Читать интересную книгу Дао настоящего менеджера - Александр Михайлов

— Шеф прямо почернел за последний месяц, — сочувственно сказал Рашид и сплюнул, — и орать на всех перестал.

— Любой почернеет, если его на сто лимонов кинуть, — объяснил я.

Лично меня эти черти, получается, ограбили приблизительно на десятку: конечно, до полного почернения как у шефа, далеко, так, немного припорошило. Да, все равно я этих денег, можно сказать, и не видел. А сейчас, как Киса Воробьянинов, вижу, но взять не могу — там уже охрана не наша стоит.

— А я вот одного не пойму, — сказал Шагинуров и сплюнул ещё раз, — этим-то рейдерам, какая польза от того, что у нас государство здание забрало?

— Так понимаешь, оно не просто забрало, а стало вдобавок интересоваться, откуда у Алексеича такие бабки взялись, — сказал, — что ты думаешь, зря у нас с января налоговая проверка сидит? Выкатили ещё на двести претензий за фирмы-однодневки. Мол, они налогов в бюджет всё это время не платили, так что теперь вы за них и отвечайте.

— Двести миллионов? — потрясённо переспросил Рашид, — охренеть! — он даже позабыл на время про свой первый вопрос и несколько секунд только и делал, что склонял на всё лады эту цифру.

— Это что, нам поэтому зарплату вовремя платить перестали? — вдруг подозрительно спросил он.

— Не совсем, — осторожно ответил я, — это же пока только претензии, а не решение суда.

— Значит просто на работниках экономит, — горько констатировал Шагинуров, — эх…, а мы ему верили.

— Как можешь ты, целый начальник производства, задаваться такими пролетарскими вопросами, — с упрёком сказал я, — думает о тебе начальство, думает! Просто, чтобы всё это обратно откатить, тоже деньги нужны немаленькие. По таким масштабам генералы работают уже, а аппетиты у них, сам понимаешь… — я подумал секунду, — как у твоего краба Петровича. Пока всех рыбок в аквариуме не понадкусывает — не успокоится.

— Я ж не знал, — тут же раскаялся наш начальник производства, — так какая рейдерам всё-таки польза? — быстро сменил он тему.

— Они как раз и обещали всё откатить, если Алексеич им за копейки всё предприятие отдаст вместе с лицензиями, — мол, раз это ихние люди в форме наехали, а значит и отъехать так же могут.

— А шеф, что?

Что? Послал он их с этим предложениями туда, куда ты своих подчинённых обычно шлёшь, когда они накосячат.

— В жопу, то есть? — уточнил Рашид.

— В неё родимую, — подтвердил я, — и в принципе правильно сделал. Они же его всё равно кинули бы. Пообещали бы, что не будут, а кинули бы по любому. А с теми копейками, что он получил бы, от ментов точно не откупишься.

— То есть ещё повоюем? — повеселел Шагинуров.

— По всем фронтам, даже министров региональных подтянули, — открыл я секрет, приврав немного только в количестве привлечённых министров (пока кроме Строгова у меня не было больше никого), — понимаешь, если мы от налоговых претензий отмажемся, то тогда потихоньку и здание вернём, раз нет, как говорится, состава преступления. На самом деле даже хорошо, что мы переехать не успели. Так бы и работа встала, а это всё — крышка.

— Главное, чтобы зарплату платили, — сделал вывод Рашид, — тогда сколько угодно продержимся.

— Главное, чтобы других дыр в нашей обороне не нашлось, — поправил я наивного старшего по возрасту, но младшего по званию офицера, — вот если бы один сукин сын, не сдал бы подноготную кое о чём, то и здание бы наше осталось.

— Вроде же, это Гоцман, что-то натворил? — проявил осведомлённость начальник нашего производства, выкидывая окурок в первую мартовскую лужу.

— Да, не говори. Вот, что бы ни случилось, а всегда евреи виноваты, — я не стал вдаваться в подробности о злодеяниях Гоцмана, — прямо какая-то историческая неизбежность. Ну, что поехали в контору?

Но когда мы прибыли в наш офис готовые сражаться с врагами дальше, то оказалось, в нашей обороне оказалась новая дыра и виноваты в её появлении совсем не евреи.

— Шеф в больнице, — огорошил нас известием Коля, встретив нас на входе своего сервисного отдела, — сказали тяжёлый инфаркт. Час назад увезли.

Мы с Шагинуровым застыли как вкопанные.

— А я только хотел спросить, почему все по конторе бегают как ужаленные, — мрачно вздохнул я, — нет, ну такого-то от него никто не ожидал!

— И что делать теперь? — растерянно спросил Рашид, — как теперь всё будет?

