от потери крови, но сколько бы ни притворялся спокойным и безразличным, Чу Ваньнин все еще был всего лишь человеком.
Он все еще чувствовал боль...
Но что с того, что это больно? Просто переставляй ноги, просто иди вперед, и пусть свадебное платье развевается на ветру.
Все эти годы его уважали и боялись, но никто не осмеливался встать рядом с ним и никто не заботился о нем. Он уже привык к этому. Юйхэн ночного неба, Бессмертный Бэйдоу. Никто не любил именно его, никто не заботился о нем в болезни, никому по-настоящему не было важно, жив он или мертв. Казалось, с самого рождения он не нуждался в помощи, поддержке и общении.
Так что не нужно жалеть себя. И в слезах нет никакого толку. Он просто вернется и перевяжет рану сам, отрежет гниющую и мертвую плоть, нанесет мазь, и все будет в порядке.
Неважно, что никто не заботился о нем. Все эти годы он шел по жизни один и все было нормально. Он может сам о себе позаботиться.
Чу Ваньнин подошел к воротам резиденции Чэнь, но не успел выйти во двор, как изнутри послышались пронзительные крики.
Не обращая внимания на кровоточащие раны, Чу Ваньнин бросился внутрь. И увидел, как растрепанная госпожа Чэнь с закрытыми глазами преследует сына и мужа. Она игнорировала только дочь семьи Чэнь, которая свернулась калачиком и тряслась от ужаса.
Увидев Чу Ваньнина, хозяин Чэнь и его младший сын бросились к нему с испуганными криками:
— Заклинатель! Заклинатель, спаси нас!
Чу Ваньнин прикрыл их собой и, быстро взглянув на закрытые глаза госпожи Чэнь, выругался:
— Разве я не говорил, что нельзя давать ей спать?!
— Мы не могли наблюдать за ней все время! Здоровье моей жены слабое, поэтому она обычно ложится рано. После вашего ухода она сначала пыталась не спать, но потом задремала и начала сходить с ума! Все время кричит что-то…
Хозяина Чэня била дрожь, он съежился позади Чу Ваньнина и даже не заметил, что на нем свадебный наряд, а на плече зияет рана.
Чу Ваньнин нахмурился:
— Что именно она кричит?
Прежде чем хозяин Чэнь успел открыть рот, чтобы ответить, обезумевшая женщина, оскалив зубы, бросилась к нему, но скорбный крик, сорвавшийся с ее губ, был голосом молодой девушки.
— Бессердечные и бесчестные обманщики! Расплатитесь со мной своими жизнями! Я хочу, чтобы вы все умерли!
— Одержима призраком.
Чу Ваньнин оглянулся на господина Чэня и резко спросил:
— Вам знаком этот голос?
Губы хозяина Чэня задрожали, взгляд заметался из стороны в сторону. Нервно сглотнув, он взмолился:
— Заклинатель, пожалуйста, спаси нас! Умоляю, изгони призрака!
К этому времени госпожа Чэнь была уже в нескольких шагах. Чу Ваньнин поднял здоровую руку и указал на нее — молния мгновенно ударила с небес и заперла госпожу Чэнь внутри барьера.
Чу Ваньнин холодно взглянул на хозяина дома:
— Неужели вам не знаком этот голос?
Хозяин Чэнь отчаянно замотал головой:
— Я правда не знаю! Я не знаю!
Чу Ваньнин больше не стал тратить время на слова. Он вытащил Тяньвэнь и связал мадам Чэнь по рукам и ногам.
Если бы он мог выбирать, то лучше бы связал хозяина Чэня. Допросить его было легче, и информация была бы более полной. Но у Чу Ваньнина были свои принципы: он не использовал Тяньвэнь для допроса простых людей. Поэтому, пропустив легкую цель, занялся допросом призрака в теле госпожи Чэнь.
Допрос призраков отличался от допроса людей.
Если Тяньвэнь допрашивала смертного, то избегая боли, он просто не мог солгать. При допросе призрака нужно было сформировать ограничивающий барьер, который отрежет Чу Ваньнина и допрашиваемую душу от остального мира. Внутри барьера дух сможет обрести свою прижизненную форму и рассказать Чу Ваньнину правду.
Тяньвэнь внезапно ярко вспыхнула: свет прошел вдоль лозы от руки хозяина до госпожи Чэнь. Женщина вскрикнула и начала дергаться, когда красное пламя на ивовой лозе превратилось в жуткий синий призрачный огонь. Чу Ваньнин закрыл глаза. Призрачный огонь не мог причинить ему вреда, даже когда он прошел от лозы по всей его руке до груди, а затем погас. Все семейство Чэнь с ужасом в страхе наблюдало за происходящим, не понимая, что делает Чу Ваньнин.
Ресницы старейшины Юйхэна слегка затрепетали. Хотя глаза его все еще были закрыты, луч белого света медленно появился перед его мысленным взором. Из этого луча показалась белая женская ножка, а затем в поле зрения появилась молодая девушка лет семнадцати-восемнадцати.
Автору есть что сказать:
Мо Жань: — Чу Ваньнин, твой талант напускать на себя важный вид не имеет ничего общего со способностью спасать людей. Не отворачивайся и не притворяйся глухим, я знаю, что ты меня слушаешь!
Чу Ваньнин: — ...
Мо Жань: — Твой талант злиться и пылить без повода не имеет ничего общего со способностью спасать людей. Если ты сейчас же не спасешь своего ученика, когда в конце задания мой дядя будет контролировать качество выполненной работы, этот достопочтенный поставит тебе ноль баллов!
Чу Ваньнин: — ...
Мо Жань: — Твой талант...
Чу Ваньнин: — Хватит! Твою мать, твое какое дело, спасаю я людей или не спасаю? Только под ногами болтаешься, никакой помощи! Ни стыда ни совести! Не нравится ему, как я пылю, рот закрой и терпи!
Мо Жань: — QAQ (жалкое выражение со слезами на глазах)
Глава 19. Этот достопочтенный расскажет вам историю
Эта девушка была очаровательной, белокожей и опрятной, с овальным лицом и большими круглыми глазами. На ней было светло-розовое платье, волосы собраны в пучок. Она выглядела невинно, как неопытная молодая жена. Девушка потерла глаза, оглядываясь по сторонам.
— Где... я?
— Ты находишься за Барьером Восстановления Истины, который я установил, — ответил Чу Ваньнин.
Девушка была потрясена и сбита с толку:
— Почему здесь кромешная тьма? Я ничего не вижу, кто это говорит?
— Забыла?.. Ты уже мертва, — сказал Чу Ваньнин.
Глаза девушки расширились:
— Я уже... Я…
Затем она постепенно вспомнила.
Склонила голову и покорно скрестила руки на груди.
— Ах, да, я... я уже мертва...
— Только душа может переступить Барьер Восстановления Истины. Здесь стирается ненависть. Даже превратившись в злого призрака или неупокоенного духа, переступившая границу барьера душа внешне и внутренне восстановит истинный облик, присущий ей при жизни. Поэтому это место называется Барьером Восстановления Истины.