Читать интересную книгу Атлантический океан - Жорж Блон

Это обычный буй, но на нем целая лаборатория, снабженная новейшими самопишущими приборами. Они определяют высоту и силу волн, атмосферное давление, силу и направление ветров, температуру воды и воздуха, соленость воды, направление и скорость течений. Одно из таких устройств, сконструированное американской компанией «Дженерал Динамика» и получившее название «Монстр», весит более 10 т. Оно имеет форму диска 12 м в диаметре, в центре возвышается мачта с горизонтальными перекладинами, с ярко окрашенной верхушкой, так что вид у него вполне привлекательный. Стоит оно на якоре в водах Гольфстрима, во Флоридском проливе. Океанологов особенно интересует это теплое течение, так как от него в значительной мере зависит вся циркуляция поверхностных вод Северной Атлантики. Жители Европы все же не представляют себе до конца, что Гольфстрим для них самое большое в мире чудо.

Когда Северная Америка была еще английской колонией, лорд-канцлер Казначейства пригласил в Лондон находившегося тогда на посту почтмейстера колоний Бенджамина Франклина.

– Скажите, отчего это происходит, что вашим кораблям, для того чтобы пересечь Атлантический океан, времени надо меньше, чем нашим, иногда на целых две недели? Ведь почти все корабли построены в Англии, и во всяком другом месте наши капитаны с матросами не уступают вашим.

Франклин сразу смог объяснить ему причину, он узнал об этом от своего родственника, капитана Фолфиера: Атлантику с запада на восток пересекает мощное течение, и американские моряки пользуются им или, наоборот, избегают, в зависимости от того, в какую сторону плывут. До сих пор они старались скрыть это от своих соперников, моряков метрополии. Читатель этой книги знает уже и другие примеры подобной скрытности.

Воды морей никогда не пребывают в покое и, если даже оставить в стороне приливы и отливы, постоянно перемещаются на огромные расстояния. Люди, купающиеся у берегов Норвегии или в Ла-Манше, всегда касаются своим телом по крайней мере нескольких децилитров воды из очень отдаленных районов Атлантики, часто из Мексиканского залива. Солнце, нагревающее поверхность вод, вращение Земли, ветры, сами отчасти вызванные земным вращением, – вот те силы, которые создают значительные морские течения. Они испытывают различные колебания, в зависимости от перемещения и взаимного расположения небесных светил, отдаленных от нас сотнями тысяч или миллионами километров. Но некоторые течения благодаря своему географическому положению могут обладать относительной стабильностью. Так, от скопления вод экваториальных пассатных течений в Мексиканском заливе и Карибском море зарождается между Кубой и Флоридой Гольфстрим.

Гольфстрим – это мощная река в океане, не имеющая себе равных. Каждый час между Кубой и Флоридой проходит, вырываясь на простор Атлантики, 100 миллиардов тонн морской воды. «Если объединить воды крупных рек всех континентов, – писал Ганс Лейф, – Енисея, Оби, Янцзы, Волги, Дуная, Эльбы, Рейна, Конго, Миссисипи, Амазонки, Нила, с водами всех речек и водотоков, то все они вместе не перевесят водной массы Гольфстрима, имеющего ширину 80 км при глубине 250 м». Ширина и глубина течения меняются на протяжении его пути. Против Ньюфаундлендских банок теплые воды Гольфстрима встречаются с холодными водами Лабрадорского течения, поэтому там всегда стоят туманы. Гольфстрим несет свои воды в восточно-северо-восточном направлении и на полпути к Европе разделяется на две ветви: одна идет на северо-восток, другая отклоняется к югу. Нас интересует первая ветвь.

Все европейские школьники знают, что «Гольфстрим обогревает Европу», но составители учебников сразу же начинают говорить о другом, не помянув даже того поразительного факта, что без Гольфстрима европейской цивилизации просто не было бы. На протяжении тысячелетий, а также и в наши дни европейский континент был бы сходен по природным условиям с Лабрадором или Аляской. Дети, которые выросли и стали Шекспиром, святым Людовиком, Мольером, Бетховеном, Рембрандтом, Шатобрианом, Марселем Прустом, Флеммингом, были бы способными эскимосами, быть может, очень тонкими резчиками по кости китов и тюленей, но не могли бы способствовать развитию цивилизации, которая, худо ли бедно, господствует в мире. И не только цивилизацию Западной Европы пришлось бы вычеркивать из истории. Специалисты, изучающие колебания Гольфстрима, определили, что в течение нескольких тысячелетий до нашей эры и даже несколько позднее ветвь великой морской реки проходила дальше к юго-востоку, чем в наши дни, оказывая таким образом влияние на Средиземноморье. Так что без Гольфстрима не было бы ни египетской культуры, ни греческого чуда, ни Римской империи.

