— Туда! — Уиллард махнул рукой вперед, но, взглянув в том направлении, застыл на месте. Дорогу перегородили две машины полиции. Уиллард злобно и грязно выругался и повернулся к Анни:
— Сволочь! Если бы ты не отдала книжку этому сукину сыну, я был бы на свободе! Если бы ты ехала быстрее, им бы меня не схватить!
— Кольер! — Голос полицейского громкоговорителя отвлек его внимание. — Уиллард Кольер! Говорит агент ФБР Янгблад. Вы окружены. Выбросьте свое оружие в окно, руки за голову и выходите!
— Черта с два! — пробормотал Уиллард. Тут дверь с его стороны резко распахнулась.
Сердце Анни прыгнуло, потом подкатило куда-то к горлу.
Уиллард обернулся.
Харпер направил свой «тридцать восьмой» прямо ему в лицо.
— Черта с три!
Уиллард был настолько потрясен, что и двинуться не мог, так что Харпер легко его обезоружил и швырнул револьвер Уилларда на траву.
Уиллард выпрямился и ухмыльнулся.
— Ничего не выйдет, Монтгомери. Я человек больной. Это все произошло из-за того издевательского прозвища, которым наградил меня твой братец. Я просто защищался. А сейчас мне нужна помощь врача. И меня не станут наказывать.
Глядя на этого ухмыляющегося человека, Харпер забыл все правила ареста. Забыл о процедурах, протоколах. В голове у него стоял такой туман, что он не сразу сообразил вытащить Уилларда из машины и обыскать его на предмет какого-нибудь еще оружия.
Но он все же выволок его из машины за рубашку. Услышал за спиной шаги.
— Вот, — произнес Харпер. — Держите этого ублюдка, пока я не вернусь.
Он передал Уилларда Трейсу, бросился в машину, к Анни, и обнял ее.
Они сжали друг друга в объятиях и с облегчением перевели дух.
— Господи, детка, ты в порядке? Анни дрожала в его объятиях.
— Все хорошо. Я знала, что ты придешь.
Ее слова словно целебный бальзам омыли его страждущее сердце. На этот раз, когда ей угрожала смерть, она поверила ему. Поверила! Харпер еще крепче сжал ее в объятиях. За такую женщину и жизнь отдать не жаль.
— Как ты? — спросила она еле слышно. — Ты в порядке?
— Как только мое сердце уймется, я тебе скажу. Я никогда в жизни так не пугался, как в тот момент, когда Джейсон позвонил в полицейское управление.
— Джейсон? К-как…
— Потом все расскажу, — он нежно и страстно поцеловал ее, не обращая внимание на свист и возгласы окружающих. И пока он целовал ее, все его сомнения в собственных чувствах рассеялись, подобно утреннему туману. Он оторвался от нее и откинулся назад, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Пожалуйста, сделай мне одно одолжение.
— Все, что захочешь.
— Забудь все, что я говорил вчера ночью.
— Что ты имеешь в виду?
Я вел себя как грубиян и распоследний дурак. А теперь у меня словно глаза открылись, Анни. Я обвинял тебя в нечестности-но сам-то тоже лгал. Себе лгал. Я люблю тебя. Люблю такой, какая ты есть, такой, какой ты стала. Пожалуйста, не гони меня. Я просто не смогу жить без тебя.
— Не гнать? — от внезапного пламени в ее глазах у него перехватило дыхание. Вот она, женщина, которая десять лет пряталась под покрывалом вины и боли. Вот она, его Анни. — Не гнать тебя? Да я сама тебя никуда не пущу, Харпер Монтгомери, — заявила она. — Ни за что. Никогда.
— Давай, Анни! Покажи ему! — поддержал Трейс.
Анни залилась краской, а Харпер рассмеялся и снова поцеловал ее. Это было словно… возвращение домой.
Когда напряжение и страх схлынули, Харпер помог Анни выбраться из машины.
— Постой здесь минутку. Я должен кое — что уладить.