Вид у него был как у Петровича, когда тот поломал свою главную клешню об красноухую черепаху — такой же потерянный.

Я отвёл Колю чуть подальше к стенке коридора.

— Отчего шефа прихватило? — вполголоса требовательно спросил я, — что случилось?

Начальник нашего сервисного отдела боязливо покосился в сторону начальника производства.

— Не поверишь, — еле слышно выдохнул он, — Николая Алексеевича сына…, - тут он замолчал.

— Автобус что ли переехал? — затормошил я Колю, — ну, говори, давай, что с этим оболтусом стряслось.

— Автобус? Если бы…, - Коля с бумажным шорохом облизал губы, — он к угольщикам перекинулся. Они уставные документы на «Астех» переделали и на регистрацию подали, а теперь… — он снова умолк.

— Так, — сказал я, — а откуда у него был доступ к оригиналам?

— Отец в учредители записал, ещё год назад.

— Я же ему сто раз говорил, что надо было ЗАО делать! — в сердцах сказал я, — нет, понимаешь, общество с ограниченной ответственностью его вполне во всём устраивало. Ну, вот и доустраивался!

Мало того что шеф в с Гоцманом сам в себя пальнул, так теперь ещё и с сыночком контрольный выстрел сделать ухитрился. Любой идиот, кроме любящего папы, должен знать, что при внесении изменений в устав ООО, в ГосРеестре никто никого не проверяет! Сколько народу уже за это поплатилось, а теперь ещё и мы. Теперь понятно, почему Красников удар хватил — такого никому кроме угольщиков и Баева не пожелаешь. Ничему ведь история людей не учит: а ведь, казалось бы, что история саксонского короля Генриха IV, ну просто наглядный пример, что надо делать с взбунтовавшимися отпрысками. В крепость, а потом голову отрубить…

Коля продолжал молчать и только испуганно смотрел на меня: нет, такой не отрубит, даже если сильно попросить.

— Погоди, — спохватился я, — ну, переписали они контору на себя, что такого? Оборудование всё равно записано на третью фирму, а к ней доступ только у меня с шефом.

— На «Астехе» все лицензии и сертификаты были по связи, — объяснил Коля, — мы без них отгружать ничего не сможем. И договора с заказчиками тоже на нём висели.

— Да-а, — протянул я, — это уже хуже.

Ну и клубочек получается. Сынок значит, теперь имеет право выпускать лицензированную продукцию, но не на чем. А мы наоборот. Хотя… если заказы «Астеха» уберутся таким волшебным образом с нашей сборочной линии, тогда для моих заказчиков начнётся райская жизнь. Конвейеры свободны — загружай, не хочу. Другое дело, прокормлю ли я всю эту ораву на одних моих заказах? В «Астехе» больше ста бездельников, без увольнений точно будет не обойтись. Дедушкину, похоже, придётся выкинуть в первую очередь.

— Алексей, — к нам приблизился Шагинуров, очень внимательно подслушивавший всю нашу беседу, — надо, что-то предпринимать. Ты же у шефа заместитель.

— Видишь ли, Рашид, я не совсем официальный заместитель, — не торопился я поднимать упавший маршальский жезл, — я даже в «Астехе» не трудоустроен. Тут, не всё так просто.

— Акулов официальный зам, — поддакнул Коля, — он и собирается ближе к вечеру всех остальных собрать, когда из больницы поточнее информация придёт.

— Так что горячку пороть не будем, — поддержал я Колю, — пойду я пока к себе поразмышляю над тем, что случилось. А вечером тогда на собрании увидимся.

Рашид тоже вспомнил о куче дел на подведомственном ему производственном участке, а Коля просто молча исчез в дверях своего сервисного отдела. А я зашагал прямиком в свой кабинет.

В своём кабинете я встретил не оправдавшего возложенных на него надежд начальника нашей безопасности. Как и в прошлый раз, он снова сидел в моём собственном кресле, но вид у него был уже далеко не такой весёлый. Очень мрачный и угрюмый был у него вид. На столе стоял мой початый «Реми Мартен», который я обычно прятал в самом дальнем углу шкафа.

— Слышал уже про шефа? — Григорьич даже не поздоровался.

Я молча забрал у него бутылку и сунул её снова в шкаф.

— Тоже, меня презираешь? — угрюмо сказал Григорьич и поднялся из кресла, освобождая мне место, — опозорился, мол, пенсионер.

— Даже в мыслях такого не было, — ответил я, усаживаясь в своё кресло — но вот коньяк глушить сейчас точно не время.

— А что мне ещё делать? — насупился отставной полковник, — ну поганцу этому шею могу свернуть, если это шефу поможет, — он грузно опустился на свободный стул.

— Баеву? — оживился я.