Я перевела взгляд на Алана, чтобы избавить себя от этого зрелища. Парень смотрел прямо перед собой, сосредоточенно следуя за автомобилем перед нами. Он уже это видел.
Он видел десятки, а может и сотни смертей. И мне было больно от одной только мысли, что он испытывает подобное почти постоянно. Сможет ли он взять это под контроль без меня? В последнее время у него неплохо получалось, но… Я была рядом. И я хочу быть рядом, но только не ценой чужой жизни. Не ценой жизни Холли.
Не знаю, как долго я думала об этом, но голос Алана, тихий и далёкий, вырвал меня из глубины.
— Мы пересекли границу штата. Добро пожаловать в Орегон.
глава двадцатая
Знакомая улица. Знакомые дома медленно сменяют друг друга, пока мы целенаправленно проезжаем мимо них к тому самому. Мы молчим. Никто не знает, что нас ждёт. И ждёт ли что-то вообще. Я кивнула, почувствовав скрип скованных мышц. Машина остановилась.
Мой дом ничуть не изменился. Всё тот же белый фасад, толстый слой зелёной краски на перилах крыльца. Я точно знаю, что вторая снизу ступенька скрипит. В окнах свет. Приступ волнения перевернул мои внутренности вверх ногами. Я боролась с желанием ворваться в дом с криками, что я дома. Что я наконец, спустя всё это время, дома. Но никто не ждёт здесь Холли Саммерс. Осталось выяснить, ждут ли здесь меня.
— Нервничаешь? — Присутствие Алана обволокло меня, делая из машины крохотный мир, в котором были только мы. Его пальцы переплелись с моими. Возможно, в последний раз. Я посмотрела на наши руки. Потом на Алана. Внезапно мне стало казаться, что он словно за какой-то невидимой гранью, как за гладью воды. Рядом, но недосягаем. Я протянула руку, чтобы коснуться его. И у меня получилось. Мои пальцы чувствовали его тепло, гладкая щека сменялась колючей линий подбородка.
— Не знаю… — я испугалась собственного голоса, который так резко пронзил тишину. Сглотнув, я попыталась снова. — Не знаю, что случится, когда я покину твою машину, но хочу, чтобы ты понимал…
— Дара, чёрт, ты говоришь так, будто собралась умирать, — возмутился Алан. На его лице отражалась злость, смешанная со страхом. Он был напуган не меньше меня. Но я не знала точно, чего именно он боялся. Остаться наедине со своими кошмарами? Лишиться возможности быть ближе к Холли? — Что бы там ни произошло, я не собираюсь терять тебя, — заявил он.
Я снисходительно улыбнулась. Если его теория верна, а у меня получится вернуть всё на свои места, есть вероятность, что он даже не будет знать о моём существовании. Возможно, как и я.
— Я благодарна тебе за всё. Прощай, — смиренно сказала я всё с той же улыбкой на губах. Я потянулась к дверной ручке, когда он остановил меня.
— Но что ты собираешься делать?
— Не знаю, — честно ответила я и вышла из машины. Я строго приказала себе не оборачиваться. Но вместо того, чтобы уехать, мотор «Доджа» заглох. Проигнорировав это, я медленно, подсознательно стараясь вести себя как можно тише, направилась к своему дому. Поддавшись любопытству, я свернула с тропинки, выложенной огромными камнями, и пересекла газон, подобравшись к окну. Это гостиная. И там горит свет. Мама с ума бы сошла, увидев, как я топчу её идеальную лужайку, чтобы заглянуть в окно.
Осторожно я посмотрела сквозь стекло, узнавая интерьер. Всё стояло на том же месте. Маленький камин в центре зала, чуть правее тумба с витиеватыми деревянными ножками, на которой был телевизор. Напротив неё диван. А на диване… я. От неожиданности я вскрикнула, отпрыгнув от окна. Как такое возможно? Кто это девушка? Кто тогда я?
