к 42-му году, в связи со значительным количественным ростом советской истребительной авиации, выросло число молодых пилотов, такой квалификацией не обладавших. Молодому пилоту уже было трудно даже за хвостом ведущего удержаться. Поэтому число самолетов в советском авиа-звене… увеличили до 4-х.
Не сократили звено до пары, а увеличили его до 2-х пар!
Это тяжело даже осмыслить, правда? Мы привыкли к тому, что наши у немцев учились, поэтому даже в авиации переняли их тактику — 2-самолетное звено. На самом деле, 3-самолетное у нас было потому, что советские пилоты до войны и в первые месяцы войны обладали более высоким летным мастерством, чем немцы, поэтому летали «тройками». И только снижение уровня подготовки летчиков потребовало перейти к… не к парам, а к «четверкам»…
* * *
К слову, наш знаменитый летчик Северного флота Борис Сафонов почти все свои вылеты сделал в составе трех-самолетного звена. И не мешала ему такое тактическое построение сбивать немецкие бомбардировщики. Большинство сбитых Сафоновым немецких самолетов — бомбардировщики. Вот как описал один из боев звена Сафонова его ведомый Владимир Покровский (газета «Североморский летчик» № 6 от 15.09.1943):
«Атакуем бомбардировщиков мы втроем — Сафонов, Максимович и я. Коваленко с ведомым прикрывает нас от неминуемого нападения „Мессершмиттов“. Сафонов бьет по облюбованному им бомбардировщику сверху под углом 15 градусов, я бью по избранному мной фашисту под тем же углом, но снизу. Вражеский самолет, сбитый Сафоновым, уже валится на землю, когда я второй очередью приканчиваю ещё одного бомбардировщика.
Было уже сбито четыре немецких машины, когда Коваленко, следивший за ходом боя, просигнализировал Сафонову о приближении „Мессершмиттов“. Жалко было расставаться с фашистскими бомберами, которые, ошеломленные внезапностью и яростью наших атак, настолько перепугались, что спасаясь бегством, начали бросать бомбы на собственные позиции, на собственные войска. „Мессершмитты“ находились уже в 800 метрах. Нам было ясно видны их желтые носы и желтые консоли. Сафонов, собрав свою группу и возглавив ее, устремил нас навстречу фашистским истребителям. Они шли на нас парами, строем пеленга, лобовой атакой. Мы, конечно, приняли атаку. С обеих сторон понеслись трассы.
Мы не дрогнули. Дрогнули немцы. Строй их рассыпался. Теперь наша задача заключалась в том, чтобы прикрыть друг друга, не дать численно превосходящему противнику перебить нас поодиночке. Сафонов приказал нам войти в вираж по горизонтали („карусель“). Фашисты находились над нами, они били по нашим самолетам, но держались на почтительном расстоянии и урона нам пока не причиняли. Когда же отдельные фашистские истребители пытались, снижаясь, приблизиться к нам, мы, подняв носы наших самолетов, парой очередей отражали атаку и опять входили в круг.
Так мы „прокаруселили“ несколько минут, как вдруг заметили, что у „мессеров“ что-то случилось: неожиданно они стали уходить, предоставив нам возможность в целости и невредимости вернуться на аэродром.»
Здесь и тройка атакующая и пара прикрывающая. Т. е., в зависимости от цели и задачи применяли то или иное тактическое построение. И результат — 4 сбитых бомбардировщика, своих потерь нет, а «мессеры» ушли не солоно хлебавши. И бомберов своих не прикрыли, не дали им возможность выполнить задачу, и русских не наказали.
Так получается, что советские летчики, в среднем, были более опытными пилотами, чем немцы, которые летали только парами?
А почему нет? Какие вообще существуют объективные предпосылки для того, чтобы пилоты люфтваффе были лучше сталинских соколов? Да, у немцев развитие авиации значительно опережало русскую еще со времени ПМВ, они еще в те годы произвели более 49 тысяч самолетов. Но ПМВ закончилась в 1918 году, а люфтваффе создано в 1935 году. 17 лет прошло. Те немецкие асы воздушных боев, которых условия Версальского мира «приземлили», к 1935 году уже не годились в авиацию по возрасту. Тем более, в истребительную. Да, фон Сект пытался что мог делать в вопросе авиационных кадров, создавая резерв в Люфтганзе, в гражданском флоте. Но гражданский флот — это и есть гражданский флот. Как там ни мудри, но полноценного боевого летчика из него сразу не получишь, придется еще учить и учить. Тем более, истребителя, опять же.
А Военно-воздушный флот СССР был образован в 1924 году, и даже не просто образован, а переименован из Рабоче-крестьянского Красного воздушного флота. Мы на 11 лет опережали немцев в этом вопросе. Когда немцы только выбрались из-под Версальских ограничений, СССР имел уже полноценные Военно-воздушные силы. И число подготовленных для них пилотов было несопоставимо с тем, что имело Люфтваффе. Так эти же летчики наших ВВС не просто синие петлицы носили, они же служили. Т. е., летали, набирались опыта.
Ах, да! Вам скажут, что немецкие летчики перед тем, как в боевые части попасть, имели больший налет в часах. По сравнению с кем: с курсантами, которые в начале войны выходили из летных училищ или с теми, кто еще до войны несколько лет служил в строевых частях?
Да и налет в часах… Вспомним еще танкистов, которые мало на танках ездили…
Я в 1995 году принял батарею противотанковых пушек. Буксировщики у меня были МТЛБ. Я до того с этой техникой не сталкивался, но как только выдалось свободное время, пришел к себе в парк, самостоятельно завел одну машину, здесь же, в парке, без всякой посторонней помощи, освоил ее вождение. За каких-то полчаса. И гонять потом на МТЛБ по сопкам у меня не было никаких проблем. Вполне уверенно водил.
Захотелось, ради интереса, на танке поездить, обратился к своему приятелю, командиру танкового батальона в нашем полку. Он объяснил мне, как управлять, я сел на место механика-водителя и несколько кругов по парку сделал. Вполне нормально.
Дело в том, что еще в школе я получил профессию тракториста-машиниста в учебно-производственном комбинате. И довольно неплохую практику работы на тракторе, у комбината было свое большое поле, которое мы обрабатывали. И пахали, и сеяли, бороновали, культивировали. Почти все мои одноклассники овладели профессией тракториста. Были, конечно, исключения. Паре ребят не далась профессия, их даже инструктора-преподаватели старались не ставить на полевые работы. Опасно было. Даже с инструктором в кабине. Да и вождение автомобиля не всем даётся. Некоторых учить бесполезно.
Поэтому говорить о том, что наши механики-водители, почти все бывшие трактористы МТС, уступали немецким потому, что на танках мало ездили — глупость. Тот, кто уверенно овладел трактором, танком овладеет без всяких проблем.
Тоже самое касается авиации. Большинство наших курсантов военных летных училищ были выходцами из аэроклубов. У немцев подобная структура была, но только она существовала в виде планерных школ. А планер —