что тут ещё проверялось моё знание оружия. Логично, что против оборотня кол бесполезен, но мне очень сильно захотелось выбрать именно его. Гена советовал взять клинок, но я сделала выбор в пользу меча, прекрасно зная, что не сильна в этом виде оружия.
– Отлично. Приведите Марка, да состоится бой!
Всё это начинало напоминать кадр из какого-то старого фильма, название которого я забыла, не хватало только человека бьющего в огромный гонг!
Оборотня завели на так называемую арену в цепях двое военных, и мужчина на удивление вел себя крайне агрессивно. На нем были надеты лишь штаны, что позволяло рассмотреть, как напряжены все его мышцы. Меня бросило в жар при виде Марка, и перед глазами замелькали картинки прошлой ночи.
Один из людей совета снял кандалы и за секунду оказался прижатым за горло к ограждению, и мне показалось, что Марк вгрызется в него зубами. Второй сопровождающий шарахнул оборотня электрошокером, и тот с рыком упал на пол, а мужчины быстро удалились, не забыв запереть за собой дверь клетки, которую мне придётся делить на двоих со зверем.
Не чувствовала в себе даже намёка на пробуждение силы, и это честно немного напрягало. Я, конечно, не собиралась убивать Марка, но хотела бы иметь возможность защититься от него в случае опасности.
– Давай, истребительница, прикончи эту тварь! – выкрикнул кто-то из толпы, и Марк, подскочив на ноги, бросился на меня с диким ревом.
Я лишь успела вскрикнуть перед тем, как оказалась прижата мощным телом к полу. Почувствовала его горячее дыхание на своей коже и вместо того, чтобы оттолкнуть или ударить соперника, захотела стиснуть его в своих объятиях и больше никогда не отпускать. Но безумный взгляд Марка заставил меня передумать, и я скинула его с себя за долю секунды до того, как тот дотронулся да моей шеи зубами.
Видимо Гена оказался прав, и хороший добрый оборотень лишь плод моего влюблённого воображения.
Отползла до того места, где валялся меч и, крепко схватив его, поднялась на ноги. Марк задрал лицо кверху и под холодящий кожу хруст костей начал трансформироваться в волка.
Это плохо! Это очень плохо! Я бы сказала катастрофически хреново!
Переминалась с ноги на ногу, выставляя вперёд руки с оружием, но зверь не спешил нападать. Он облизывал языком свою морду и скалил зубы, растягивая представление.
Мой пульс отбивал секунды в висках, но волк не бросался на меня, а лишь смотрел своими чёрными глазами, и в них я больше не видела ярости и жажды крови.
Мне было плевать на то, что по моим щеках текли слезы, выставляя на всеобщее обозрение мою слабость. Руки дрожали, как и всё тело. Ситуация давила на меня, ответственность, долг и гребаное предназначение! Мне уже хотелось, чтобы оборотень прекратил мучить нас обоих и бросился в бой, но он перестал рычать, улегся на пол, покорно опустив морду на лапы.
Зверь сдался мне. Просто сдался… на глазах у всех покорно принял свою смерть.
Меч стал настолько тяжёлым, что я уже была не в состоянии его держать. Холодный металл издал громкий звук от соприкосновения с каменным полом, ещё отчётливее акцентируя внимание на гробовой тишине, воцарившейся вокруг.
– Марк! – всхлипнула и упала перед зверем на колени, зарываясь пальцами в его черную шелковистую шерсть.
Наверное, со стороны это смотрелось немного странно и глупо, но мне было плевать, нам обоим сейчас на всё и всех было плевать.
Нас оттащили друг от друга быстро и довольно грубо. Без Марка стало холодно, будто его оторвали от меня вместе с кожей. Безрезультатно пыталась вырваться из крепкого захвата Рана и ещё одного военного, с ужасом наблюдая, как мой волк скулит и корчится от боли, получая разряды элекрошокера. Через немного на полу уже содрогалось мужское тело, а я сорвала горло, умоляя их немедленно остановиться.
– Довольно! – эхом разлетелся по всей территории голос Гидеона. – Уведите оборотня! Старейшины приняли решение и готовы озвучить его.
Ран отпустил меня, и я злобно оттолкнула его прочь, направляясь прямиком в сторону членов совета. Мне было не интересно, какое там они приняли решение, потому что я для себя уже всё решила.
Старейшины поднялись на ноги, пристально глядя на меня. По каменным лицам сложно было понять, что у них творится в голове, но не трудно догадаться, что они в бешенстве. Окинула взглядом толпу и поняла по глазам многих работников лаборатории, что им пришлось по душе то, что зверь остался жив. Конечно, это исключительно женщины, но я старалась не думать об их связях с Марком, потому что итак находилась на грани нервного срыва. На секундочку, мне всего пару часов назад исполнилось 18, и я ещё не научилась беречь свои нервные клетки, абстрагируясь от проблем. Лишь мелком встретилась взглядом с мамой и опустила голову, потому что её осуждающий и разочарованный взгляд окончательно добил меня.
– Я голосую против того, чтобы София Славская обрела полноценную силу, потому что истинный охотник должен на первое место ставить благополучие и безопасность людей, а не собственные интересы, – первым озвучил свое решение Гидеон, и в принципе ничего нового и неожиданного из его уст я не услышала.
Уверена, что даже убей я на глазах у всех хоть сотню Марков, он бы все равно нашёл повод высказать своё «фи».
– Я “за”. Потому что истребительница должна обладать не только силой, умом и сообразительностью, но и великодушием, – с лёгкой улыбкой произнесла Илиния, и я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться ей в ответ.
Всё же ситуация серьёзная, и я не в том положении, чтобы скалиться.
– Против. Любая тварь отличная от людей не заслуживает великодушия. К тому же в данной ситуации здесь дело совершенно в другом. Истребительница, влюблённая в своего врага – это недопустимо! Это позор! – буквально выплюнул свой вердикт следующий из старейшин.
– Что ж… – выдохнул Леам, а я прямо почувствовала, как над моей головой воображаемый палач занёс свой огромный топор. – А я, пожалуй, проголосую «за». Потому что считаю, что София должна войти в священную комнату и попробовать коснуться камня. Если её сердце чисто, как и тело, то девушка останется жива, а магия сама решит, достойна ли истребительница обладать ею или же нет.
В помещении снова стало шумно, а я не знала, что же будет дальше. Старейшины разделились во мнениях поровну и теперь не ясно, как выйти из этого положения.
Я не понимала, по каким меркам измеряется чистота сердца, поэтому в глубине души опасалась быть сожжённой силой