Читать интересную книгу Театр Клары Гасуль - Проспер Мериме

Бальтасар. Слушаю, монсеньор.

Вице-король. Господи помилуй! Дерутся... Все бегите... Все возьмите ружья... Разгоните этих негодяев... Перичола! Ах, какое счастье! Она едет дальше, ей расчищает дорогу какой-то человек... Он так ловко фехтует палкой!

Бальтасар. Бежать мне за каретой?

Вице-король. Нет, оставайся дома. Теперь уж не нужно... Но как бы на обратном пути... Скажи Себастьяну и Доминику: пусть едут верхом, пусть возьмут мушкеты и издали следуют за экипажем... пусть снимут ливреи... Если случится беда, вы мне ответите. В Лиме народ грубый! Я боюсь, как бы не учинили насилия... Впрочем, кажется, все обошлось благополучно, ту карету подняли, она едет дальше... Толпа входит в церковь. Дай бог, чтоб с ней не приключилось беды! Что там ни говори, а нигде не сказано, что комедианткам нельзя ездить в каретах, раз они у них есть... Кто ж виноват, ежели актрисы моложе и красивее маркиз и им дарят кареты, а тем нет... (Закуривает сигару.) Крестины что-то затягиваются!.. Просто дождаться не могу Перичолы, хочется от нее самой узнать все подробности... Проклятая нога!.. Стоит разволноваться, и нога начинает ныть сильней... Ну-ка, припомним: прошлый раз я болел пять... нет, шесть дней... Так! На этот раз, надеюсь, пройдет скорее. Значит, я смогу присутствовать на премьере комедии, в которой она играет главную роль... А если мне нельзя еще будет выйти... Ничего не поделаешь! Прикажу отложить спектакль.

Бальтасар. Ваше высочество! Господин лиценциат Томас де Эскивель покорно просит принять его.

Вице-король. Проси. Верно, он хочет попотчевать меня назидательной беседой, а потом выклянчить себе подарок. И то сказать, я не видел его целый месяц.

Входит лиценциат.

Лиценциат. Целую руки вашего высочества.

Вице-король. А, господин лиценциат! Я совсем разболелся!

Лиценциат. Весьма сожалею. Значит, приступ подагры помешал вам, ваше высочество, присутствовать сегодня при крещении.

Вице-король. Нет у меня никакой подагры... Все это выдумка доктора Пинеды. Просто распухла нога, вот и все. Мне самому лучше знать.

Лиценциат. Впрочем, ваше высочество, не огорчайтесь, что вы не могли присутствовать при крещении. К вашему счастью, вам не пришлось быть свидетелем страшного скандала.

Вице-король. Какого скандала?.. (В сторону.) Черт возьми! Верно, из-за Перичолы!

Лиценциат. Да, произошел ужасный скандал, который, несомненно, очень огорчил бы ваше высочество... тем более что, судя по всему, вы, ваше высочество, являетесь его невольной причиной.

Вице-король. В чем дело?

Лиценциат. В такой день, как сегодня, во время такого трогательного обряда!.. Право, ваше высочество, я очень сожалею, что мне приходится огорчить вас... но я обязан все рассказать и рассказать с полной откровенностью, даже рискуя навлечь на себя немилость. Мой долг, а равно и интересы вашего высочества не позволяют мне молчать.

Вице-король. Я не догадываюсь, в чем дело...

Лиценциат. Известная комедиантка...

Вице-король (в сторону). Так я и знал!

Лиценциат. ...которой вы, ваше высочество, как говорят, оказываете большое внимание, была причиной великого смятения. Она так зазналась благодаря вашему покровительству — разрешите мне это вам высказать, ваше высочество, — что считает все позволенным.

Вице-король. Уверяю вас, я вовсе ей не покровительствую. Я просто почитатель ее таланта, который вполне того заслуживает, господин лиценциат. Но, умоляю вас, расскажите, в чем дело.

Лиценциат. Вот что произошло. Говорят, у нее есть карета, и, по слухам, эту карету подарили ей вы.

Вице-король. Мне эта карета совсем не нужна.

Лиценциат. Ах, монсеньор! Для кареты можно было бы найти гораздо более полезное применение!.. Но сделанного не воротишь. Притом, несомненно, у вашего высочества были свои основания для такого подарка! Что делать, божья воля!.. Я расскажу вам только то, чему сам был свидетелем. Итак, у нее есть карета, и в церковь она едет в этой карете... А так как я запоздал по непредвиденным обстоятельствам, то тоже ехал в карете с маркизой Альтамирано, которая меня пригласила. Мы ехали шагом, как и подобает, когда приближаешься к церкви. Вдруг во весь опор мчится сеньора Перичола, так, что на тридцать туазов вокруг земля дрожит. Мы как раз подъезжали к площади, ей захотелось опередить нас... опередить маркизу!.. Короче говоря, она проехала совсем вплотную и изо всей силы толкнула нашу карету...

