Читать интересную книгу Каратель - Иван Тропов

Удар был такой силы, будто это был не ледяной ветер изнутри висков, а мокрым полотенцам врезали по лицу.

Господи, как же она была зла…

Ярость придала ей такие силы, что еще минуту назад она просто размолотила бы меня. В труху, в пыль. В свалку воспоминаний, которые можно рассматривать и тасовать как картинки. В набор ниточек, за которые можно свободно дергать. Всего минуту назад. До того как у меня выдались несколько секунд, чтобы разобраться в своих ощущениях…

Я уклонился. Вывернулся из ее хватки, пропустил жернова мимо себя. Заставил их сшибиться. Она споткнулась о саму себя.

А я отлип от ствола. Внимательно прислушиваясь к себе. К тому, куда целились ее жернова. Она снова раскручивала атаку. И как я ни уворачивался, она что-то задевала и сминала во мне.

Поправляясь, не давая ей вцепиться в меня, я зашагал, потом побежал.

За каждым ее ударом я чувствовал, как клокотала в ней злость. Глубоко же ее зацепил подарочек Дианы. Она даже не пыталась отгораживать от меня свои чувства – нет, она кричала в мой голове.

Я доберусь до тебя, сволочь! Доберусь, выжгу начисто, вычищу, а потом выдрессирую как надо. Ты будешь моим. Будешь делать то, что я захочу. Что угодно! Все, что мне вздумается! Что бы я ни захотела! Все! Будешь любить. Будешь восхищаться.

Подмять мою волю ей не удавалось, но что-то она в меня впихивала. Обрывками, кусками, сгустками своих эмоций.

Рука, подаваемая мне, и мир плывет, склоняясь к ее пальцам, и, дрожа от трепета, касаясь губами ее руки, я поднимаю глаза – чтобы поймать ее взгляд, молясь, чтобы она снизошла до этого взгляда…

Я выдавил из себя ее фантазию, но чувствовал, какое удовольствие доставило ей то, что она воткнула это в меня. Всего на миг, я тут же развеял ее наваждение, но она успокоилась. Снова почувствовала уверенность. Слепая ярость улеглась, атака стала осмысленней.

И, дьявол ее побери, как же быстро она нашла новый прием! Это было не то, к чему я начал привыкать. Куда хитрее, чем ее первые атаки…

Финт удался, она почти схватила меня и прихватила довольно глубоко… Только несильно. Я вывернулся. Чем сложнее маневр, тем тоньше он действует. Пока она была еще слишком далеко от меня. Ей не хватило сил довести дело до конца.

Я бежал, увязая в сырой осенней земле, огибая деревья и отбивая ветки, выскальзывая из ее хватки, и смех вырывался из меня вместе со всхлипами, когда я, задыхаясь, глотал холодный, обжигающий воздух.

Она не могла! Она была достаточно близко, чтобы чувствовать меня, чтобы пытаться схватить меня – боже мой, как же она была сильна… И все же на этом расстоянии она ничего не могла со мной поделать! Ни-че-го! Ни черта!

Догоню.

Ну нет, с-сука. Теперь тебе меня не достать. Не для того я вырвался из твоего логова!

Мне тебя, конечно, тоже не убить. Ближе тридцати шагов мне к тебе не подобраться – скрутишь в бараний рог. Порежешь на ремешки и будешь плести в косички.

Но и тебе меня не достать. Теперь, здесь не достать. А одну твою прислужку я убил. Одну твою жабу я все-таки убил…

Я бежал, только левая нога почему-то отяжелела. Я сбился с шага, чтобы тряхнуть ногой, сбросить землю, налипшую на ботинок, но это не помогло.

Дело было не в земле. Теперь я чувствовал, что штанина ниже колена прилипла к ноге, а в ботинке было мокро… И вверху, над коленом, тоже что-то мокрое и теплое.

На черной ткани кровь казалась темным сиропом. Ниже колена уже схватилась, запеклась. На бедре штанина была разодрана – словно стерли ластиком. Вместе со слоем кожи под штаниной и немного мяса прихватило. Черт возьми, когда же это меня зацепило-то… Совершенно ведь не заметил…

Навылет по касательной, всего на диаметр пули и зацепило. Не рана, а глубокая царапина… Если есть время сесть и перебинтовать ногу.

Позади – еще не совсем близко, но ближе, чем я надеялся, – затрещали ветки. Они уже поднялись к кустам. А сколько успел пробежать я? Совсем ничего. Деревья впереди поредели, верхние этажи дома виднелись лучше, но до него было еще далеко. Очень далеко. И я чувствовал, как с каждым шагом сокращаются мышцы бедра – выжимая кровь из раны.

За спиной трещало в нескольких местах – пурпурные один за другим вламывались в подлесок. Наверно, если оглянусь, даже разгляжу их плащи меж елок…

Только сил на это не было. Холодный воздух обжигал горло, я глотал его снова и снова, и все равно воздуха не хватало. В груди жгло, а ноги стали тяжелыми и непослушными, как бревна. И левая и правая. Я выбрасывал их вперед как чужие. И руки…

Вдруг оказалось, что я борюсь не столько с ветвями и сырой землей, которая предательски разъезжается под ногами, а с собственным телом. Тяжелое, непослушное, почти онемевшее.

