И пока Йеон давал распоряжения, в комнату незаметно (с её-то волосами?) вошла Айка. Даже если Йеон её видел, сейчас ему было не до того, но Айка шла с определенной целью, бросая на магов-учеников ненавидящие взгляды.
Она положила ладонь на плечо Роберта возле Риз и тихо прошептала с обеспокоенным выражением лица:
— Я с ней побуду, иди.
— Спасибо, — шепнул ей Роберт. Оставлять Риз одну сейчас ему хотелось меньше всего, но профессор Ридмус был прав: им нужен настоящий лекарь. Роб мог бы залечить маленькую царапину, но судя по крови Винсент пострадал куда более серьезно. Выбежав из комнаты, Роберт направился в покои профессора Эйхопа, преподавателя по целительству.
— Директор? — переспросила Ева, поднимая глаза на Йеона. Она не видела у него красных глаз, хотя крови здесь было предостаточно, чтобы голодный вампир озверел. Ее больно кольнуло чувство вины, что она могла подумать о нем, будто он питался учениками, хотя в тот же момент в сердце шевельнулся ещё живой червячок ревности. Она закусила губу. Почему? Почему она продолжала думать о том, как Йеон кусал ту эльфийку, когда должна волноваться только о Винсенте? Стыдливо опустив глаза, она прошептала: — Хорошо, я позову ее. Позаботьтесь, пожалуйста, о Винсе.
Ева коснулась плеча Винсента, чтобы он знал, что она с ним. Что бы ни случилось, она его не оставит. И только после этого, бросив ещё один виноватый взгляд на профессора Ридмуса, покинула место происшествия, чтобы позвать директрису. Она бежала так быстро, как только могла, лишь бы скорее выполнить просьбу и вернуться, чтобы держать Винса за руку, пока ему не станет легче.
Элиас уже бежал в общежитие учеников. По дороге он пересекся с взволнованной Евой и понял, что дела совсем плохи. Студенты впервые видели его таким растрёпанным, ни майка, ни рубашка сейчас не скрывали его шрамов на теле, полученных в многочисленных схватках. Он так спешил, что даже не оделся толком, но зато почти сразу оказался в комнате, где произошло что-то плохое. Он увидел испуганную Риз, побитых третьекурсников, забившегося в угол принца и студента в крови… Очень много крови.
— Винсент? — узнал он своего лучшего ученика. Опустившись к нему рядом с Йеоном, он тихо пробормотал: — Магисса нас убьет.
— Тебя сейчас это волнует? — получилось немного грубо, но Йеон пытался хоть как-то облегчить состояние Винсента. Сейчас всё отягощало то, что они не могли разорваться: нужно было куда-то деть третьекурсников, а их деканом являлся именно Ридмус. Но это дело поправимое. Пока Йеон не мог с уверенностью сказать, что здесь произошло. Риз была испуганна, третьекурсники тряслись от страха, Генрих был сейчас в плачевном эмоциональном состоянии, а Винсент серьёзно ранен. Йеон не имел внутри себя много белой магии — всё-таки он считался мертвецом, потому всё, что мог сделать, это заставить кровь перестать течь из раны, и благодоря этому рана на лице закупорилась засыхающей кровью.
— Останься с ними, — попросил Ридмус своего друга и передал в руки профессора Симонса Винсента. А сам, поднявшись, обвел глазами своих учеников. Сняв печати с третьекурсников, тоном, не терпящим отказа, он прикрикнул: — Все трое в столовую, живо! Остальные — прочь по комнатам!
Потому что подниматься в его кабинет было опасно из-за короля.
— Профессор Симонс, — подал голос Винсент, чувствуя знакомые руки на своих плечах. Глаза всё еще было больно открыть, а шум в ушах и боль в голове волнообразными вспышками возникали и были сродни с дикой зубной болью. Но Винсент всё же попытался поднять голову на Элиаса, — что… Что у меня с лицом?
Он не боялся за внешность, но он боялся ослепнуть, потому что сейчас в глазах была лишь черная пелена и размытые силуэты. Магия Йеона еще держалась, и через испачканное кровью лицо можно было увидеть рану, начинающуюся в волосах с левой стороны, которая пересекала всё лицо и заканчивалась на подбородке. Напоминало удар хлыстом, пусть того и не было. Хотя, что стоило магу сделать хлыст из порыва ветра (что, судя по виду, подумал Симонс), либо воды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не волнуйся, парень, шрамы украшают мужчин, — попытался приободрить его Элиас. Он проследил, чтобы виновники события пошли за Йеоном, но вот остальные ученики не спешили расходиться. — Вам что сказали? Марш по своим комнатам! — прикрикнул он на них, и только после этого, если кто-то ещё сомневался, студенты покинули коридор.
