Читать интересную книгу "Изгой Проклятого Клана. Том 4 - Владимир Пламенев"

а в уровне магического развития этого мира.

Нет, я не говорил что он был совсем отсталым.

Но в Зеркальной Башне мы уже давно напрямую работали с энергией там, где это было эффективно. В том числе в артефактах и целительском деле.

— Если Вы сделаете всё, как я сказал, то риск минимален, — произнёс я.

— Не буду спорить. В конце концов, это именно ты восстановил здоровье графа Святослава. А не я, — он печально вздохнул. — Так что если это поможет моей внучатой племяннице — Ане — то я просто тебе доверюсь. Но если ты когда-нибудь захочешь взять ученика… — он хитро прищурился. — То я буду счастлив подобрать тебе самого жадного до знаний претендента.

— Из Вашего рода, полагаю, — хохотнул я.

Он улыбнулся. Вот хитрый дед!

А потом мы приступили к работе.

Сначала старик Покровский заполнил шею Ани своей маной стихии жизнь. Чтобы каждый энергетический канал подпитывался ею изнутри и укреплялся. У Ани была точно такая же стихия, к тому же они родственники, так что эта мана отлично принималась её энергосистемой.

А затем я выделил весь конструкт в шее Ани и принялся во всех подробностях его изучать.

Несколько простеньких энергетических узлов, которые удерживали весь конструкт вместе и крепили его за энергоканалы. Никакой защиты от снятия. Магическая программа, которая заставляла Аню молчать на определённые темы.

Пф! Я думал, эта дрянь посерьёзнее. Впрочем, мне же лучше.

Однако прямо перед тем, как начать воздействовать на конструкт, я решил на всякий случай проверить её мана-ядра. Вдруг они как-то связаны с конструктом?

Именно так я нашёл тонкую, почти незаметную энергетическую ниточку, которая проходила от конструкта к сердечному мана-ядру Ани. Она была крайне тонкая. Вплотную прилегала к одному из энергетических каналов. И заметить её, кажется, было вообще невозможно, если не лезть к мана-ядрам.

И в тот же момент моё сердце остановилось.

Дыхание спёрло.

На короткий миг.

В который я осознал, что эта маленькая нить должна была сделать…

Она шла в глубины сердечного мана-ядра.

Туда, откуда даже сквозь стенки мана-ядра, пробивались волны хаотичной силы.

Силы аномалии.

Сжатой до размеров скорлупы грецкого ореха. Которую ограничивал ещё один конструкт.

И стоило бы мне совершить лишь одну ошибку, как эта аномалия вырвалась бы на свободу. Уничтожая всё, что оказалось бы в радиусе ближайших десяти метров.

Аню.

Меня.

Покровского.

Я ощутил, как по виску стекла капля пота.

— Руслан? — обеспокоенно спросил Покровский. — Что с ней⁈

Я с хрипотцой ответил ему:

— Всё под контролем. Просто займёт чуть больше времени.

Он занервничал. Но вмешиваться не стал. Только его мана чуть сбилась на короткий момент.

Теперь я сосредоточился на каждом из мана ядер. Изучил их досконально. Каждый миллиметр поверхности, пока не убедился, что никаких больше ниточек нигде нет.

Заодно, узнал что аномалия заключена только в сердечном мана-ядре. Том, в котором находились стихии Ани.

Зато в мана-ядре солнечного сплетения обнаружились дополнительные конструкты. Искусственные. Такие, которые в пару десятков раз увеличивали исходный объём маны Ани. Пусть не все они были заполнены, а некоторые и вовсе перекрыты, но если понадобится, из неё можно сделать настоящий резервуар маны.

Вот только энергоканалы этого могут не выдержать. Если сделать всё слишком резко.

Словом, над энергетикой Ани провели не одну модернизацию. Благо, что делали знающие люди. Без повреждения энергетики, только с её качественным укреплением.

Профессионалы, чтоб их.

Вот бы ещё не превращали девушку в ходячую мину, было бы совсем хорошо. Но сейчас, ощупывая её энергосистему, мне хотелось вовсе не пожать им руки. А поотрывать их. И затолкать так глубоко, насколько они поместятся.

И зверь внутри меня, с которым мы уже нашли очень хороший общий язык, согласился выплеском агрессии.

Но я сразу же пресёк её. Сделал глубокий вдох-выдох. И успокоился.

При тонкой работе нельзя поддаваться эмоциям.

Я сосредоточился.

Сейчас надо было принять решение.

Оставить всё, как есть и… жить дальше?

Либо убрать эту треклятую нить, а после неё и конструкт. Потом узнать у Ани всё, что ей известно и накостылять тем талантам, которые это с ней сотворили. А заодно освободить Люду.

В первом случае ничего не произойдёт. Я не узнаю, по крайней мере от Ани, что с Людой и где она. Никто не взорвётся.

По крайней мере сейчас.

А во втором — я уберу нить. Плавно и аккуратно, смотря на любые изменения. И потом разберу ко всем чертям конструкт. А заодно подумаю, как избавить Аню от аномалии.

Да, аномалия делала девушку крайне сильной.

Но на кой-чёрт нужна такая сила, которая в любой момент может разнести на куски?

Нет. Я не позволю Ане ходить с ней, зная что в любой момент эта аномалия может выйти из-под контроля. Просто из-за сбоя в конструкте или… если там зашита программа самоуничтожения. А в этом я не сомневался. Если из Ани сделали мину, значит и самоуничтожение по истечению определённого срока точно заложили.

Риск в обоих случаях. Но в случае бездействия — он гарантированно реализуется.

А значит я рискну там, где что-то зависит от меня, а не отдам ситуацию на волю случая.

Я сосредоточился на тонкой нити. Чуть сжал её своей маной.

Ощущение маны солума кратно упрощало задачу. Потому что даже через свою ману я ощущал всё гораздо тоньше, лучше.

Ниточка сузилась. Но течение маны по ней не изменилось. Не ускорилось, не замедлилось. Значит, реакции на неё не было.

Но всё равно, рвать её за один момент — слишком опасно. Это может спровоцировать сигнал к аномалии.

Так что начал я с изменения параметров самой нити. Подал в неё немного своей маны, совсем каплю. Чтобы она растворилась там и стала восприниматься «своей».

Да, обычно конструкты и их части, даже мелкие, обладали возможностью ассимилировать ману. То есть, поглощать её и делать частью себя. Потому что иначе они бы отторгали ману хозяина. А она, к слову, тоже постоянно меняется. Пусть на считанные проценты в месяц, но меняется.

Поэтому я внедрил в эту нить свою ману. Дал ей её ассимилировать. Затем залил ещё. Потом ещё. Ещё и ещё. Пока вся эта нить не стала больше моей, чем аниной. И в этот самый момент стал плавно сжимать её. У основания. Ближе всего к аномалии…

В это время сердце замерло снова.

Момент истины.

Мир замер.

Я не слышал ни напряжённого сопения Покровского.

Ни беседующих за дверью охранников-Вохвов.

Ни мирного