Читать интересную книгу Пси-ON. Книга I - Евгений Нетт

достал сигарету, запалил её одинокой искрой и с наслаждением затянулся. Похоже, этот «форсаж» не проходил для психики бесследно. — Боевой транс позволяет сосредоточиться на цели и многократно ускорить работу сознания именно в области применения псионических способностей. Но плата за это — утрата гибкости мышления и перегрузка нервной системы. Десять минут в таком состоянии выматывают не хуже, чем пять часов обычного боя, и то, что ты выдержал наше «столкновение» говорит о многом.

— Я заметил, что вы сознательно ограничивали себя…

— У меня почти тридцать лет боевого опыта за плечами. Я убивал, когда тебя ещё в планах не было. — Фыркнул он. — А ограничения для такой «игры» — норма. Почти все курсанты спецотделов так тренируются. Отличный способ развить скорость реакции и научиться инстинктивно отвечать на неожиданную угрозу.

— Странно, что в академии так не «играют»…

Мужчина скупо хохотнул:

— Ты сам видел, насколько это разрушительная «игра», Геслер. Её не доверить детям, а те, кто постарше, так тренируются втихую. Просто не афишируют. — Ну, не то, чтобы подобные «нарушения» сильно скрывались. Что-то помельче и вовсе у всех на виду, вроде того же махания посохом из плазмы в исполнении Литке. — Формально в стенах академии существует конкретный свод правил, за нарушение которых могут и исключить.

— Значит, нужно найти эти «кружки по интересам», и если там будет что-то полезное…

— Забудь. По крайней мере в ближайшие месяцы у тебя не будет свободного времени: уж поверь, если не тренировками, то «общением» тебя в конец за… — Мужчина закашлялся, рывками выдыхая клубы дыма. — Достанут, в общем. Я это когда-то тоже пережил, и могу сказать, что в какой-то момент тебе захочется убивать. Так что подготовься морально, парень. Простолюдин, каким бы могучим псионом он ни был, в глазах снобов навсегда останется простолюдином…

— А вы?.. — Я вопросительно посмотрел на Троекурова. То, что он сказал, и как он это сказал указывало на одно…

— Я не рождён дворянином, если ты об этом. — Спокойно, безо всяких эмоций, — вполне ожидаемых, между прочим, — сказал он. — Вошёл в род на правах супруга женщины из побочной ветви. И это было не так радужно, как мне хотелось бы. Презрение по отношению к выходцам из простого люда — для дворянства норма…

— Я уже успел это заметить. — Интересный выход на откровенную беседу. — Но мне встречались и вполне разумные люди, с которыми можно вести дела.

— Ты чувствительный ментал, Геслер. Это и твоя сила, и твоя слабость — тут уж как посмотреть. — Что интересно, лицемерия в этих откровениях я не ощущал. Значит, высока вероятность того, что весь этот разговор или инициатива самого Троекурова-старшего, или выданные ему указания не расходятся с его собственными стремлениями. И то, и то для меня хорошо. — Но в одном ты можешь быть уверен точно: Император всегда будет на твоей стороне. Потому что для того, чтобы уравновесить дворянство, нужны простые люди. Сильные люди.

Мне услышанное показалось крайне занимательным, ибо Троекуров практически прямым текстом сказал, чьи интересы преследует. Или же он просто хочет сделать вид, что для него первостепенен Трон? Тогда неясно, зачем пытаться настроить меня против дворянства в целом. Я и так не очень лояльно отношусь к аристократии хотя бы из-за того, что с их попустительства и одобрения происходило с Ксенией, а подбрасываемые со стороны дровишки и вовсе могли «нормального» двадцатилетнего псиона унести не в ту степь. Определённо, я уже оказался в эпицентре «игры». И теперь мне нужно было определить игроков, за ней стоящих, и попутно не поступиться своими интересами.

— Я никогда не скрывал своего отношения к служению, господин Троекуров. Как и того, что в моих глазах только Его Императорское Высочество достоин того, чтобы перед ним склоняли голову. — О нет, это не слепая преданность дурака с промытыми мозгами. Всего лишь гордыня, которой я не стыжусь, но и не трепещу перед ней. Ведь если и следовать за кем-то, то этот кто-то должен быть на три порядка лучше всех остальных.

А человек, удерживающий в своих руках такую власть и такое могущество, был именно таковым.