Элиас ещё раз взглянул на лицо Винсента, оценивая повреждения. Все выглядело не так ужасно, как могло показаться на первый взгляд. А если целитель сразу примется за дело, то, может, и шрама не останется.
— Глаза не задело, — порадовал он Винса. — Подлатают тебя, и будешь как новенький. Девчонка у тебя уже есть, так что волноваться вообще не о чем.
Приподняв Винсента, профессор Симонс заставил потесниться оставшихся девушек на кровати, которая чудом уцелела благодаря защите Роберта. Он ещё говорил какие-то глупости, стараясь своими шуточками отвлечь Винса от травмы, пока не вернулся Роб с профессором Эйхопом. Целитель без лишних вопрос принялся выполнять свою работу, и Элиас, оставив дорогого ученика в надёжных руках, присел перед Риз.
— А теперь рассказывайте, что произошло, — настойчиво попросил он.
— Ещё после пожара, — первым начал Роберт, чувствуя, что должен дать Риз время осмыслить все. Элиас перевел на него тяжёлый взгляд, но Роб четко решил, что расскажет ему все, что знал, — Генрих попросил меня незаметно поставить на мисс Силен защиту. Я использовал защиту от злого умысла. Сегодня она сработала, и мы пришли помочь. Когда я нагнал Генриха, он уже вступил в драку.
— Мисс Силен. — Элиас перевел взгляд обратно на девушек, — это ваша комната? Вам действительно угрожала опасность?
Айка чувствовала, как в объятиях дрожала Риз, обняла крепче и стала растирать плечи, чтобы привести её в норму. Но Риз это не требовалось. Она была напугана, но ничего страшного именно с ней не произошло. Сейчас она больше всего думала о Генрихе и о своем одногруппнике Винсенте. Раз за разом она в голове проматывала не попытку ужасного действия, а драку мальчишек.
— Риз, скажи. — Профессор колдовал над лицом Винсента, но он всё слышал и тоже хотел узнать, что тут произошло, ведь, как и Роб, он влетел лишь следом, когда драка уже началась. — Это не тот случай, когда надо утаивать…
— Нет-нет, я не хочу утаить, просто… — Она запнулась, поднимая взгляд на своего декана. Ей просто нужно было немного времени осмыслить всё, придумать, как сказать. Точнее слова было произносить как-то… грязно, неприятно… И будто если скажет, сорвется, ведь совсем в порядке её тоже нельзя было считать. — Моей… Моей жизни ничего не угрожало, профессор, но…
Даже думать такое слово было неприятно. Риз стыдливо, будто она в чем-то была виновата, опустила лицо, указывая взглядом на одеяло, из-под которого она вытянула оголенные ножки. На ней и ранее не было штанов, но она надеялась, что такой целомудренный знак даст преподавателю понять, что случилось.
Винсент уже чувствовал облегчение и даже попытался открыть глаз. Открыл, скосил в сторону Риз и лично он понял всё. Они не были друзьями, но и не чужими людьми — Винсент проучился с ней целый год, и… Черт возьми, но он сейчас прекрасно понимал Генриха и, знай об этом во время драки, со злостью, что обуяла его сейчас, сам бы убил на месте третьекурсника.
— Интересно у вас тут. — Айка была поражена. Она тоже всё поняла и, честно признать, была в шоке. Так мысленно нахваливала эту школу и такие дела тут творились! А главное, это смогли предотвратить ученики, а не дежурные на ночном дозоре преподаватели. Айка была возмущена, разочарована и зла и просто не могла (да и не привыкла) скрыть своего отношения к ситуации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Понял все и Элиас. Магисса их убьет, его и Йеона, потому что простым увольнением они не отделаются после такого. А если это дойдет до короля, он камня на камне от академии не оставит. Элиас прикрыл глаза и медленно выдохнул, прогоняя эгоистичные мысли о себе. Сейчас ему нужно было беспокоиться о его ученице.