— Джо, не забудь про то, что внутри, — напомнил ему Джейк, кивая на коробочку. — Это тебе от Эмили.
Оторвав глаза от лошадки, мальчик открыл крышку. Внутри лежало то же, что и в большой коробке. Эмили полностью продублировала для него ленч, только порции были маленькие.
— Ой! — воскликнул Джо. — Ленч? Это все мое?
— Все твое. — Эмили судорожно вдохнула, когда он внезапно бросился ее обнимать.
— Спасибо, Эмли, — взволнованно сказал Джо. — И вам, дядя Джейк, спасибо, — повторил он, уткнувшись лицом в плечо Эмили, но она разобрала его слова. — Это так хорошо. Почти так же хорошо, как если бы мама вернулась, — добавил он шепотом ей на ухо.
Она крепко обняла его.
— Послушай меня, Джо. Твоя мама скоро вернется. Очень скоро. Тогда я испеку большой шоколадный кекс. Я уверена, такого большого кекса ты еще не видел. И мы отпразднуем ее приезд.
— Правда, Эмли? — мальчик наконец поднял лицо и посмотрел ей в глаза своими сияющими карими глазами.
— Я тебе обещаю.
— О, Эмли!
Эмили чувствовала себя просто счастливой, когда они присоединились к Питу и Лестеру, дожидавшимся их у крыльца, купаясь в теплых лучах. Дядя Джейк нес ее коробку с ленчем. Джо гордо шел рядом, прижимая к груди деревянную лошадку, засунутую в карман рубашки. Это был превосходный день для праздника. Ярко сияло солнце. Чистое, безоблачное небо напоминало протянутый над землей огромный шатер.
Джейк тронул вожжи. Эмили сидела рядом с ним, Джо — сзади, любуясь своим Скакуном. Пит и Лестер ехали верхом рядом.
Когда же воспоминания о Клинте Баркли пытались вторгнуться в ее мысли, Эмили тут же гнала их прочь, как она это делала со времени той драки возле маленькой хижины. Это удавалось ей, однако, лишь до тех пор, пока они не достигли длинного покатого луга, где расположилось небольшое школьное здание.
Подъехав совсем близко, Эмили оглядела собравшихся. Одни сидели на траве, стульях, бревнах и камнях, другие прогуливались среди ивняка вдоль ручья. Она сразу заметила Клинта. Сердце ее тотчас же болезненно порхнуло в груди. Он показался ей сейчас особенно красивым в серой шелковой рубашке и темных брюках. Шляпа с широкими полями защищала его глаза от солнца. Прислонившись к дереву плечом, он с видимым интересом беседовал с Хэмилтоном Смитом, доктором Кэлвином и Фредом Бейкером — ковбоем, с которым Эмили танцевала в отеле.
Ей не хотелось, чтобы Клинт заметил, что она смотрит на него, если он вдруг повернется в ее сторону. Поэтому она сделала вид, что с большим вниманием рассматривает лужайку с гостями. В это время ее дядя подогнал упряжку к деревьям и остановил лошадей.
Эмили увидела Карлу Мэнгли, Берти Миллер, Маргарет Смит и еще нескольких женщин, кому она шила платья, с гордостью отметив их преимущество перед остальными. Хотя от шитья платьев только для одного этого события набежала весьма приличная и обнадеживающая сумма, видя, как эти женщины, одетые в сшитые ею наряды, останавливают взгляды на Клинте Баркли, Эмили почувствовала легкую дурноту.
У нее было такое ощущение, что она не сможет даже притронуться к своему ленчу, как бы его ни оценили на празднике.
«А чью коробку пожелает выкупить Клинт Баркли? — вдруг подумала она. — Какая из леди Лоунсама удостоится этой высочайшей милости?» Не то чтобы ее это сильно занимало, но все-таки она не могла удержаться от подобных размышлений. Хотя вообще-то это не имело никакого значения. Эмили решительно тряхнула головой.
