продолжаю залезать обоими руками в историю страны, мечтая сдать органам маньяка, поэтому снова раскидываю по ящикам на улице Желябова свои конверты с анонимками примерно такого же содержания. Нового почти ничего про него я не вспомнил и продолжаю отправлять их по прежним адресам, в этот раз по пути на тренировку.
Хотя, все же — нет, кое-что я вспомнил — имя и отчество монстра, теперь могу составить хоть запрос в той же Горсправке Ростова-на-Дону. Надеюсь, что такая там есть, где-нибудь на вокзале или площади перед ним должна найтись такая услуга.
В анонимки, конечно, это знание тоже добавил и еще написал про ростовский парк «Авиатор», где он начнет подстерегать своих жертв, про него тоже вспомнил.
Иначе, как мне найти маньяка — не представляю себе, даже если он остался жить в Шахтах, если на мои конверты органы забили большой и толстый.
Или — если он переехал куда-то, если почувствовал пристальное внимание к своей персоне, тем более, если его проверяли на причастность к убийствам, допрашивали и задерживали. Если сделали хоть что-то из этого.
Тогда он снова затихарится, как после первого убийства, заляжет на дно. И год, а может и два, не будет собирать свою кровавую жатву, бродя по лесополосам и паркам.
Только, потом все равно не выдержит и займется любимым делом — понесет смерть и страдания людям.
В общем, без обратной связи мне придется все-таки ехать в южную ростовскую губернию, искать там его логово, что я могу сделать только относительно официальным путем, через ту же справку, естественно, без обращения в милицию или куда-то еще.
Только, для таких разъездов обязателен в советской стране паспорт, не имеющим его несовершеннолетним не рекомендуется кататься по стране, да и просто можешь доехать до первой проверки той же транспортной милицией на самом или около вокзала, еще и переночевать нигде не получится. Хотя и с паспортом это очень непростое дело — разместиться в любой гостинице, впрочем, с деньгами сверху это вполне возможно. А поездка займет дня четыре, пока я доберусь до Ростова-на-Дону, пока узнаю прописку маньяка, пока доеду до города, где он обитает и еще необходим хотя бы день на то, чтобы присмотреться к месту будущего возмездия.
Только под мостом ночевать остается, как Тому Сойеру с друзьями, поэтому, придется кататься в поездах, что довольно сложно, когда необходимо вести наблюдение за маньяком, или где-то в парке, для чего потребуется кусок брезента, легкое одеяло или что-то похожее на него. В принципе, я могу привезти все это добро с собой.
И, значит, более-менее теплая погода для ночлега в кустах.
Ладно, сейчас мне еще рано думать о поездке в Ростов-на-Дону.
Теперь передо мной встает неотложный вопрос, что я могу сделать, чтобы предотвратить давку на стадионе и спасти людей, раз я точно знаю про такое грядущее событие?
Как довести до сведения дирекции стадиона или руководства той же милиции, которая там поддерживает порядок, что их ждет в самом конце матча?
Снова писать письма и отправлять их таким же образом?
Вполне возможный вариант, если будут предупреждены, значит, вооружены.
Только, обратной связи у меня не будет, придется ехать в Москву, посещать сам матч и смотреть, какие меры будут предприняты. Возможно, еще и там попробовать предупредить трагедию, действуя уже по обстоятельствам.
Хотя, что я могу сделать на шумящих трибунах — сам не понимаю.
Можно еще обклеить все столбы и деревья перед Лужниками с предупреждением о возможной давке. Тогда мне лучше приехать в район стадиона рано утром, придется ехать в Москву на ночном поезде и заняться этим делом еще в темноте осеннего утра. Плохо, что не будет возможности спокойно осмотреться тогда, прямо перед матчем точно не получится ничего развесить, в районе стадиона будет много милиции, меня быстро заметят и задержат.
Не принято в нашей стране что-то исподтишка развешивать на столбах, поиграть в подпольщика, клеящего листовки, долго среди бела дня не получится. Да и утром тоже может не получиться или поснимают их все, как только заметят, припишут эти предупреждение о давке врагам советской власти, желающим опорочить праздник спорта советских людей.
Осталось две недели, чтобы придумать что-то действенное.
Отработав в магазине плотно две недели, я уже хорошо подружился со второй сменой продавщиц, понятно, что я гораздо более работящий и отзывчивый, чем штатные грузчики, бухарики и распиздяи.
— Нашего Федора не допросишься, особенно к вечеру, что-то серьезное переставить или машины быстро разгрузить. Постоянно ему перекурить нужно и яйца почесать, — рассказывают они мне.
Что и понятно, доработал бы я на этой должности до сорока или пятидесяти лет, тоже бы на все забил давно и лишний раз не шевелился. Тем более, если бы напивался каждый день, как какой-то зомби.
Такое место — что дальше уже падать некуда! Куда там из грузчиков пойдешь — только в дворники?
Однако, мне вполне подойдет для начала, да и денег заработал хорошо, к окладу в восемьдесят рублей выбил себе премию еще в половину этой суммы.
— За голый оклад точно не смогу себя воодушевить на целый рабочий день, — так и заявил Софье, на что она сразу же пообещала мне премию.
Видно, что хорошо ее прижало, а денег она и так хорошо делает на магазине с определенными дефицитами, кроме своей небольшой зарплаты.
То есть, к своим сорока пяти за пол смены еще шестьдесят получил от той же Софии, за восемь полных рабочих дней, однако, вымотался очень сильно. Больше уже к вечеру ни на что сил не оставалось, ни на торговлю, ни на то, чтобы куда-то пойти, порадоваться молодой жизни.
Баба Тая меня жалела, приходил совсем уставший и сразу ложился спать.
Ну, как выбил премию, таким образом дело с оплатой, наверняка, и раньше в магазине обстояло, иначе на такую должность за голый оклад в жизни никого не найдешь.
Хорошая сумма, только и пахать мне пришлось на износ, все же мое тело подростка не так легко справляется с тяжелыми ящиками и мешками, как взрослый мужик их перекидывает.
На тренировки все же ходил один раз в четыре дня, стараюсь больше качаться, а не махать кулаками, однако, тренер настаивает именно на работе в ринге. Хочет на мне подготовить пару парней для первенства Ленинграда, именно против соперника, работающего в контратакующей манере. Ругается еще, что хожу редко, приходится оправдываться тем, что много учебы навалилось. Только, тренер не верит мне:
— Какая там еще учеба в ПТУ? Чтобы каждый день ходил тренироваться!
Ох,