Вице-король. Во всем виноват кучер, он такой неловкий...

Лиценциат. Простите, ваше высочество, но я никак не поверю, чтобы кучеру не было дано соответствующее приказание. Ведь, увидев нашу карету, она высунулась из окна и что-то ему сказала, он не мог действовать по собственному почину.

Вице-король. Надеюсь, все обошлось благополучно?

Лиценциат. Какое там благополучно! Чудо еще, что мы живы! Толчок был ужасен: маркиза упала на меня, а я на собачку маркизы и нечаянно ее придавил... Парик мой оказался в канаве... А маркиза сильно ушибла бок.

Вице-король. Слава богу! Я опасался большей беды.

Лиценциат. По-моему, довольно и этого. Карета тоже очень пострадала. Прекрасная карета, весь город уже двадцать лет от нее без ума.

Вице-король. Я заплачу... То есть, я хотел сказать: я прикажу Перичоле возместить все убытки.

Лиценциат. Но как замять скандал, ваше высочество? Я вижу только одну возможность: запретить этой особе выезжать в экипаже, ибо, во-первых, это большой соблазн — позволить комедиантке разъезжать в карете, когда столько достойных священнослужителей ходит пешком, а, во-вторых, из-за ее неосторожности подвергается опасности жизнь мирных лимских граждан... Я еще не все сказал. Мне очень жаль, что я вынужден огорчить вас, ваше высочество. Слуги маркизы, возмущенные оскорблением, нанесенным их госпоже, постарались кулаками вразумить кучера и лакея этой особы. Тогда чернь, которая провожала Перичолу восторженными криками, вступилась за нее. Особенно неистовствовал один мерзавец, мразь, чоло, матадор, некий Рамон. Он избил кучера маркизы, сломал шпагу конюшего и выбил зубы одному из лакеев.

Вице-король. Негодяй! Я прикажу его примерно наказать.

Лиценциат. Это еще не все. Не обратив на нас внимания и не извинившись, она помчалась дальше и чуть-чуть не въехала в карете прямо в церковь. Еще немного, и мулы уперлись бы мордами в дверь, кучер осадил их у самой паперти. Перичола вышла из кареты и вызвала переполох в толпе молящихся... Все оглядывались, чтоб посмотреть на нее... А обряд крещения уже начался. Я сам трепещу от своих слов, но я вынужден сказать, что даже епископ поддался соблазну и отвлекся. Он позабыл, что восприемник должен дать обет воспитать своего крестника добрым христианином. Я был потрясен, возмущен до глубины души, я покинул церковь и поспешил сюда рассказать вам о том, что случилось, и попросить положить конец наглым выходкам этой особы, за которую — не прогневайтесь на мои слова, ваше высочество, — вас очень осуждают.

Вице-король. Она сейчас приедет, и я ее как следует проберу.

Лиценциат. Я должен вас предупредить, что маркиза будет жаловаться и в случае чего дойдет до Мадрида.

Вице-король. Господин лиценциат! Этого нельзя допустить. Вы понимаете, что подобные жалобы могут очень мне повредить.

Лиценциат. Монсеньор!..

Вице-король. Вы пользуетесь доверием маркизы. Уговорите ее удовольствоваться возмещением убытков. Я же, со своей стороны, обещаю сделать внушение Перичоле.

Лиценциат. Монсеньор!.. Я, право, не знаю...

Вице-король. Вашей церкви нужна картина для алтаря главного придела... Пусть Перичола, чтоб искупить вину, принесет вам в дар картину... Я подарил ей Мадонну Мурильо, которую она хотела обменять на моего Святого Христофора... Значит, вы можете рассчитывать еще и на Мадонну... Но только окажите мне услугу и умерьте гнев маркизы... Хорошо? Обещаете?

Лиценциат. Монсеньор! Я сделаю все, что в моих силах, но...

Вице-король. Зайдите ко мне как-нибудь утром вместе с племянником. Мы постараемся что-нибудь для него сделать.

Лиценциат. Он вполне оправдает доверие вашего высочества. Но, монсеньор...

Вице-король. Я слышу, во двор въезжает карета. Это, верно, она. Вот увидите, как я ее отчитаю.

Бальтасар (докладывает). Его преосвященство, епископ Лимский.

Вице-король. Епископ!

Лиценциат. Наверно, тоже с жалобой.

В дверях появляются епископ и Перичола.

Каждый старается пропустить другого вперед.