Дядя Джейк помог ей спуститься на землю. Вслед за ней выпрыгнул Джо, нервно вытирая руки о штаны. В это время Клинт повернул голову в их сторону и выпрямился. Даже на расстоянии было видно, как сузились его глаза.
— Клинт, это бесполезно, — сказал Хэмилтон Смит. — Невозможно сражаться с женщинами целого города. Причем со всеми сразу, — подчеркнул он. — Как я сказал утром Бесси, лучше добровольно сдаться. Не проще ли выбрать девушку по вкусу и жениться? Все равно рано или поздно это случится, есть на то желание или нет.
— Черта с два! — Несмотря на уверенность, с которой были сказаны эти резкие слова, Клинт почувствовал, что у него на лбу выступила испарина. И не только от жары и солнечных лучей. Он начинал чувствовать себя теленком, загнанным в угол дюжиной ковбоев, тянущих скрученные веревки к его тощей шее. — И с чего все они решили, что я хочу жениться на ком-то из них? — посетовал он, не в силах скрыть своей досады. — Ладно бы я хоть когда-нибудь сказал, что страстно этого желаю, но я и словом не обмолвился!
Клинт неохотно отвел взгляд от чудесного видения, коим являлась Эмили Спун в ее бледно-лавандовом платье — таком же свежем и приятном, как она сама, и сосредоточился на пухлом лице Хэма. Затем посмотрел на совиное лицо доктора Кэлвина. Фред Бейкер сочувственно ухмыльнулся и сказал:
— Убейте меня, если я лгу, но я не понимаю, каким образом у женщин рождаются подобные идеи. Я просто счастлив, что это вы, Баркли, оказались в поле зрения прекрасного пола, а не я.
— Я думаю, Клинт, — глубокомысленно продолжал развивать тему Хэм, — определенную роль здесь сыграла свадьба вашего брата. Даже Бесси сказала, что мужчина так или иначе придет к венцу, это своего рода предписание, и его нужно принять. Гм… они, женщины, это точно знают. Я представляю, как они сейчас рассуждают. Если Уэйд остепенился, то вы, как средний брат, просто обязаны стать следующим.
— Нет, сэр, — возразил доктор Кэлвин, подтолкнув очки повыше на нос. — Я думаю, здесь нечто другое. Людям нравится, как вы работаете, Клинт. Поэтому они не хотят с вами расставаться. Видит Бог, это правда. Лучшего шерифа нам не найти. А женщины склонны считать, что, если мужчина удачно женится, он останется на месте. — Доктор подмигнул за стеклами очков. — Они не хотят, чтобы вы уезжали, вот и все. Воображают, что когда-нибудь поймают вас на крючок, вы осядете здесь и заведете семью…
— Семью?! — Клинт подавил в себе сильнейшее желание вскочить на лошадь и ускакать в холмы. — Ну, знаете ли! Это ни в какие ворота не лезет!
— Так-так, — подмигнул Фред. — Скажите лучше, коробке какой леди вы собираетесь отдать предпочтение? Кое-кто в городе рассматривает это как важный момент. Люди хотят знать, какую девушку вы поведете к алтарю…
— Мало ли чего они хотят.
Плотно сжимая челюсти, Клинт энергично зашагал прочь, собираясь взять себе стакан лимонада. Чертовски хотелось, чтобы это было виски.
Нет, ему определенно не нравились благотворительные праздники! Эти милые лужайки, цветы, смех детей, женщины, пытающиеся набросить на него лассо, — все это не для него. Лучше уж терпеть тяготы и лишения в каких-нибудь бескрайних пустынях, без лошади и походной фляги, страдая от жары и жажды, или оказаться в окружении конокрадов, индейцев и преступников, чем на этом празднике. Он скорее согласился бы лежать лицом вниз в каком-нибудь змеином гнезде, чем сидеть на этом залитом солнцем лугу и участвовать в сегодняшнем мероприятии.