номер один, что был заперт в комнате с потоками, смог сильно прокачать свою силу, расширив свои магические каналы до предела. Есть записи, что ему стали легче даваться заклинания других типов магии. Но, к сожалению, спустя неделю после выхода из этого помещения, его сила вернулась к прежним показателям. И от возникшей пустоты внутри маг тронулся умом. А вот второй... эксперимент был досрочно прекращен в связи с тем, что жизненные процессы почти угасли. Какие выводы мы можем сделать?
— Маги не способны к самопроизводству магии! — крикнул воздушник.
— Сильнее тот, кто может пропустить через себя больше магии! — веско сказал белобрысый водник.
— Такому надо учиться с детства, едва пройдя ритуал, а не мучить уже состоявшихся магов, — проворчал я.
Риман бросил на меня заинтересованный взгляд, а потом снова поднял ладонь.
— Действительно, в идеальных условиях мог бы получиться идеальный маг. Но как вы знаете, таких условий не существует, и вы должны научиться разумно расходовать свою силу. И постоянно развивать навык поглощения магии из потоков.
— Получается, что если, условно говоря, некого мага держать достаточно долго в идеальных условиях, — спросил я, — то он сможет управлять разными типами магии равносильно?
— Какой интересный вопрос, — Риман одобрительно склонил голову. — Вот истинная тяга к знаниям. Однако в связи с негативными результатами для самих испытуемых, таких экспериментов больше не проводили. По крайней мере, я таких заметок не встречал. Если найдете, заходите, обязательно обсудим. Еще вопросы?
Руку поднял водник:
— Так это же можно вывести боевого мага! Подержать его в такой клетке перед атакой, потом — бац! — и он всех победил!
— Но какой ценой? — брови Римана взлетели. — Достаточно кровожадно, на мой взгляд, так поступать с людьми.
Белобрысый насупился и опустился на свое место. Потом воздушник позади меня спросил:
— А бывает так, что вокруг мага много потоков, но он не может ни один из них взять?
— Может. Это будет означать, что этот маг ужасно учился и не умеет пользоваться силой.
Класс взорвался смехов, но Риман укоризненно на них посмотрел.
— Умение черпать из потока — это естественное состояние для любого мага, но также оно является приобретенным. Как, к примеру, умение говорить. Бывали же случаи, когда в далеких землях находили взрослых людей, которые только мычали, подражая животным. Вот то же самое и с магией. Вы растете в окружении магов, но если изолировать вас из этого... Все. Вот потоки, вот вы и ничего не происходит.
Это звучало очень логично. Риман задал еще несколько вопросов, в ответ мы забросали его предположениями, одним глупее другого.
Учитель улыбался и совершенно не выглядел расстроенным, слушая всю нашу чушь.
После занятия я подошел к нему и тихо спросил:
— А может быть такое, что сильный маг, к примеру, воздушник, в режиме постоянного контакта с другим типом способности, сможет перенять ее?
Риман задумчиво покрутил кружку в руках, отпил чай и посмотрел на меня.
— Как супруги?
— Нет, к примеру, в режиме боя.
— Что-то вы сегодня какие-то нечеловеколюбивые.
Его покрасневшие глаза так внимательно изучали меня, что я на всякий случай спрятал свою силу поглубже.
— А почему вы спрашиваете?
— Просто интересно. Вдруг я буду первым, кто выведет формулу универсального мага! — я горделиво выпятил грудь, чем вызвал у учителя хриплый смех.
— Тогда я буду тем, кто лично вручит тебе медаль от императора. Как сотворишь универсала, сразу приходи, — увернулся он от ответа.
— И все же, — не отступал я.
— История знает случаи, когда жили маги, предрасположенные к разным способностям. Но говорить об этом не стоит. Ведь это знания из разряда запрещенных.
Глава 19
Я удивленно посмотрел на учителя. Запрещенные знания? Это же то, что нужно! Мне стоило большого труда удержать рвущийся наружу интерес.
— А вас, может быть, проводить до библиотеки? — зацепился я за соломинку, лишь бы разговорить его.
— Буду благодарен. Никак не могу запомнить, куда сворачивать, — он развел руками и чуть не расплескал свой чай.
Мы вышли в единственный коридор главного корпуса и неторопливо пошли в нужную сторону. Я все не знал, как подступиться к интересующему меня вопросу.
— А почему эти знания называют запретными? — невинно спросил я.
— Потому что их запретили, — коротко бросил Риман.
— Там описано что-то жуткое? Бесчеловечные эксперименты с магией?
— Нет, конечно. Потому что про этот тип магии... — он резко оборвал свою фразу на середине и сердито сдвинул брови. — Вереховцев! Это не та информация, которую учитель может дать ученику.
— Но как я тогда узнаю, какая именно информация запрещенная!
Риман остановился, его лицо выглядело озадаченным.
— Если смотреть с этой точки зрения... — потянул он, но тут же спохватился. — Нет! Это запрещенная литература. И нет, она не про эксперименты. Вам пока не стоит таким интересоваться. Вот как подрастете...
Я смотрел на него и пытался угадать эмоции, а они совершенно не чувствовались. Со статуей мог бы также разговаривать! И в то же время с каждой фразой Римана мне хотелось узнавать об этой литературе больше и больше.
— Вы не подскажите, на что мне нужно обратить внимание, чтобы случайно не нарушить запрет?
— Вот по-настоящему правильный вопрос. Итак, если вам на глаза попадется некая книга, — он замялся на мгновения, подбирая слова, — которую не открыть, — то это будет та самая.
— Как это, не открыть?
— Все издания, выпущенные на запрещенную тему, обязательно должны быть закрыты печатью. Активировать ее может только человек, обладающий нужным доступом.
“Тогда, как ее открыл Кунцев?” — подумал я.
— Вы уж постарайтесь не трогать ее и не пытаться сломать этот магический замок силой. Может плохо отразиться на вашем здоровье.
— Ментальном или физическом?
— Ментальном, конечно! Кто же будет калечить потенциальных читателей. А вот испортить магические каналы — точно.
— А если ее откроет не маг?
— В смысле?
— Человек без способностей.
— А у вас есть такие знакомые?