С каждым шагом из бедра уходила кровь, а вместе с ней уходили и силы…

А за спиной чмоканье ботинок, выдираемых из мокрой земли, хруст ветвей. Сзади они еще далеко, но вот по сторонам…

Правее и левее – я уже видел их. Чуть ли не впереди меня! Края цепи накатывали быстрее, чем бежал я. Мешок закрывался.

Они могли бы стрелять, но я не слышал ни одного выстрела. Она что, в самом деле решила взять меня живым?

Да, гаденыш. Будешь моей ручной игрушкой. Послушным котенком. Будешь делать то, что я тебе прикажу. Что пожелаю…

Врешь, сука!..

Будешь. Как миленький будешь. И возить мне мальчиков будешь.

Врешь, тварь!..

Я заставил непослушное тело рвануться вперед – дальше! быстрее! Между деревьями брезжит просвет. Совсем близко дом, окраина городка, люди… машины. Если добраться до машины – может быть, еще есть шанс…

Земля нырнула вниз, и я вслед за ней. В овраг, по крутому спуску, вырывая каблуками и руками канавки в раскисшей земле, увязая в ней, чуть не падая на спину.

С разбегу пробежал через неглубокий ручеек – обжигающий холод до колена – и дальше. Карабкаться вверх.

Ботинки скользили, грязь уступала, не давая опоры. Вот-вот то ли опрокинешься назад и покатишься кубарем обратно в ручей, то ли завалишься на грудь и поедешь на животе – туда же, вниз, назад…

Но я вбивал каблуки и рвался вверх. Уйду! Я могу уйти от нее, могу!

Краем глаза заметил, как слева – еще на той стороне оврага, метров тридцать вбок от меня, – из-за дерева выскочило пурпурное пятно…

Я вцепился в куст на вершине обрыва, рванул себя вперед и наконец-то выбрался.

Передо мной, чуть под уклон, бежал луг – вниз, вниз, вниз. А за ним, в какой-то сотне шагов, глухой белый куб без окон – распределительная. А за ней уже семнадцатиэтажка. С этой стороны перед домом пусто, лишь символическая узенькая дорожка, но зато по ту сторону, у подъездов, где обычно ставят машины…

В груди горело, ноги были неподъемные. Свинцовые чушки, а не ноги… У меня уже не было сил поднимать их. Я бы свалился прямо здесь, если бы луг не шел под уклон. Но сила тяжести сама тащила меня вперед, даже ноги не надо поднимать – только успевай переставлять вперед.

Половина луга позади. Белый куб распределительной куда ближе. Дом за ним, асфальтовая дорога вокруг дома… Где-нибудь там должна быть машина… Хоть какая-то машина…

Я услышал шум мотора. Только не спереди, а слева. Там, где холм сходил на нет вместе с полосой деревьев, где шла дорога к Лемурии. Черные обводы. «Мерин». Он несся сюда. Прямо через луг, подпрыгивая на кочках.

Краем глаза я ловил еще – поменьше, пурпурные – пятна позади. Выскакивали из обрыва, один за другим…

До куба распределительной было уже совсем близко, но что толку? С этой стороны дома машин нет. Может быть, если обежать его, там что-то есть. Вчера, когда я был здесь, машины у подъезда стояли, но сейчас сам дом был преградой. Огромной. Непреодолимой.

Спуск сошел на нет, дальше было ровно, снова надо было поднимать ноги, но это было уже выше моих сил.

Я видел только то, что было прямо передо мной. Левее, правее, все в тумане…

Земля вдруг приблизилась. Я видел свои руки, как они уперлись в землю, но совершенно не чувствовал ни рук, ни ног. Руки подломились, земля рывком приблизилась еще, накренившись…

Я оказался на боку. Теперь я видел то, что прежде было справа.

Край цепи пурпурных, накатывающих на меня. Мешком затянулся. Четверо, вон еще один… До ближайшего шагов сорок… Это я еще хорошо бежал, получается. Мне-то казалось, что я едва полз по лугу. Да что толку – теперь…

А вот машина приближалась куда быстрее, чем я думал. Мотор взревел за самой спиной, хотя мне казалось, до нее должно быть еще метров двести…

Я закусил губу, до крови, до мяса, чтобы в голове хоть немного прояснилось. Надо приподняться. Под руками нет ничего острого, но можно просто перекусить вены. Вырвать запястья зубами, разгрызть их, чтобы кровь не успела свернуться.

Эта сука не возьмет меня живым. Не возьмет!

Странно, но страха не было. Ни перед тем, что впереди, прямо сейчас, смерть. Ни перед тем, что придется рвать себя зубами, как ломоть мяса. Только…

Тело никак не поддавалось. Я приказывал мышцам шеи, всей волей толкал плечо, руку, но тело упиралось. Едва шевелилось.