Читать интересную книгу Тайна американского пистолета. Дом на полпути - Эллери Куин

В семь часов зазвенел звонок, и Эллери прямо-таки подскочил на стуле. Посетителем оказалась Кит Хорн — бледная, расстроенная и нервная.

— Входите, — мягко пригласил ее Эллери. — Присаживайтесь, мисс Хорн. Я рад, что вы решили прийти.

— Я… я просто не знаю, что мне делать или думать, — Прошептала она, медленно опускаясь в кресло. — Я не знаю, куда мне обратиться. Я совершенно… совершенно…

— Не стоит корить себя, — сочувственно посоветовал Эллери. — Большой удар — узнать о низости человека, которого вы считали своим близким другом. На вашем месте я не позволил бы этому обстоятельству влиять на чувства к хм… к другим людям.

— Вы имеете в виду Керли? — Кит покачала головой. — Это невозможно. О, он ни в чем не виноват…

Дверной звонок зазвенел снова, и Джуна выскочил в Прихожую. Секундой позже в дверях нарисовалась высокая фигура Керли Гранта.

— Зачем вы хотели меня… — начал он и тут увидел Кит. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Затем девушка покраснела и привстала, намереваясь уйти. Парень выглядел совершенно несчастным. Он опустил голову.

— Нет, — решительно шепнул Эллери, и Кит удивленно посмотрела на него. — Я хочу, чтобы вы остались. Я очень хочу, чтобы вы остались. Пожалуйста, не добивайте бедного Керли. Будьте добры, сядьте, мисс Хорн.

И Кит опустилась на место.

Джуна, посланный заранее, появился с подносом. Неловкий момент был сломлен звяканьем льда о стаканы; по молчаливому согласию беседа приняла непринужденный характер, и уже через десять минут гости сидели перед Эллери, слабо улыбаясь.

* * *

Минуты шли, растянувшись сначала на час, потом на два, и разговор, наконец, иссяк; даже инспектор стал проявлять признаки нетерпения. Эллери словно находился и лихорадке. Он успевал торопливо говорить, улыбаться, хмуриться, курить, предлагать сигареты — что обычно было совершенно ему несвойственно. Несмотря на все его старания — а может, благодаря им, — всеобщая подавленность усиливалась. Каждый миг теперь казался вечностью. Эллери прекратил, в конце концов, свои героические усилия оживить беседу, и никто больше не произнес ни слова.

Было ровно девять вечера, когда, совершенно неожиданно, дверной звонок зазвонил в третий раз. Инспектор дернул себя за ус, Кит вздрогнула, Керли нахмурился, а Эллери вскочил со стула, словно ужаленный.

— Нет, Джуна, — остановил он парнишку, который, как обычно, направился к двери. — Я сам. Извините. — И он вышел в прихожую.

Им было слышно, как открылась дверь. Затем прозвучал глухой мужской голос. В ответ Эллери со скрытой угрозой произнес:

— А, входите, входите. Я вас жду.

Эллери показался на пороге бледный как смерть. Следом за ним вошел высокий мужчина — даже выше самого Эллери.

И затем наступил такой момент, который в нормальной жизни случается крайне редко. Для подобного момента время словно собирает всю свою энергию воедино и выбрасывает ее, взрывая мозг.

Присутствующие в комнате смотрели на человека в дверях, а он, в свою очередь, смотрел на них.

Это был оборванный и нищий ковбой с ужасным ожогом на щеке, столь таинственно исчезнувший из «Колизея» за день до этого. Бенджи Миллер. Его уцелевшая правая щека была белой как мел, такой же белой, как и костяшки пальцев, ухватившихся за дверной косяк.

— Миллер, — произнес инспектор в замешательстве, нерешительно приподнимаясь со стула.

Кит Хорн сдавленно вскрикнула, заставив всех посмотреть на нее. Она не мигая смотрела на Миллера. Мужчина в дверях на мгновение встретил ее взгляд, потом отвел глава в сторону и быстро вошел в комнату. Кит до крови закусила губу, глядя по сторонам и тяжело дыша, ее глаза наполнились неописуемым ужасом.

— Но какого черта?.. — удивленно начал Керли.

— Скажите им, — почти неслышно велел Эллери.

Миллер сделал несколько шагов вглубь комнаты, его большие руки сжались в кулаки. Он облизал губы и произнес:

— Инспектор Квин, я убил… я убил…

— Что! — заорал инспектор, вскакивая как ужаленный. Он бросил гневный взгляд на Эллери. — Ты… Что ты хочешь этим сказать? Ты убил Бака Хорна и Вуди?

Керли выругался про себя.

Кулаки Миллера разжались и снова сжались.

Кит тихонько начала всхлипывать.

— Он убил Вуди, — пояснил Квин, — но он не убивал Бака Хорна.