Важное значение Гольфстрима настолько бесспорно, что люди, строя планы на будущее, думают изменить его направление, каждый в пользу своей страны.

– Следовало бы преградить путь Лабрадорскому течению у Ньюфаундленда, заставив его повернуть к Гренландии. И тогда Гольфстрим, вместо того чтобы упираться в эту холодную стену, которая его отталкивает, приятно обогревал бы пляжи Лонг-Айленда и Атлантик-Сити. Смягчился бы не только климат Нью-Йорка, весь восток Соединенных Штатов стал бы пользоваться благами, которые достаются теперь одной лишь Европе.

А русские хотели бы отклонить Гольфстрим дальше к Ледовитому океану, забетонировав для этого два из трех проливов, через которые течение выходит из Карибского моря. Таким образом ветвь Гольфстрима, обогревающая Исландию и все северные берега Европы до Мурманска, стала бы достаточно мощной, чтобы продолжить свой путь до Северной Азии и очистить ото льда сибирские порты, важные в хозяйственном и стратегическом отношении. Футурологи всегда более или менее мечтатели, но ведь и все научные достижения начинаются с мечты. К счастью, проекты, связанные с Гольфстримом, смогут осуществиться еще не скоро.

Гольфстрим, начиная с 30° западной долготы, смешивается с более или менее теплыми окружающими водами и несет к Европе разные обломки и все, что попадает в море. В некоторых старых домах исландских рыбаков встречаются великолепные бревна красного дерева, изготовленные, очевидно, из стволов деревьев, вырванных ураганом где-нибудь на Антильских островах. Ветвь Гольфстрима, идущая к Англии, к берегам Норвегии, огибающая Кольский полуостров, тоже выбрасывает там всевозможные предметы. В музее Полярного круга, под Мурманском, выставлены куски тропических пород дерева, чучела животных, насекомых и даже разная утварь индейцев – все это, как было установлено, попало туда с островов Карибского моря.

Кроме того, Гольфстрим еще несет с собой миллионы водорослей, оторвавшихся во время бурь у побережья Флориды и Антильских островов. Эти водоросли дали название Саргассову морю, ни с чем не сравнимому водному пространству, имеющему форму овала, большая ось которого идет от западного края Бермудских островов до середины океана. Оно оказывается как бы в кольце обходящих его со всех сторон больших течений. Ветров там почти нет, дождей тоже, солнце палит непрестанно, испарение интенсивное, и водоросли в этой питательной среде буйно размножаются, становясь огромными и почти бессмертными. «Вполне возможно, – писала Рэчел Карсон, – что некоторые из тех водорослей, какие встретятся вам на пути, видел еще Христофор Колумб и его спутники». Во многих книгах встречались описания трагического конца парусных кораблей, рискнувших войти в Саргассово море и не сумевших выбраться оттуда. А. Е. Парр оценивает общий вес водорослей Саргассова моря примерно в 10 миллионов тонн, однако вся эта масса распределена на пространстве, почти равном площади Соединенных Штатов, так что в действительности риск безнадежно застрять там был ничтожно мал даже для парусных судов.

Зато совершенно ясно, что Саргассово море по своим особенностям должно было представлять идеальный природный инкубатор для таких крохотных и хрупких созданий, как икринки угрей. Конечно, невозможно узнать, каким образом все это началось, как угриный род избрал или открыл свою морскую колыбель. Каждый угорь выметывает там, на глубине 400 м и при температуре 16° С, от семи до восьми миллионов икринок, цифра, которую определили по микроскопическому исследованию яичников этих рыб. Вылупившиеся из икринок личинки мало-помалу всплывают на поверхность и начинают развиваться, перемещаясь к периферии Саргассова моря. Потом в один прекрасный день они занимают место на конвейере Гольфстрима. Во время своего путешествия к Европе, которое длится два с половиной года, они питаются планктоном и продолжают расти. Личинки, достигшие наших берегов (с октября по март), превращаются в стеклянных угрей, тонкие прозрачные цилиндрики длиной в несколько сантиметров. Рыбаки Бискайского залива, Ландов, Испании ловят их сетями в огромном количестве. За год железнодорожные станции одного лишь французского департамента Ланды отправляют их до 50000 кг, что составляет примерно 100 миллионов штук стеклянных угрей.