Читать интересную книгу Взрывная карамель для миллиардера (СИ) - Саша Пятница

как всё это понимать? Я же оплатил ремонт. Тебе мало что ли? А то твоя девочка пришла мне угрожать записью с камер наблюдения. Говорит, в суд подаст за то, что на пешеходном её сбили.

— Лера? — Константин Аркадьевич переводит на меня удивленный взгляд.

— Я не собираюсь вам ничего отрабатывать, Константин Аркадьевич. Тем более, оказывается, и отрабатывать нечего. Я пришла в этот офис помощницей босса, а не танцевать стриптиз и раздвигать ноги перед богатым и властным начальником, который считает, что ему всё можно.

Я прячусь за спиной Александра Александровича. Ну, ничего себе. Как я смогла такое выговорить?

Я ненавижу своего босса. Ненавижу Олега. Анатолия Петровича и Александра Александровича иеже с ними. Как же достали все эти козлы. Они яйцами меряются, а у меня нет этих яиц. Не собираюсь никому ничего доказывать. Как же мне противно и горько на душе.

Я разворачиваюсь и иду на выход.

— Стой, тебя не отпускали, — Орлов повышает голос.

Я ускоряю шаг, а его отвлекает Иркин босс:

— Слыш, Кость, давай ты со своими бабами как-то без меня разбираться будешь. А у нас и посерьезнее вопросы сейчас есть. Где документы? Почему в авио-конструкторском пустая папка? Ты по ходу последний, кто их в руках держал.

Воронцову удается переключить внимание моего босса, они принимаются разговаривать на повышенных тонах, а я тихонечко закрываю дверь и решительно направляюсь в отдел кадров.

Простите меня, Ирина, и Роман Леопольдович, но я увольняюсь.

Глава 35

Спустя две недели

Лера

После занятий в фитнесс-клубе возвращаюсь домой на съёмную квартиру в спальном районе.

Да, не в центре города, но вполне себе приличный район, недалеко от метро, рядом с небольшим парком, где я гуляю или бегаю иногда по утрам.

Я дышу полной грудью — это запах свободы. Свободы — делать со своей жизнью то, что хочется именно мне. Ходить на йогу и групповые тренировки по фитнесу, еще танцы, бассейн и сауна — всё включено в абонемент. Свобода — пойти на курсы китайского — всегда хотела изучать языки, но не хватало времени, да, и цели не было. Зачем?

Теперь я точно знаю зачем. Мне понравилось работать в большой корпорации, чувствовать себя значимой, а еще способной делать то, что нравится и позволяет мне быть независимой. Я чётко поняла, что я проживу самостоятельно, да, еще и буду заниматься тем, что я, действительно, люблю, а не просто подрабатывать «на побегушках» у мужа.

Я взяла тайм-аут. Денег, которые заплатил владелец клуба, хватит на то, чтобы сделать паузу, привести мысли и жизнь в порядок. А потом я найду новую работу. Сожаление кольнуло иголочкой, когда подумала о том месте, которое потеряла. Вернее, от которого отказалась сама.

Всё, правильно, Лера. Надо знать себе цену. Не стоит наступать на одни и те же грабли. Сначала муж обманывал, а ты смотрела сквозь закрытые глаза и ничего не видела. Потом босс водил за нос, пока сам настырно лез под юбку. Мне просто нужна пауза. Я не хочу новых отношений.

Я сходила выпить кофе с охранником клуба, как обещала, но вежливо объяснила, что дальше ничего не будет. Мне было приятно внимание мужчин в фитнес-зале, но я старательно избегала общения. Всё-таки Константин Аркадьевич сумел пролезть в моё сердечко, и мне это категорически не нравилось. Просто надо подождать и потерпеть. Всё пройдёт. Всё устаканится.

Сначала меня доставал звонками Ирин муж, говорил, что Орлов настаивал на отработке двух недель, положенных по закону, но я была непреклонна и не собиралась следовать закону, когда некоторые плевать на этот закон хотели. Ну, не подаст же Орлов на меня в суд?

Потом Немцов сказал, что Орлов перестал рвать и метать и подуспокоился. А я, конечно, не подавала вида, но ловила каждое Ирино слово про то, что происходит у Орлова, когда мы встречались с девочками в кафе. Она качала головой, глядя на меня и вздыхала: «Эх, Лера, упустила ты своё счастье…».

Какое же это счастье, когда тебе нагло врут и используют? Спасибо, уже с мужем проходили. Да, и, собственно, Орлов мне ничего и не предлагал. Кроме, секса, конечно. И то не предлагал, а нагло требовал. Каждый раз, когда об этом думаю, становится горячо — щеки и уши горят и между ног …тоже. Никогда раньше не чувствовала такого — это и есть возбуждение?

Кстати, про мужа… Этот козёл всё упирается и не даёт развод. Ему приходила повестка, но он не явился на заседание, и рассмотрение перенесли. Как же у нас в судах всё медленно. Печать в паспорте незримо давила на меня. Так хотелось полной свободы. Да, и кредит бы уже разделили.

Я избегала разговоров и встреч с Олегом, а он периодически названивал, написывал и наговаривал сообщения, когда я не брала трубку — то уговаривал, то принимался угрожать — просил одуматься и вернуться в семью. Какую семью?

Слава Богу, он не знал мой новый адрес, и я была очень благодарна подругам, что и они держали рот на замке.

Рано или поздно нас разведут — еще пара заседаний, когда он не явится, и всё решится без него.

Я переодеваюсь в домашнюю одежду. Теперь на мне не застиранная майка и растянутые безразмерные штаны с обвисшими коленками — на мне коротенькие хлопковые шортики с мордочкой и ушками Микимауса сзади и маечка-топик из тоже комплекта. На ногах — высокие вязанные гольфы и мягкие тапки. Мне нравится этот игривый тон — расслабляет и делает мою жизнь милой и уютной. Почему я раньше так не одевалась дома?

Я стеснялась своей фигуры. За время замужества я набрала несколько килограмм, формы чуть округлились, и не вся одежда со студенческих лет была впору. Мой сорок второй размер превратился в сорок шестой. Еще Олег подначивал, говорил, что я превратилась в «толстушку». Но… в фитнесс-зале на меня заглядывались мужчины. И владелец ночного клуба жаждал заполучить моё тело… и, один наглый босс уж очень желала поиметь его.

Тренер сказал, что максимум, мне можно убрать пару-тройку килограмм, а может и того меньше потому, что мышцы весят тяжелее, а я активно занималась на тренировках, перегоняя небольшие запасы жира в эти самые мышцы.

Я наношу маску на лицо — раньше было не до того: во-первых, некогда — в домашних хлопотах и заботах о муженьке, а во-вторых, Олег бы засмеял, сказал бы, что мне ничего не поможет.

Я готовлю лёгкий ужин —