— Нам об этом известно, Геслер. Потому я здесь и стою: для тебя — лучший наставник из всех возможных. По крайней мере, пока что лучший. — Ну да, сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Но как бы я ни ёрничал в своих мыслях, отрицать то, что к Троекурову как к личности я уже относился крайне положительно, было нельзя. Прямой как топор человек, добившийся значимых высот. У такого не стыдно учиться. — Ладно, бросили всю эту болтовню. Хватай камни, и продолжаем. Но на этот раз без перегибов!..

Волею наставника от пола оторвалась горсть камешков, которые перекочевали под мою ответственность. Я же подобрался, временно отложил все посторонние мысли и приготовился учиться, параллельно оттачивая перенимаемые навыки на практике.

Для меня — идеальный подход, и как же хорошо, что кто-то это понимает!..

Глава 23

Биокинез и зов дворянства

— Вертолёт есть… — Пробормотал я, проводив взглядом вытянутую, угловатую махину гражданской «вертушки». Та двигалась достаточно низко, так что и грохот стоял соответствующий. И деревья изгибались волнами, и всякий мелкий сор разлетался по воздуху, норовя попасть в глаз или открытый рот. Даром, что растительности тут было достаточно много, и основной удар она брала на себя. —… а «окошка» нет. Или я его не видел…

В общем-то, вертолёту для того, чтобы просочиться под купол нужен был не такой уж и большой проём, но вот в то, что он будет незаметным мне как-то не верилось. Тем не менее, я ни в далёком, ни в недавнем прошлом ничего выделяющегося на поверхности купола не видел…

Резко захотелось отыскать «врата», через которые на территорию академии могут пролететь вертолёты, но я удержал себя от этого ненужного сейчас порыва. Да, любопытство — это то, ради утоления чего я и живу, но наживать себе ещё больше проблем как-то не хотелось. И без того щепотка этих самых проблем уже оказалась в наличии. Пока небольших, представляющих собой устный выговор с занесением в личное дело, весьма далёкий от реального наказания, но вряд ли во второй раз я обойдусь таким же предупреждением.

Это только Троекурову, судя по всему, на это моё приключение было почти что всё равно: лишь долг заставил его поднять эту тему в ответ на честно изложенные обстоятельства произошедшего этим вечером. Совсем иначе обстояли дела с Виктором Васильевичем, временно назначенным исполняющим обязанности ни много, ни мало, а директора. Его человек меня перехватил сразу после «урока», и доставил в кабинет, где мне целую лекцию прочли о том, что большая сила — это большая ответственность, а потенциал и имеющиеся способности не делают меня неуязвимым. Отдельно Виктор Васильевич указал на то, что не стоит и пытаться пролезть на «ту сторону», что я, конечно же, делать и не собирался… пока что.

О чём и сказал, получив из рук в руки солидный буклет с полными правилами сего дивного учебного заведения. Уверен: эту книжку на двести страниц не всякий преподаватель в руках держал, чего уж о студентах говорить. Но спорить — значит выставлять себя с не лучшей стороны, так что пришлось мне старательно изображать смирение и послушание. В меру, конечно же. Но по итогу меня отпустили с одним лишь выговором, да взяли обещание до получения ранга к разломам даже не приближаться.

А о том, что Троекуров обещал мне организовать экзамен на этот самый ранг уже через месяц я, конечно же, говорить не стал.

Так или иначе, но в ходе этой беседы я не только обтекал, выслушивая закономерные упрёки в свой адрес. Во-первых, я разжился документами на выдачу «учебного» ноутбука, с которого можно было выходить в общую сеть академии, не толпясь ради этого у общих терминалов. И самим ноутбуком тоже: благо, «кладовщик» располагался в том же крыле. Во-вторых, получил заверенное директорской печатью и аккуратной приземлённой подписью разрешение на доступ к любым имеющимся в библиотеке материалам третьего ранга и ниже, включая электронные копии. Тут стоило бы хлопнуть себя лопатой по лбу, ибо именно я таскался с увесистыми бумажными носителями информации по всей академии… Но все мы, — даже псионы, — хороши задним умом. Плюс никто из окружающих меня людей не сказал о том, что к источникам информации можно приобщаться по-современному, за считанные минуты закачивая на устройство объёмы информации, которые обычному человеку и за пятьдесят лет усвоить нереально. Я до этого дошёл, только когда мне почти буквально сунули в руки планшет