– Ну пойдем же! – прошипел Мэт.
Мы оторвались друг от друга.
– Увидимся завтра? Вернее, уже сегодня? – прошептал Кейн мне на ухо.
– Мы едем в Монастырск, – напомнила я.
– А когда возвращаетесь?
– Не знаю, это зависит от многих причин. Может быть, на День святого Валентина. Но не раньше полудня.
– Найди меня, пожалуйста.
О боже! Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, но, по-моему, у меня есть мужчина для празднования Дня всех влюбленных. Я радостно улыбнулась.
– Мы еще встретимся? – прошептал он.
Я кивнула и прильнула к нему для еще одного поцелуя. У него такие широкие плечи, а спина такая мускулистая, что это чувствуется даже через толстовку.
– Кейн! – У Мэта закончилось терпение.
Кейн закатил глаза, нежно поцеловал меня и растворился в ночи.
Какое-то время я стояла, глядя ему вслед. Я чувствовала себя отомщенной. Один-единственный поцелуй Кейна стер всю горечь воспоминаний о Поле, вернув меня к жизни и зарядив изрядной долей оптимизма. Надо почаще это делать – тереться акрилом о кашемир, ведь чиститься о качественную вещь намного приятнее. И тут я вспомнила, что мне придется сейчас встретиться с Кэрри.
Она все еще не спала. Сидя на кровати, она внимательно следила за мной, пока я слонялась по комнате.
– Он же тебе не нравится, ведь так? – с издевкой в голосе спросила Кэрри.
– Ну, на самом деле… – начала я. – Нет, конечно, нет, – быстро исправилась я.
– Ты будешь с ним встречаться?
Конечно же! – хотелось закричать мне.
Но вместо этого я сказала:
– Может, и нет.
Я уже собиралась забраться под одеяло, когда раздался телефонный звонок. Какого черта звонить так поздно! Кто это может быть?
– Ответь, – попросила Кэрри, приподнявшись на кровати.
Это был Кейн. Он хотел узнать номер телефона того места, где мы остановимся, когда вернемся в Новый Орлеан.
Я сказала ему, что еще не знаю, где конкретно мы будем жить, и попросила дать мне номер его телефона. Его голос был таким радостным, таким милым и сексуальным. Мне пришлось отвернуться, чтобы Кэрри не заметила улыбку радости на моем лице.
– Черт! Да он влюбился в тебя! – фыркнула Кэрри, когда я повесила трубку.
– Он просто пьян. К утру он обо всем забудет.
Ну почему я должна скрывать свои чувства? Это безумие! Я уже взрослая женщина! Но мне казалось, что будет слишком эгоистично с моей стороны продолжать отношения. Мы приехали сюда в поисках любви, однако если только одна из нас найдет ее, то я считаю, что правильно будет принести в жертву мужчину ради сохранения женской дружбы. Все так запутанно. Есть ли выход из этой ситуации? Путешествовать только с тем, кто будет за тебя искренне рад? Это было бы чудесно! А может быть, с подругой, у которой уже есть мужчина? Но тогда ее душа не будет принимать участия в игре, и появятся другие проблемы. Многое зависит от того, как ты сам к себе относишься. И одна часть меня ясно осознавала, что я не могу поставить мужчину на первое место. Это не по-сестрински. Я помню, как однажды рассказывала своей близкой подружке о новом парне, с которым у меня завязывались отношения, и где-то в середине моей истории она пробурчала: «Но если ты начнешь с ним встречаться, тогда я останусь одна, потому что у меня нет парня!» Я закрыла глаза, чувствуя усталость. И все же в глубине души я испытывала большую радость – в моем сердце втайне от всех происходит что-то необыкновенное. И мне очень нравилось это чудесное со стояние.
Мы приветствовали наступивший день, сидя на балконе и попивая кофе с молоком и с пышками. Мое предположение о том, что наша гостиница – самое чудесное место в Новом Орлеане, полностью подтвердилось, когда гостиничный чеширский кот присоединился к нам, чтобы понежиться на солнце.
– Это рай! – выдохнула я, погружая пальцы ног в его теплую шерсть.
– Пойдемте, сестра Белинда! – Кэрри весело напомнила, что мы собирались сегодня присоединиться к монахиням. – Пора собираться.
Я смотрела, как Кэрри закрывает чемодан, где лежат ее сапоги на огромных шпильках, легкий свитер и ложки для зудеко. Это придало мне уверенности, что все неприятности и неловкости вчерашней ночи она оставит в этой комнате. Я собиралась сделать то же самое. Нельзя не чувствовать себя заново родившейся, когда над нами такое волшебное синее небо. Монастырск находится на полпути между Новым Орлеаном и столицей штата Батон-Ружем. Мы выехали на трассу, которая, если верить карте, все время повторяет изгибы Миссисипи, но при этом могучая грязная река очень редко попадала в поле зрения. Повезет, если мы вообще увидим хоть парочку болот.
– Не самая красивая местность, да? – спросила Кэрри, разглядывая в окно окрестности.
Вокруг простирались голые равнины с торчащими кое-где деревцами. Но, несмотря на бледность зимнего ландшафта, мы все же были в восторге от одной мысли, что едем по Луизиане. Все, что нам нужно, – это немного музыки зудеко, чтобы Кэрри могла отбивать такт своими ложками. Я покрутила ручку настройки приемника и остановилась на классике в исполнении местной легенды – Дафа Кершоу. Если верить диджею, то его песни звучали даже в космосе, так как один из астронавтов «Аполлона-12» был его большим поклонником. Пейзаж вокруг становился более индустриальным по мере приближения к Латчеру. Здесь ютились огромные цилиндрические танкеры, а ржавеющие краны, казалось, расталкивали друг друга локтями, стараясь занять лидирующее положение. И, наконец, мы увидели водонапорную башню серебряного цвета со скромной надписью «Монастырск». Наши представления о скромности монастыря изменились, когда перед нами предстало здание, которое легко можно было принять за Белый дом. В поддержку такого великолепия природа тоже постаралась и создала чудесное братство дубов, окутанных паутиной великолепного тонкого мха. И только когда мы остановились, чтобы полюбоваться на причудливые серые борозды, то увидели зловещий остроконечный забор, окружающий участок монастыря.
– Как ты думаешь, это чтобы никого не впускать или не выпускать? – спросила Кэрри озабоченно.
Не знаю, но после моего опыта с Мошовоном мне не хотелось это выяснять. Кэрри вцепилась руками в переднюю панель, так как я резко газанула и неслась на бешеной скорости до тех пор, пока ландшафт не приобрел знакомые очертания – простые бунгало и редкая растительность.
– Ты заметила, что наша машина единственная на трассе? Мы не встретили ни одного человека, – нахмурилась Кэрри. – Здесь вообще-то есть жизнь?
– По статистике, здесь официально проживает 250 человек, – уточнила я, пока мы приближались к церкви. Если судить по ее размерам, в ней запросто могло поместиться в два раза больше.