Он обернулся как раз вовремя — Уокинг-стик уже собрался надеть на Уилларда наручники.
— Погоди, — сказал он. — Мне надо перемолвиться словом с задержанным.
Уокингстик прищурился.
— Харп, ты в своем уме?
— Вполне. Просто оставьте нас на минуту.
— Ладно. Только дай наручники надену.
— Ладно, погоди с этим, — Харпер взял Уилларда под руку и потянул его прочь от стоящих рядом мужчин.
— Мне нечего тебе сказать. — Уиллард сплюнул.
— Прекрасно. Зато у меня есть.
Стоя спиной к остальным, Харпер произнес не оборачиваясь:
— Эй, парни, видите тех коров за дорогой?
— Ну и дальше что? — спросил Трейс.
— Полюбуйтесь на них минуту-другую. Поверьте, эти коровы просто восхитительны. Да, кстати, пока будете смотреть на коров, помните, что я в отпуске, — и он, вложив в кулак всю свою ярость, ударил Уилларда в солнечное сплетение.
Уиллард схватился за живот, сложившись пополам.
— Это за то, что ты похитил Анни и угрожал ей револьвером, сукин ты сын! — Харпер схватил Уилларда за плечи и заставил его распрямиться.
— Да, — раздался голос Трейса. — Коровы и впрямь чертовски интересные. Спасибо, старина, я, ей-богу, рад, что ты здесь в отпуске и сумел показать нам этих коров. Было бы досадно пропустить такое захватывающее зрелище.
Харпер хладнокровно, от души, врезал Уилларду в скулу.
— А это за то, что ты напугал моего сына и заставил его плакать. — Он отпустил плечо Уилларда, и тот мешком свалился на землю.
— Никогда в жизни не видал таких замечательных коров, — произнес инспектор Говард равнодушным тоном.
— Ну, парни, теперь он ваш.
— Неужели? — лениво спросил Трейс. — Мы еще не налюбовались на коров. Ты про брата не забыл?
— Нет, — ответил Харпер угрюмо, потирая посиневшие костяшки пальцев. — Не забыл. Но это я приберегу до суда — я тут случайно услышал, как он сознался в убийстве.
Уиллард наконец пришел в себя и поднялся на ноги.
— Сучий потрох, ни хрена ты не слышал. Ты клевещешь на меня.
— Нет, он говорит правду! — Анни медленно приближалась к Уилларду.
— Анни! — Харпер попытался было остановить ее. Еще попадет опять к Уилларду в лапы.
Анни стряхнула с себя руку Харпера и выпрямилась.
— Ты убил Майка. Я тоже это слышала, Уиллард. Я слышала каждое твое слово, вплоть до твоих угроз. Я не так терпелива, как Харпер. Это тебе за Майка! — Она размахнулась и врезала Уилларду по носу.
— Да, сэр, — Уокингстик, не сдержавшись, хихикнул. — В жизни не видел таких великолепных коров.
Лишь часа через два после их возвращения на ферму Джейсон прекратил ходить за Анни хвостом. Страхи его рассеялись, возбуждение улеглось, и он заставлял Анни и Харпера снова и снова рассказывать обо всем, что стряслось.
Они не пытались ничего объяснять Джейсону насчет убийства Майка, но Анни не сомневалась, что, когда придет время, Харпер постарается представить дела так, чтобы Майк выглядел героем в глазах Джейсона.
Анни с Харпером проговорили всю дорогу до дома, и она рассказала Харперу о словах, сказанных ею Майку в ту последнюю ночь, — что он, мол, не стоит и мизинца Харпера. В глубине души она сознавала, что Майк нес ответственность за свои поступки, что на ней нет вины за смерть Майка. Но поверить в это сердцем ей было не так-то просто. Даже слова Уилларда о том, что он убил Майка ненамеренно, не помогали. Но Анни все же обещала Харперу, что она постарается изгнать из себя это новое чувство вины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});