В начале 50-х годов Франция активно включилась в процесс европейской интеграции. В 1951 году премьер-министр страны Робер Шуман выступил инициатором объединения производства и сбыта угля и стали западноевропейскими государствами. «План Шумана» отклонила Великобритания. Однако в следующем году Франция совместно с ФРГ, Италией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом подписала договор о Европейском объединении угля и стали (ЕОУС). Сразу после этого другой премьер-министр страны Рене Плевен по довольно настоятельному требованию Соединенных Штатов начал разрабатывать проект договора, учреждавшего Европейское оборонительное сообщество (ЕОС). Он предполагал объединить страны, вступившие в ЕОУС. «План Плевена» предусматривал создание наднациональной европейской армии, подчиняющейся главнокомандующему войсками Североатлантического блока (НАТО)[36]. Таким образом, Франция, как и другие члены ЕОС, должна была лишиться контроля над собственной армией. В 1952 году кабинет Пине подписал и этот договор. Правда, он мог вступить в силу только после его ратификации Национальным собранием.
Де Голль положительно отнесся и к вступлению Франции в НАТО, и к распространению на нее действия «плана Маршалла»[37]. Сам он был одним из инициаторов объединения европейских государств в конфедерацию. Еще в декабре 1948 года председатель РПФ заявил: «Никто более чем я не убежден в необходимости строительства Европы»{347}. Однако договоры о ЕОУС и ЕОС генерал сразу воспринял отрицательно. Де Голль считал, что они, и особенно «план Плевена», подчиняют Францию «американской стратегии и отнюдь не гарантируют ей защиты»{348}.
Председатель РПФ не хотел такой европейской конфедерации, которой диктовали бы из-за океана, что и как надо делать. В отношении договора о ЕОС генерал прямо сказал:
«Нет! Он не должен быть одобрен французским народом. Многие французы, я в этом убежден, так же как и я сам, ни за кем не признают право подчинить их и дать распоряжаться своей судьбой иностранцам, лишая себя таким образом возможности пользоваться национальной защитой»{349}.
В декабре 1952 года председатель РПФ перенес операцию по удалению катаракты и в течение некоторого времени восстанавливал свои силы после нее. Между тем новый, 1953 год начинался для голлистского движения в унылой обстановке. Генеральный секретарь Луи Терренуар записал в дневнике: «Как мне не хотелось открывать эту страницу. Ведь уже полгода по РПФ как по парламентскому объединению не перестает звучать похоронный колокольный звон»{350}. И буквально через несколько дней, прямо в подтверждение таких слов, депутаты РПФ опять нарушили дисциплину голосования. Многие из них поддержали нового кандидата в премьеры — правого радикала Рене Мейера. Они проголосовали за него потому, что он пообещал голлистам не ратифицировать договор о Европейском оборонительном сообществе, против которого объединение во главе со своим председателем боролось уже год.
Де Голль прекрасно понимал, что звездный час РПФ прошел. Созданное им движение явно клонилось к упадку. Но что было делать? Пока он не знал. В марте генерал решил совершить путешествие по африканским владениям Франции и посмотреть, что делается на подвластных ей территориях. Председатель РПФ пробыл в Африке целый месяц. Его везде принимали с энтузиазмом. Но, когда он в начале апреля 1953 года вернулся во Францию, его ждало еще одно разочарование.
На прошедших в мае муниципальных выборах голлисты получили всего 10,6 % голосов избирателей, то есть почти в четыре раза меньше, чем в 1947 году. После такой серьезной неудачи де Голль все же начал склоняться к тому, что РПФ пора ликвидировать. Однако одним махом пресекать его деятельность он не стал. Пока он решил избавиться от «предателей»-парламентариев. 7 мая генерал выступил с заявлением, в котором подчеркнул, что «хотя Объединение французского народа не прекращает своего существования, его депутаты и сенаторы отныне не будут считаться членами РПФ и могут вести парламентскую деятельность только от собственного имени»{351}.
Такие слова председателя объединения вызвали некоторую растерянность в рядах парламентариев РПФ. В Национальном собрании от основной фракции откололось еще несколько человек, которые перешли в парламентские группы правых и центристских объединений. В результате в голлистской фракции осталось 77 депутатов. Она приняла название Союз республиканского и социального действия, так как де Голль потребовал, чтобы название РПФ не фигурировало больше в парламентской жизни страны. Возглавлял группу сначала Андре Дьетельм, а потом Раймон Трибуле. Аналогичная фракция существовала и в сенате. Ее работой руководил Мишель Дебре.
В июне голлисты почти всем составом проголосовали за утверждение на посту премьера «независимого» Жозефа Ланьеля. В ответ на такую благосклонность они впервые в истории Четвертой республики получили пять министерских портфелей. Как только об этом стало известно, де Голль немедленно опубликовал коммюнике, в котором подчеркнул:
«За то, что произошло, объединение не несет ни прямой, ни косвенной ответственности. Каждый представитель РПФ, вошедший в правительство, будет исключен из его рядов»{352}.
Генерал, конечно, был огорчен поведением своих соратников, совсем недавно следовавших только его тактике по отношению к слабому режиму — ни при каких обстоятельствах никакого сотрудничества. Однако он понимал, что при создавшейся ситуации голлистские парламентарии оставались не у дел, по существу становились «безработными». Некоторым из них пришлось серьезно подумать о смене рода деятельности. Осознавая это, де Голль «закрыл глаза» на то, что часть депутатов-голлистов нашла прибежище в правительственных кругах Четвертой республики{353}.
Осенью генерал решил выяснить, каково положение Объединения французского народа на местах. Он вызвал в Париж региональных делегатов, чтобы они доложили ему об обстановке. В один голос прибывшие говорили об упадке движения, о его постепенном угасании. Де Голль подбодрил своих сторонников и просил их «всеми силами поддерживать истлевающий огонек»{354}.
В доме на улице Сольферино-5 стало намного меньше сотрудников. Де Голль в каждый приезд в столицу наведывался туда, хотя уже не проводил еженедельных заседаний исполнительного комитета. Тем не менее генерал приглашал побеседовать с ним Андре Мальро, Жака Сустеля, Рене Капитана, Луи Терренуара. Разговор всегда, шел на одну и ту же тему: как быть дальше с голлистским движением, куда его вести? И ни от кого председатель не мог получить удовлетворяющий его ответ. Но одно стало окончательно ясно — надежды, связанные с Объединением французского народа, не оправдались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});