Читать интересную книгу Баловень судьбы - Владимир Гурвич

– Вы правы, Евгений Викторович, – без всякого энтузиазма согласился Гессен. – Но сейчас я пойду. Кажется, я напрасно пришел сюда.

– А по-моему наш разговор был небесполезен для нас обоих. Нельзя сказать, что мне все ясно, но все же теперь я немножко лучше понимаю ситуацию. Только не уезжайте никуда, как Марина Владимировна, вы скоро понадобитесь.

Гессен пристально посмотрел на меня, но промолчал и направился к выходу. Мы проводили его взглядами. Он вышел и аккуратно закрыл дверь за собой, как человек, попавший в не тот дом по ошибке. Будь я в другой ситуации, я бы поломал голову над загадками его поведения. Но я чувствовал себя, словно грешник поджариваемый на сковородке в аду, меня ни на минуты не оставляло ощущение, что в любой момент стоит ждать неприятностей.

– Пойдемте быстрей, – поторопил я женщин, которые продолжали пребывать в нерешительности. И первый двинулся к выходу.

Ночь была совершенно темная, на небе не сияло ни одной, даже крошечной звездочки. Плохо утрамбованная дорога все время петляла, а так как я гнал машину едва ли не на предельной скорости, то постоянно рисковал вылететь с трассы. Но я не мог ехать медленней, так как столь быстро мчаться принуждал меня страх. За каждым кустом, за каждым деревом мне чудился притаившийся враг, который в любой момент может выскочить на дорогу и бросить гранату или ошпарить автоматной очередью. Никто не разговаривал. Иногда я лишь поглядывал на сидящую рядом Анастасию. В темноте было трудно разглядеть выражение ее лица, я лишь видел, что она, не отрываясь, смотрит вперед. Мне хотелось проникнуть в ее мысли, но они всегда оставались для меня недоступной зоной. Это говорило о том, что я по-настоящему так и не узнал, что она за человек, нечто важное в ее натуре постоянно ускользало от меня. Иногда мне казалось, что я приближаюсь к пониманию ее загадки, но затем всякий раз убеждался, что это не более чем моя очередная иллюзия.

Так как я все время напрягал глаза, то в какой-то момент вдруг почувствовал, что почти ничего не вижу. Я затормозил. Анастасия повернула ко мне голову.

– Что случилось, что-нибудь с мотором?

– С мотором слава богу все в порядке, не в порядке с моими глазами. Я их перенапряг и сейчас плохо вижу. Нужно подождать, пока не восстановится зрение.

– Но нам опасно останавливаться на дороге.

– Опасно, – подтвердил я.

– Тогда давайте поведу машину я.

– А справитесь?

– Я водила бульдозер и трактор.

Мы поменялись местами и снова машина начала отсчитывать километры пути. Я смотрел на темнеющий по обеим сторонам дороги лес, и думал о том, что то сражение, которое я веду сейчас, в чем-то по сложнее и по страшнее, чем те битвы, в которых участвовал на войне. Там были хоть какие-то правила, по которым развивались действия, а здесь они отсутствуют вообще. Там я знал, на кого мог опереться, кому мог довериться, а у кого попросить подмоги, а тут я совершенно один в окружении людей, чьи замыслы я в лучшем случае могу лишь иногда угадывать. Сам себе я напоминаю попавшую в паучью сеть муху, которая отчаянно пытается выбраться из паутины.

Где-то в середине ночи вдали на горке показались редкие огоньки села. Я облегченно вздохнул, мои враги, по крайней мере, временно потеряли меня из вида. А это значит, что можно немного передохнуть.

Я взглянул на Анастасию и заметил, что она сильно утомлена.

– Давайте я вас сменю, мое зрение воскресло.

Анастасию не споря, покорно уступила мне кресло водителя.

Через пятнадцать минут мы въехали на спящие улицы. Наше появление приветствовал лишь собачий лай. Анастасия указывала мне путь. Когда я заглушил мотор, то почувствовал сильное облегчение. Мне снова повезло.

Нас, разумеется, не ждали, а потому прошло не меньше десяти минут прежде чем Анастасия вместе со своим отцом показалась из дома.

– Здравствуйте, – поздоровался священники. – Вы правильно сделали, что приехали сюда. Проходите в дом.

Начались обычные хлопоты, связанные с нашествием внезапных гостей. Пока готовился не то поздний ужин, не то ранний завтрак мы по очереди принимали водные процедуры. Все чувствовали большую усталость, а потому ели почти в полном молчании.

Но когда ужин закончился, мне почему-то совсем расхотелось спать. Вместо того, чтобы лечь на постеленную мне кровать, я вышел на улицу и сел прямо на крыльцо. Воздух был свежий, прохладный, но не холодный, а потому дышалось легко. Казалось, что втягиваешь в себя не кислород, а какой-то необычный целебный бальзам, возвращающий силы и бодрость.

