любопытством посмотрел на жандарма.
— Слушаю вас, господин унтер офицер.
— Вас вызывает к себе начальник жандармского управления их благородие ротмистр Мельников.
— Хорошо, я сейчас же навещу его, — согласно кивнул я.
Потом вновь посмотрел на своих телохранителей, слегка развёл руками, мол, ничего не поделаешь и направился в соседнее здание. Как-то слишком уж часто я общаюсь с жандармами, не к добру это. С этими ребятками ухо нужно держать в остро, не то ещё и голову оттяпают. Хотя, в этот раз вызов вполне ожидаемый.
Управа представляла собой неоштукатуренный двухэтажный кирпичный дом. Крыша четырёхскатная, крытая черепицей, со слуховым окном, прямоугольные окна со ставнями, неширокое крыльцо с двумя колоннами и фронтоном. Возможно в прежние времена он был жилым, но с приходом русских здесь обосновались стражи престола. Часть первого этажа отведена под паспортный стол, и другие службы. Непосредственно жандармские чины разместились на втором.
— Добрый день, Фёдор Максимович. Наконец-то я имею честь познакомиться с вами лично. Позвольте представиться, Мельников, Агей Данилович.
— Горин, Фёдор Максимович, впрочем, вы это и так знаете, — пожимая руку хозяина кабинета, произнёс я.
— Ну так, слухами земля полнится, — с улыбкой пояснил он.
— Странно.
— Что именно, — изобразил искреннее удивление ротмистр.
— Вы вызвали меня отправив за мной жандармского унтера, и в то же время представились неформально, словно нам предстоит светская беседа. Позвольте, Агей Данилович, развеять ваше заблуждение, если таковое имеет место. Я несомненно молод, однако относитесь ко мне не по годам, а по заслугам. Не люблю когда ко мне относятся как к мальчишке.
Мельников вернулся за стол и откинувшись на высокую спинку стула, пристроил кисти рук на столешнице, сцепив их в замок.
— Меня предупреждали, что вы не так просты, как может показаться, — произнёс он уже другим тоном.
— Вас не обманули, Агей Данилович, — я улыбнулся и кивком обозначил лёгкий учтивый поклон. — Итак, чем могу быть полезен жандармскому управлению? Насколько я знаю, мои приватирские дела проходят сугубо по воеводской управе, где я уже успел отчитаться об очередном рейде.
— Не совсем так, Фёдор Максимович. До тех пор пока вы не атакуете невинных купцов, сам рейд нас конечно же не касается. Однако есть кое-что, что мы никак не можем обойти своим вниманием.
— И что же это?
— Ваши новые пушки, — расцепив пальцы и слегка разведя ладони, произнёс ротмистр.
Не ракетные установки, не новые ракеты, хотя снаряды имеют реактивную тягу и выстрел сравним с пуском ракеты, а именно пушки. Впрочем, чему я удивляюсь, коль скоро мне прекрасно известно о наличии на борту как минимум троих агентов охранки.
— А что не так с моими пушками? — изобразил я непонимание.
— Ну вот. А говорили, что с вами лучше вести серьёзный прямой разговор, а не разводить экивоки.
— И всё же, отчего мои пушки заинтересовали жандармское управление?
— Вы серьёзно не понимаете, что за оружие создали? Не отдаёте себе отчёт в том, что это предоставляет абсолютное превосходство их обладателю?
— Оу-оу-оу, полегче, Агей Данилович. Абсолютное превосходство. Позвольте полюбопытствовать, кто пришёл к такому умозаключению? — положив руки на столешницу и чуть подавшись вперёд, поинтересовался я.
Вообще-то, я знал ответ. Это вывод ротмистра Мельникова, восседающего передо мной. Флотских не так просто раскачать. Военные всех времён и миров слишком консервативны и любую новинку неизменно воспринимают в штыки. Во всяком случае, пока им не пустят юшку.
Будь иначе и меня уже атаковали бы офицеры базирующегося на Барбадосе отряда военно-воздушного флота Русского царства. Но как и в случае с пулемётом, мои пушки заинтересовали именно жандармов. Помнится коллега Мельникова, из Менска, ротмистр Остроухов заработал себе жирный плюсик, когда сумел рассмотреть потенциал моего пулемёта. И вот теперь на мне решил погреть ручки ещё один. А я и не против, если что.
— Полагаете, что это не так? — склонив голову на бок, поинтересовался хозяин кабинета.
— Знаю, что это не так, — я покачал головой. — Агей Данилович, артиллерия на борту даёт мне всего лишь временное преимущество. На фоне того, что командиры крейсеров великого князя большекаменского порой принимают моего «Носорога» за разбойничий корабль и считают легитимной целью, мне необходим козырь, чтобы защищаться. К тому же, совсем недавно я получил во владение вотчину и мне просто необходимы средства для её обустройства. Благодаря пушкам я захватил уже пару пиратских фрегатов, и, на вскидку, получу за них два с половиной миллиона. Неплохой задел.
— Но возможно это стало именно благодаря пушкам, — не унимался ротмистр.
— Они не так много значат, если нет преимущества в той же скорости, для выдерживания нужной дистанции боя. В то же время, чтобы сбить прицел противник может маневрировать, или уйти в облака, в конце концов. На дистанции свыше семисот сажен рассеивание снарядов начинает быстро увеличиваться, и на трёх тысячах оно уже таково, что попадания составляют не более двадцати процентов. Если противник не увалень, наводчики не достаточно хороши, а погода неблагоприятна, то и того меньше. В то время, когда основное вооружение крейсера, его авиагруппа по-прежнему всё так же является грозным оружием. Так что, я бы поостерёгся мои пушки называть абсолютным оружием.
— Можете рассказать о них?
— Да тут собственно говоря и рассказывать-то не о чем. Я просто срастил ракету, ракетную установку и пушку, получив на выходе нечто среднее. Стреляет дальше и точнее реактивных снарядов, но проигрывает орудиям. Разве только из-за гладкого ствола и меньшего давления газов получилось сделать тонкостенный снаряд и вложить в него больше пироксилина. Хотя по могуществу заряда он всё же вдвое уступит ракетам среднего калибра.
— И в чем секрет?
— В выбрасываемой реактивной струе, конечно же. Благодаря этому у орудия отсутствует отдача. Правда и начальная скорость снаряда невелика, чтобы её увеличить, у него имеется разгонный двигатель, работает четыре секунды, увеличивая скорость почти вдвое и, как результат, повышается точность.
— А отчего вы не захотели поделиться секретом с нашим флотом?
— Хотел провести испытания в реальных условиях.
— Вы намереваетесь только испытать новое оружие, но демонтируете всё ракетное вооружение. Как-то не похоже на испытание.
— Хорошо, — пожал я плечами, — я с самого начала верил в свои расчёты. Но доказывать что-либо господам адмиралам из военно-воздушного ведомства я не собираюсь. Очень хочется получить мои пушки? Что же, я предоставлю документацию, опытный образец и сотню