В результате Роман понял, что отныне в правовом отношении он стал кем-то типа советского разработчика первой ядерной бомбы. Со всеми вытекающими из этого как минусами, так и плюсами. Плюсов, естественно, было гораздо больше.
И наконец-то, Родионова начали учить «плавать», по старинной педагогической традиции, что называется, швырнув его, очумевшего, истошно машущего руками и ногами, в воду. Правда, было там не столь и глубоко, поэтому не было никакого риска ни для педагогов, ни для стажера, ни для работы. То есть ничего напортачить новичок не смог бы, если бы даже очень захотел.
А через полгода он уже был практически наравне со всеми. И ему дали свой кусок. Это была разработка интеллектуальной самообучающейся программы нового типа, базирующейся не в конкретном компьютере, а в Интернете. Такова была тематика их конторы. Другие делали то же самое с различными вариациями.
Дело было интересным и чрезвычайно перспективным, поскольку очень напоминало создание живого человека, точнее – его сознания. В качестве базы для программы брались, как объяснили, записи биопотенциалов конкретного мозга в самых разнообразных режимах, в связи с чем работали вместе с нейрофизиологами. И задача Романа состояла в том, чтобы навешивать на это «человеческое» ядро, что называется, «мясо».
То есть Роман адаптировал этот, если можно так сказать, «рассудок» к существованию в Интернете. Дополнял «органами чувств», «двигательным аппаратом», «пищеварением», позволявшим длительное время существовать автономно, и прочими необходимыми программными приложениями. Но главное, конечно, заключалось в формировании механизма мотивации поведения, выбора цели.
Да, все это очень походило на человека, но только «безоболочкового». Программа, которую делал Роман, называлась «Танцор». Нейрофизиологи, которые были гораздо больше посвящены во всю эту биологическую подоплеку, иногда проговаривались, из чего можно было понять, что прототипом программы стал какой-то действительно то ли актер, то ли танцор, с которым что-то такое случилось года два назад.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что Роман довольно скоро начал звать свое детище Танцором, без всяких кавычек. И это было вполне естественно, поскольку он, как и положено всякой эвристической программе, вел себя зачастую непредсказуемо. То есть обладал «характером», «личностью», со временем у него сформировались свои «привычки». А ещё через некотороевремя Роман отбросил кавычки и в словах характер, личность, привычки. Для лучшего понимания процессов, которые протекали в недрах Танцора, гораздо удобней было воспринимать его не только живым, но и разумным существом.
Конечно, ни общаться с ним, ни читать его мысли было невозможно – в обычном, человеческом, смысле этих действий. По той простой причине, по какой люди и создавший их Бог не могут вступить в контакт. Опять же и в человеческом смысле этого слова, и в божественном. Можно было говорить лишь об импульсе создания, о задачах, вложенных в Танцора Романом, которые ему предстояло выполнять уже самостоятельно, не понимая их смысла. Опять же, возвращаясь к тайне создания человека, можно провести параллель со «смыслом жизни», который никому не дано постичь.
Смысл жизни Танцора заключался во взламывании и уничтожении серверов. Романа, конечно, никто не посвящал в стратегию всего проекта. Однако он, как человек весьма неглупый, понимал, что делает что-то типа солдата третьей мировой войны, когда боевые действия будут вестись в основном в виртуальной сфере, в Мировой паутине. И одержанные там победы будут в реальной жизни для противника катастрофическими, поскольку лет через двадцать – тридцать от исправной или неисправной работы управляющих компьютеров жизнь каждого человека будет зависеть процентов на девяносто.
Разрушил управление Чикаго, и тут же Чикаго погружается в хаос техногенных катастроф, пожаров, взрывов, ядовитых выбросов, мгновенного одичания толп, мародерства… И на следующий день в Чикаго уже нет не только ни одного целого оконного стекла, но нет и промышленности, и городской инфраструктуры, и транспорта. Нет и ни одного психически здорового человека, поскольку человек, на несколько часов погруженный в первобытную стихию, возвращается из неё с огромным трудом и главное – с большой неохотой. В процессе падения всякий предмет, а человек, по твердому убеждению Романа, тоже является предметом, расходует всю свою потенциальную энергию, и на движение в обратном направлении ничего не остается.
Роман был доволен полученным результатом. Его Танцор принципиально отличался от всех моделей, созданных до него. Он обладал ярковыраженным интуитивным мышлением, что позволяло ему находить совершенно неожиданные решения, сбивавшие с толку противников.
Все же остальные были чисто логическими машинами, поступающими абсолютно предсказуемо. Такие могли проломиться сквозь компьютерную систему безопасности противника лишь при помощи грубой силы. Брали, что называется, не умением, а числом. И отразить их атаку при наличии солидных программно-аппаратных ресурсов было делом нехитрым.
Танцор же работал почти безукоризненно, ничем не выдавая свое приближение, ошеломляя парадоксальностью наносимых ударов и используемой защиты, не оставляя абсолютно никаких следов. Лишь горы дымящихся, догорающих файлов, искореженные теги, разбросанные кровоточащие ошметки операционной системы. А кто все это натворил, узнать было невозможно.
Конечно, Роману пришлось повозиться с Танцором. Его неординарная личность постоянно пыталась взбунтоваться против создателя. Что, впрочем, было вполне естественно, ведь не болванчиком же его сделали, а, как говорится, по образу и подобию, со всеми вытекающими из этого обстоятельства следствиями.
Поэтому, чтобы связать лишние степени свободы наиболее естественным образом, для него пришлось сделать «женское» приложение, Стрелку. Это усилило мотивацию поступков Танцора. Вдвоем со Стрелкой, рациональной и расчетливой, они образовали великолепную команду. И хоть период тренировок пока ещё не закончился, и Танцор пока ещё громил сервера в пределах русской сети, но, Роман был убежден, никакое хваленое западное железо, набитое пусть и супер-софтом, не устоит перед его разработкой.
Что же касается игры «Мегаполис», то в конторе никто к ней всерьез не относился. Считали, что где-то там наверху, где координируется реализация всего проекта, люди с жиру бесятся. Ни Роман, ни кто бы то ни было ещё к этим игрушкам не имели ни малейшего отношения. Считали, что это что-то типа наглядной иллюстрации, показывающей результаты сравнительного тестирования боевых программ.