине большой черной машины выходит Ломов и направляется к ней своей неторопливой и какой-то основательной походкой, она сдалась. Она уже знала, что поедет с ним. Причем куда угодно.

* * *

Это был охотничий домик за городом, почти в лесу.

Всю дорогу Ломов извинялся, говорил, что вел себя, «как последняя скотина», умолял простить его и чуть было в порыве чувств не крутанул руль в сторону летящей навстречу машине.