Инспектор в ярости стукнул кулаком по столу.

— Черт побери, или я узнаю всю правду немедленно, или сойду с ума! Что значит вся эта чертовщина? Что это значит — Миллер убил Вуди, но он не убивал Бака Хорна? Ведь стреляли из одной и той же пушки!

— И одной и той же рукой, — устало добавил Эллери. — Но Миллер не мог убить Бака Хорна. Видишь ли, Миллер и есть Бак Хорн!

Послесловие

АНАЛИЗ СПЕКТРА

Короче говоря, — сказал Эллери, — незначительные цвета исчезают из нашего воображаемого колеса цветов, оставляя — что? Радужную оболочку четких линий спектра, которые ясно излагают всю историю.

— Твои абстрактные метафоры, — раздраженно заметил я, — не активизируют моего воображения. Должен признать, что обстоятельства этого дела по-прежнему остаются недоступными моему пониманию. Теперь я знаю все факты, но пусть меня повесят, если они имеют для меня хоть какой-то смысл.

Эллери улыбнулся. Прошло несколько недель после раскрытия дела Хорна, и теперь поразительная и печальная развязка являлась предметом чисто профессионального интереса. По причинам, которые я не стал выяснять, алчная пресса напечатала мало чего вразумительного. Бак Хорн совершил оба преступления невероятно хитрым способом, но почему и большая часть из того, как, — оставалось тайной. Необходимо было провести настоящую детективную работу, чтобы узнать ее разрешение. Ничего из того, что появлялось в газетах, не затрагивало данного предмета, и я испытывал одно лишь недоумение.

— Что не дает тебе покоя? — спросил Эллери.

— Да все это чертово дело! Но в особенности — как ты нашел разгадку. И еще, — продолжил я не без злорадства, — хоть ты и решил эти две задачи, ты не все до конца выяснил. Например, ты можешь сказать, что именно произошло с пистолетом в обоих преступлениях?

Эллери закашлялся и вытащил изо рта сигарету.

— О, да ладно тебе, Дж. Дж., ты уж точно знаешь меня достаточно хорошо, чтобы на этой стадии моей карьеры не обвинять в несовершенстве мастерства. Разумеется, я знал ответ — о замене личности — уже через несколько часов после того, как было найдено первое тело…

— Что?!

— Конечно. Это явилось всего лишь результатом серии простых дедукций, и я дивился слепоте тех, кто работал со мной. — Он вздохнул. — Бедный отец! Он замечательный полицейский, но у него совершенно нет воображения. А в таком деле воображение просто необходимо. — Эллери пожал плечами и поудобнее устроился в кресле. В комнату вошел Джуна с кофейником и тарелкой превосходных бриошей. — Но лучше мне начать с самого начала. Видишь ли, несмотря на присутствие на месте преступления множества людей, каждый из которых мог быть преступником, и несмотря на исключительность и загадочность обстоятельств самого преступления, в нем имелось шесть фактов, которые выступали наружу.

— Шесть фактов? — удивился я. — Сдается мне, что это немало, Эллери.

— Да, это дело предоставило мне изобилие улик, Дж. Дж. Как я уже говорил, шесть этих фактов уже во время первого ночного расследования выступали как значительные улики. Два из них — один физический, другой психологический, — скомбинированные вместе, сообщили мне то, что я знал один с самого начала расследования. Я буду рассматривать их в том порядке, в котором они позволили мне сделать выводы. А эти выводы, кирпичик по кирпичику, построили единственно возможную теорию, охватывающую все факты вместе.

Эллери пристально смотрел на огонь в камине, загадочно улыбаясь.

— Первый, — начал он, — это брючный ремень убитого. Удивительная вещь, Дж. Дж.! Он сразу все объяснял! На нем имелось пять дырок; по второй и третьей шли глубокие вертикальные полоски — полоски, оставшиеся оттого, что ремень постоянно застегивали на эти дырки. Но Кит Хорн — бедное дитя! — говорила мне, что не так давно у Бака Хорна были проблемы со здоровьем и на самом деле он похудел. Обрати на это внимание!

Потеря веса — потертые полоски от застежки на ремне. Любопытное сопоставление деталей, а? Их смысл поразил меня сразу же. Что означала недавняя потеря в весе Бака Хорна в отношении двух полосок на ремне? Естественно следующее: в былые времена Бак Хорн, очевидно, застегивал свой ремень на вторую дырку, о чем свидетельствует полоска на второй дырке; когда позже он начал терять вес, то стал застегивать ремень на третью дырку — чтобы потуже его затянуть, так как объем его бедер уменьшился. Но что же мы обнаруживаем в ночь убийства предполагаемого Бака Хорна? Что ремень на жертве был застегнут — при нормальном облегании — на первую дырку!