в плечо, бросил я.
– Я никогда не трону тебя, Томми, – заулыбался Джаред, – не могу бить семью.
– Может, потому что у тебя просто не хватит сил? – засмеялся я, направляясь в комнату.
– Когда мы уедем в университет, родителей больше не будет рядом, чтобы защитить тебя. Я надеру твою задницу, Томми.
Смеясь, я, не поворачиваясь, помахал в воздухе средним пальцем. Страшно представить, что мы будем жить вместе. Упасите меня, я хоть и отношусь абсолютно безразлично к половой жизни Джареда, но не горю желанием лицезреть новых девушек каждый день, а то и несколько сразу. И уж тем более не хочу как-нибудь наткнуться на групповуху в гостиной или кухне, где обеденный стол будут протирать чьи-то голые задницы.
В доме, как всегда, не было места, он напоминал консервную банку, где бьются десятки потных тел. Как только ноги сделали шаг внутрь, на плечах повисли руки, принадлежавшие Хосе.
– А ты сегодня не один, – усмехнулся знакомый, рассматривая Джареда, который выгнул бровь и окинув взглядом повисшую на своём плече руку.
– Ага, вы определённо подружитесь с моим братцем, – кивнул я.
– Брюнетки или блондинки? – тут же предложил выбор Хосе, переключившись на Джареда, – может цветные или рыженькие?
– Какая нахрен разница? – усмехнулся Джаред, – симпатичную, чтобы не приходилось смотреть только на спину.
– Он мне нравится, – рассмеялся Хосе, скинув руку с моего плеча, и потащив за собой Джареда, который бросил ехидную улыбку в мою сторону и показал средний палец. Идиоты.
Упав рядом с друзьями, которые выпучили глаза, увидев меня, я сразу решил обрубить все вопросы на корню:
– Я с Джаредом. Он остаётся. Я валю.
– Ладно, – засмеялся Эллиот, – и где он?
– Скорей всего сейчас снимает штаны в одной из комнат.
– Стоит присоединиться, – усмехнулся он, соскочив с дивана, исчезая в толпе танцующих.
Эллиот и Джаред легко нашли общий язык, потому что оба думают членом, кровь к головному мозгу у них приливает крайне редко и в определённых ситуациях. Обычно это связано с тем, чтобы прикрыть собственную задницу. Окинув взглядом толпу, я попробовал найти глазами Алекс, но не обнаружил. А вот Эван был тут как тут в компании парней, с которыми обычно общался. Я бы с удовольствием подошёл и узнал что-то у него, но думаю, что после моего кулака в его челюсти – он не особо торопится со мной общаться. Конечно, применение физической силы ничем меня не красит, но это было за дело, даже если у него были благие намерения помочь ей. Клочок бумаги с запиской от Алекс, который я обнаружил в своём шкафчике в понедельник сейчас покоится в прикроватном ящике, и я не особо понимаю, зачем. Её простое прости, заставляет что-то в голове щёлкать и автоматически применять к её поступку оправдания. Всю неделю я прокручивал его в руках и пытался подобрать правильное решение, но ничего не находил, возвращая его назад в тумбочку.
Я точно знаю, что Хосе или кто-то из его друзей, не упустили бы ни Алекс, ни Лизи, видимо, на этот раз они решили отклонить предложение, а на прошлой неделе меня тут не было. Спрашивать у парней – плохая идея, а лично к Алекс я не могу обратиться. Последний раз я был очень резок, повысив на неё тон. И к тому же, никак не ответил на извинение.
Мой братец появился на горизонте спустя час с парочкой девушек на шее, к ним были готовы присоединиться ещё как минимум десять, судя по взглядам. Завалившись между мной и Диланом, Джаред протянул по спинке руки и обольстительно улыбнулся.
– Извините, девочки, у меня мужской свет, но было весело, – слишком довольно заявил он, и парочка энергично закивала, удаляясь с глаз, но попутно поворачиваясь в нашу сторону.
– Картер, ты с ними по очереди покувыркался? – фыркнул я.
– Нахрена столько времени тратить? – усмехнулся Джаред, смотря на меня, – и я ничего не делал, они сами всё сделали.
– Фу, – поморщился я, – ты хотя бы проверяешься?
– Да и ещё мне объясняли, для чего нужны резинки.
Потянувшись к столу, он подхватил банку закрытой колы, после чего окинул взглядом компанию:
– Тут есть алкоголь?
– Ты закодировался? – засмеялся Эллиот, приземляясь рядом с другой стороны.
– Типа того, – кивнул Джаред.
– Это банка была закрытой, Картер, – выгнув бровь, парировал я.
– Кто вас, засранцев, знает, – пошевелив бровями, Джаред, сделав глоток, – вы могли и через какое-нибудь отверстие залить туда водки.
– Какой ты стал нежный, – усмехнулся Дастин, – с каких пор ты вообще не пьёшь?
– С тех пор, как начал тренироваться.
Окинув брата недоверчивым взглядом, я закатил глаза. Сегодня он не пьёт, а вот завтра уже эти слова могут быть забыты. Кому, как ни мне его знать, хоть мы и видимся редко. В таком плане, Джаред собственному слову не товарищ, но с чем чёрт не шутит, возможно, он в какой-то области взялся за ум. Сомнительно, конечно, но хочется верить.
– Ты как обычно подрочишь или склеишь кого-нибудь? – толкнув меня плечом, заулыбался братец.
– Ты как обычно пойдёшь нахрен или сегодня выберешь другой путь? – ответно бросил я.
– Том влюбился, – весело протрезвонил Дастин.
Резко повернувшись ко мне, Джаред придурочно захихикал, постепенно его хохот начал переходить в громкий ржачь.
– А мне скажут, в кого? – устало выдохнул я, пока мой брат идиот, гоготал под ухом.
– В Алекс, выбор то не велик, – усмехнулся Эллиот.
– Круто, когда о моей несуществующей влюблённости или личной жизни знают все, кроме меня, – коротко кивнул я, – и мы не общаемся, если ты не в курсе.
– А, по моим сведениям, ты сейчас балаболишь, Дуглас, – склонившись над столом и подхватив бутылку пива, заулыбался Эллиот.
– Твои сведения ложны. Ты уже забыл, когда последний раз видел нас вместе, если вообще видел.
– Том, ты отрицаешь очевидное, – вступил Дастин.
– Плевать, думайте, что хотите. Я доказывать не буду.
– Тогда я приглашу её на танцы? – подняв уголок губ, с вызовом посмотрел на мне Дастин.
– Валяй, – кивнул я, потому что это очередной развод на слабо, который мы уже проходили.
– Это она слушала Бибера в машине? – вскинув брови, усмехнулся Джаред.
Несколько глаз повернулись ко мне с удивлением. Ложь станет моим спасением или погибелью, но иного варианта на данный момент не видно. Даже если я был с Алекс или буду, не стану исключать этого варианта, то сейчас никому не обязательно знать о нас. Я никогда не впускал кого-то в свою личную жизнь, считая, что как только она доносится до кого-то – становится общественной, а не личной. Моя жизнь – табу для посторонних, в ней есть