Меня охватил трепет. Базилика Святого Орфея была одним из самых крупных и самых важных зданий в Королеве Мэб, настоящим средоточием Имперской Веры в этом уголке мира и почитаемой святыней. Я не посещала ее уже много лет, и успела забыть ее величие. Помещение, которое мы пересекли, было лишь одним из многочисленных входов в собор. С этого моста я видела несколько других мостов, также ведущих внутрь церкви. Громадный фасад базилики возвышался перед нами, как утес, и мы вошли в его тень.
Внутри было огромное пространство, наполненное тьмой и тишиной. Паломники рядом с нами почтительно понизили голоса, перейдя на шепот. Я почувствовала легкое головокружение — от толщины стен, окружавших нас, и высоты потолка. Нас окружал могильный мрак, который лишь слегка рассеивали огоньки спускавшихся с потолка паникадил. Наши голоса терялись в пространстве, возвращаясь приглушенным эхом.
Но это был лишь притвор храма, где паломники могли омыть свои руки и ноги холодной водой из каменных бассейнов и очистить свой разум, готовясь к молитвенному отрешению. Хоуди даже не замедлил шаг, продолжая тащить меня за собой. Мы приблизились к дверному проему напротив выхода с моста — это был раскрытый рот огромного барельефа в виде человеческого лица, занимавшего всю стену. Громадные глаза без зрачков пристально смотрели вверх с выражением мольбы. Казалось, лицо заходится в беззвучном крике — но еще больше было похоже, что его рот раскрыт в религиозном экстазе. Стена и лицо на ней были выполнены из кованой меди — и, в обступившем нас мраке я поначалу даже не заметила формы этого входа… пока мы не оказались совсем близко от него, и я не обнаружила, что вот-вот буду поглощена этой распахнутой пастью.
За этим жутковатым входом располагались в ряд четыре эскалатора — на ступенях каждого из них могли расположиться по три человека. Мы ступили на левый. Старинные, тонкой работы ступени были выполнены из золота и меди, а перила эскалатора — выложены слоновой костью. Костяные пластины, отполированные руками исполненных благоговейного трепета верующих, тускло блестели.
Мы поднялись на ступень и позволили механизму нести нас. Так, стоя бок о бок, мы торжественно вплыли в грандиозное здание базилики.
Вы когда-нибудь были там? У Святого Орфея? Я знаю, что там много кто побывал. Каждый год этот храм посещают тысячи паломников. Конечно же, большие здания есть в других городах и на других планетах — но это было первое грандиозное Имперское здание, которое я увидела, и таким оно навсегда останется в моей памяти. Оно ошеломляет. Главная часть увенчанного куполом здания размером примерно с городскую площадь, толпы пилигримов и богомольцев, собирающихся здесь, напоминают поросль лишайника. Примерно половина этой площади уставлена рядами церковных скамей — тысячами рядов, где любой верующий может сидеть, вознося молитвы или созерцая главный алтарь. Купол настолько огромен и высок, что под самой его вершиной клубятся облака — результат действия внутреннего микроклимата. Нескончаемые толпы людей входят сюда через обрамленные колоннами дверные проемы, расположенные по всему периметру главного зала, а ряды эскалаторов — такие же, как тот, на котором сейчас стояли мы — доставляют посетителей из расположенных рядом зданий. Каждый ряд эскалаторов вытягивается из открытого рта — такого же, как тот проем, через который мы попали в храм — но эти рты принадлежат другим лицам: они больше, сплошь покрыты сверкающими листами золота, и увенчаны громадными головными уборами в виде солнечных лучей. Стены базилики словно составлены из этих гигантских лиц: исполненные благоговейного страха, застывшие в экстазе людские лица — это из их ртов тянутся ряды эскалаторов, — и чередующиеся с ними благородные лики, обрамленные стилизованными шлемами, символические образы Адептус Астартес.
Все, что здесь слышно — негромкое звучание заполненной пустоты, в этом огромном пространстве все звуки скрадываются расстоянием. Тысячи людей переговариваются внизу, хоры поют, паломники возносят молитвы — но все эти звуки на такой огромной площади звучат не громче статических помех на радиоволне, и превращаются в неразборчивый шум из-за эха. Помещение заливает туманный свет, который исходит словно с самих небес свет — он напоминает свечение золотых ламп в туманный день.
В это увенчанное куполом пространство замыкает алтарная часть — гигантское ущелье, стены которого образованы возносящимися ввысь органными трубами и хорами, спускавшимися вниз, к эффектно расположенным узким проходам, которые вели к высокой центральной платформе и престолам для высокопоставленных лиц. Они свысока взирали на отвесные стены этого мрачного ущелья, тянущиеся к солнцу, на темные зевы труб, на все эти острые, украшенные колоннами утесы, поднимающиеся из тьмы на свет божий.
— Мне сказали, что тебя зовут Элизабета, — произнес исповедник, пока мы спускались на эскалаторе вниз.
— Да, сэр, — ответила я.
— Очень советую тебе сотрудничать с нами, Элизабета, — заметил он. — Отвечай на его вопросы. Будь учтива. Хотя его манеры могут показаться странными.
Я чувствовала, что он старается показаться доброжелательным, чтобы подготовить меня к чему-то, что, по-видимому, должно было поставить меня в неловкое и затруднительное положение.
— Когда вы говорите «странными», сэр…
— Я имею в виду, что вера — тяжкий груз для таких людей, как он. Его разум часто пребывает вдали от всех, занятый незримым делом благочестия. Тебе может показаться, что он не от мира сего.
Я кивнула.
— Возможно, тебя будут проверять. За этим мы и идем в медную комнату. Он хочет тебя проверить, а посредники хотели бы наблюдать, как он будет испытывать тебя.
— Посредники?
— Не волнуйся насчет этого, — произнес он.
— Я хочу произвести благоприятное впечатление и служить святому отцу, как самому Императору, — ответила я. — И у меня получится лучше, если я буду знать, что надо делать.
Он удивленно посмотрел на меня.
— Вы же сами советовали мне сотрудничать с вами. — напомнила я.
Он пожал плечами и кивнул.
— Посредники представляют интересы стороны, которая действует заодно с диоцезой Санкура. Они будут присутствовать там, но ты их не увидишь.
— Потому что они желают остаться незамеченными?
— Да, а еще потому, что их не… — он осекся, казалось, обдумывая свои слова, и закончил: — Да, пусть это и будет причиной.
Я была практически уверена, что он едва не сказал: «Потому что их не так-то просто увидеть».
Эскалатор довез нас до пола базилики, и мы сошли со ступеней. Стражи в своих иконописных масках поклонились, когда исповедник прошел мимо них. На вымощенном плитами полу ничком лежали паломники — руки раскинуты, лоб прижат к холодному камню. Трубный звук доносился из одного угла, глухой голос рокотал из другого. От всего этого создавалось впечатление, что здесь, под одной крышей, одновременно проходит несколько церковных служб и церемоний. Я бросила взгляд вверх, на окружавшие нас лица с открытыми ртами — золотые, как лики ангелов, огромные, как небо; а эскалаторы тянулись с их губ, словно длинные языки рептилий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});