Но к своему удивлению я не долго оставался один. Заскрипела дверь, раздались шаги. Я поднял голову и увидел стоящую Анастасию.

Я вскочил.

– Вы не спите? Я думал, что после такой тяжелой дороге, вы заснете как убитый.

– Я тоже так думала. Я хотела пожелать вам спокойной ночи, но увидела, что ваша кровать пуста. И решила составить вам кампанию. Если вы, конечно, не против.

– Наоборот, это очень неожиданный сюрприз, а от того вдвойне приятный.

– Давайте сядем, – предложила она.

Мы сели и несколько минут молчали. Не знаю, какие чувства испытывала в эти мгновения Анастасия, а мое сердце стучала просто как молот по наковальне.

– Знаете, о чем я думала, когда мы ехали в машине? – вдруг спросила Анастасия.

– Если быть честным, то не имею понятия.

– О вас.

– Обо мне? Мне даже немного странно от вас это слышать.

– Да, я понимаю. И все-таки так оно и было.

– А можно пойти дальше и узнать, о чем вы думали?

– Я думала о том, что не совсем или совсем не понимаю вас.

– А мне казалось, что все мои действия видны как на ладони.

Анастасия, которая до сего момента смотрела куда-то в даль, повернула голову в мою сторону. Наши губы оказались так близко друг от друга, что для того, чтобы коснуться их, мне было достаточно лишь слегка наклониться. Разумеется, ничего подобного я не сделал.

– В таком случае у меня что-то со зрением.

– Вы его перенапрягли.

– Возможно.

Мы тихонечко засмеялись.

– Скажите, – уже серьезно проговорила она, – зачем вы все это делаете?

– А можно узнать, что это?

– Вы более чем активно вмешиваетесь в дела, о которых совсем недавно ничего не знали, рискуете собой, даже спасаете от расправы других. Когда я вас увидела в первый раз, то подумала: вот типичный мелкий эгоист, который стремится лишь к одному: получить то, что ему по закону причитается, и навсегда отбыть в неизвестном направлении. А что останется после него, ему абсолютно все равно.

– Между прочим, так оно и было, – честно признался я.

– Я знаю, но ведь сейчас уже не так. Что же изменилось? Мой папа мне всегда говорит: больше всего меня удивляет в людях то, как сильно они способны меняться, какой огромный у человека диапазон для перемены в его помыслах и действиях. Признаюсь, я до сих пор не очень этому верила, мой отец – идеалист, хотя он и никогда не соглашается с таким определением. Он, наоборот, считает себя реалистом, просто, как он говорит, он видит реальность глубже, чем другие. Но, как ни странно, вы как раз доказываете его правоту.

– Не так-то легко мне вам ответить, хотя бы потому, что не все сам понимаешь. Когда я стал влезать в ваши дела, знакомиться с людьми и прежде всего, как ни странно это звучит, с моим дядей, о котором я до сей поры ничего не ведал, что-то стало меняться во мне. Я вдруг обнаружил, что у жизни есть какое-то иное измерение, о котором я раньше не то, что не догадывался, скорее не придавал ему никакого значения. И в этому в немалой степени способствовали вы.

Это было самое большое, на что я был способен признаться в ту темную ночь. Анастасия сидела молча, мне даже показалось, что она не поняла скрытого смысла моих слов. Но я ошибался.

– Удивительно, но со мной произошло почти тоже самое. что и с вами. Когда я познакомилась с Сашей, то тоже поняла, что в жизни есть, как вы сказали, другое измерение. Может, мне было чуть полегче, у меня все же необычный отец. Они в чем-то с ним похожи. Но отец больше мыслит и разговаривает, а Саша делам доказывал, что можно быть таким не только на словах, но и на самом деле. Это был редкий случай, когда человек всегда делал именно то, что говорил. Сперва я даже не верила, считала, что он пытается, таким образом, меня завоевать. Но затем убедилась, что все так и есть, что это его естественное состояние. И это стало для меня самым большим потрясением в жизни, которое полностью перевернуло ее. Я стало другой женщиной. А что касается моей роли в вашем преображении, то вы очень сильно ее преувеличиваете. Поверьте, она равна нулю. Или почти нулю.

Эта была отповедь, ясная и четкая, как статьи воинского устава, гасящая, словно светильник, всяческую надежду. Я собрал все имеющиеся на тот момент у меня силы, дабы достойно выдержать этот удар.

– Пойдемте спать, – предложила Анастасия. – Завтра в дорогу.

Она встала и вошла в дом. Я молча последовал за ней.