Своим шумным поведением я привлекла её внимание. Она встала с дивана, направившись к окну. С диким ужасом я наблюдала за самой собой. Я делала вдохи, но забывала выдыхать. Это было так же жутко, как если бы ожило моё собственное отражение в зеркале. Я встретилась с ней — с собой — взглядом, и воздух вмиг испарился. Он мне стал как будто не нужен. Всё вокруг стало приобретать мрачные оттенки, словно резко наступила ночь. То, что я видела, походило на слой краски, которой выкрашены перила крыльца. Плоский объём. Линии теряли чёткость, словно небрежно смазанные кистью художника. Грубые мазки превращали мир в чёрно-синее пятно. Он сотрясался. Я падала. Тонула. Руки медленно поднимались вверх, пока тело опускалось вниз. Я смотрела на них. Мои руки. То единственное, что осталось чётким и настоящим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А потом темнота.
Я открыла глаза, оказавшись по ту сторону окна, и сквозь мягкие сумерки посмотрела на пустую лужайку. Машины Алана не было.
Алан.
Его имя эхом забилось о стенки вновь опустевшего сердца. Я помню его. Я помню всё…
Сорвавшись с места, я побежала в ванную и посмотрела в зеркало. На меня смотрела шатенка с бешеными глазами. Это была я. Та самая одинокая и всё ещё потерянная.
— Дара, можешь помочь мне на кухне?
Родной голос за моей спиной отогнал прочь мысли, что накинулись на меня словно изголодавшиеся хищники. Я резко обернулась.
— Мама? — Передо мной была она. Моя мама. Тёплые карие глаза смотрели на меня с подозрением. В чём дело? Ко мне начала подбираться паника.
— Даже не думай увиливать. — Она неправильно интерпретировала моё выражение лица. — Я не хочу провозиться с ужином до самого завтрака.
— Да-да, я уже иду, — опомнилась я, словно очнувшись после долгого сна.
Теперь всё будет как прежде.
* * *
Как только я смогла добраться до своей комнаты, я ринулась к компьютеру. Открыв «Фэйсбук» я ввела в поиске имя Алана Роя, но он не дал результатов. Мне даже удалось найти нескольких людей из арканзаской школы, но ни у одного их них не было в друзьях Алана. С каждой минутой я начинала сомневаться в своей адекватности. Снова. Грань между здравомыслием и безумием слишком тонка, особенно когда происходящее выходит за рамки возможного. Может, и не было никакого Алана? Может, на почве клинического одиночества мой воспалённый мозг выдумал безумную историю и поверил в неё?
Мне стало плохо от этой мысли. Неважно, сколько миль нас будет разделять, я просто хочу знать, что он существует. И тот факт, что я узнавала людей, на экране своего компьютера, внушал мне уверенность.
Я закончила день тем, что перечитала переписку с Мелиссой, чтобы хоть немного быть в курсе жизни, которая шла своим чередом без меня. За этот месяц подруга успела расстаться со своим парнем и вновь помириться с ним. Всё, что поменялось в моей жизни — это аккумулятор в машине. Оказывается, пока я в качестве Холли разъезжала на «Челленджере», в этом мире мне приходилось ездить в школу вместе с Мелиссой и её парнем. К счастью теперь, когда у меня — как оказалось — новый аккумулятор, всё встало на свои места.
Утром следующего дня я села в свой «Форд», почувствовав себя по-настоящему вернувшейся домой. Почти с благоговением я провела руками по рулю. Несмотря на то, что сердце осталось в другом городе, сейчас я чувствовала смиренное спокойствие. Это была моя жизнь. Но была ли эта жизнь та, которую я действительно хотела? Или пора было встряхнуться, взяв всё под контроль?
— Дара, ты можешь поверить, что меньше, чем через две недели выпускной? — Мелисса подлетела ко мне в коридоре, когда мы шли на очередной урок.
Выпускной? Я совершенно о нём забыла.
— Просто в голове не укладывается, — пробормотала я в ответ.
— Вот именно! — Она была приятно взволнованна, а её глаза мечтательно сверкали. Мелисса была рада закончить школу и отправиться во взрослую жизнь. Её ждал престижный университет, который предложил ей стипендию, у неё был парень, который будет учиться в часе езды от неё, одним словом — у неё было будущее. — Я уже нашла в Интернете несколько вариантов платья. Не хочешь съездить со мной в магазин на выходных?
Я колебалась несколько секунд, на что Мелисса одарила меня подозрительным взглядом.