успеть!
«Мы успеем».
Рывок.
Кенку действительно дрожит. Трясётся от страха. Однако его правая рука ныряет куда-то под гриф мандолины. Дёргает на себя небольшой сферический выступ. Из выемки, спрятанной внутри музыкального инструмента, выскальзывает тонкая металлическая спица в две ладони длинной.
Её бард и вгоняет в висок демона одним хлёстким движением.
— Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет, — цедит Маджестро.
Прут скрывается в голове твари, и та замирает, парализованная.
Провокация заставляет её опомниться и переключиться на девушку. Со всех сторон к ней несутся и ады, и сам босс. За ним по пятам следуют бойцы, осыпая жирную тушу шквалом атак.
Сокрушительный бросок мечет охваченное праведной энергией копьё в скопление врагов. Взрыв. Перед тем, как ослепительная вспышка расцветает в ораве нечисти, Фурия видит, как оружие почти насквозь прошивает брюхо ублюдка. Ни броня, ни толстая шкура не помеха этому снаряду.
4 %.
Связанные Ненавистью (6с)
— Я пустая! — крик Персефоны едва слышим сквозь лязг и взрывы.
Вернувшееся в руку древко вселяет уверенность. И даже десяток атак, что сыпятся со всех сторон на юркую орчанку не могут её поколебать. Здоровье девушки второй раз падает к единице и замирает.
Зарракос создаёт из воздуха пяток мечей, что начинают закручиваться вокруг него острейшими лепестками. Рубят и шинкуют адов в труху.
Гвинден удивляет её даже несмотря на весь творящийся хаос. Две паучьи лапы подбрасывают дроу к шее Адемара. Туда, где крошечная головка прячется в кольце брони.
Кинжал Олега и его меч кромсают мясо, пока ещё две паучьи конечности с лезвиями на концах рубят позвоночник урода. С нечеловеческой прытью и ритмом они раз за разом прошивают противника. Мокрый хруст набирает темп, сливаясь в одну продолжительную ноту.
3 %.
Связанные Ненавистью (4с)
Гурдар испускает дикий рёв и с широким размахом соединяет боёк двуручного молота с коленной чашечкой титана. Руки орка всё ещё кровоточат, но оружие он сжимает со всей доступной ему силой. Кажется, что ничто не способно поколебать мясника. Его слоновьи ноги выглядят монументально, но…
Сустав трескается. Кровь брызжет наружу.
2 %.
Связанные Ненавистью (3с)
Хриплый крик боли рвётся из глотки Адемара, и он припадает на раздробленное колено. Опускаясь прямо перед Фурией. Его крохотная головка всего на полметра выше её собственной.
Заклинания всех мастей разят врага. Сломанная рука Волчка висит плетью, но он атакует и атакует с помощью целой. Безымянный дроу-охранник, как швейная машинка, вбивает кинжалы в бок монстра. От Баллистика веет холодом и смертью. Невысокий рыцарь смерти безэмоционально шинкует противника. Стрелы Лесника бьют без промаха. Акива опускает двуручный меч, охваченный пламенем, на спину босса.
Копьё искрится от белоснежного света. Оружие распирает от заключённой в нём священной магии.
Орчанка зло щерится.
— Я ведь тебе обещала, — сквозь оскаленные клыки её голос теряется в шуме боя.
Удар совершенной чистоты.
Четырёхгранное остриё погружается в глаз Адемара. В клубящийся тьмой провал. Ныряет ещё глубже.
Треск.
Оно выходит из затылка мясника, и тот костенеет. Забрало шлема раскалывается на две части, открывая миру искорёженную гнилую плоть. Скорее посмертную маску, чем лицо.
Ненависть Фурии сменяется удивлением, когда она видит, как подрагивают бескровные губы демона.
— Спасибо, — скорее угадывает, чем слышит девушка.
Адемар валится лицом вперёд.
Нескладно.
Медленно.
Окончательно.
Слияние исчезает, а время возобновляет свой бег.
Вопли радости накрыли зал. Игроки обнимались и вскидывали к потолку руки.
— Рес! Живо! — скомандовал Гвин.
Фобоса и остальных не нужно было упрашивать. Опрокинув в себя зелья маны, они тараторили слова заклинания. Тифлинг указал жезлом на тушу Адемара. При этом рогатый выглядел донельзя напряжённым. Испуганным даже.
Эм?.. А, да. Финка.
Из воздуха материализовалась худенькая фигура убийцы. Эльфийка растерянно хлопала глазами, озираясь по сторонам. Фобос тут же подскочил к ней, взволнованно оглядывая девушку.
Следом на ноги поднялся Смоккер. Потирая щетину и устало вздыхая. Танк всё ощупывал руку, которую ему оторвало. Фантомная боль?
Собравшиеся выжидательно повернулись к телу Махоуни. Минотавр скрючился на боку, смотря пустым взглядом в стену зала.
— Его подняли? — Олег оглядел хилеров.
— Да, — кивнула Чучундра.
— Сейчас встанет, — уверенно заявил Деймос. — Просто глю…
Голос тифлинга осёкся. Фурия с трудом проглотила мерзкий ком в горле.
Фрейм здоровяка почернел.
Радостные разговоры, вызванные победой, стихли.
Открывашка начала беззвучно плакать. Кенку закрыла лицо руками, съёживаясь. Её обняла Мелисса. Бармалей со злостью закусил губу.
Орчанка видела, как Гвинден тяжело прикрыл глаза. Желваки на его лице напряглись. Зубы стиснуты до хруста. Дыхание прерывистое. Приблизившись к нему, игнорируя чужие взгляды, девушка обхватила его ладони. Сжала.
Олег распахнул глаза, и в них плескалась боль. Буквально силой засунув поглубже в себя эмоциональную травму, дроу заговорил.
— Мы победили… и одновременно проиграли, — вздохнул разбойник. — Нактас мёртв. Без него ритуал не провести.
В толпе побежали угрюмые шепотки.
— Задание провалено? — уточнил Маджестро, приближаясь к тёмному эльфу.
— Естественно прова… — отмахнулся Гвин, но не закончил фразу. — Нет. Хотя это условие помечено красным.
Фурия перевела взгляд на Гурдара, которому оказывали первую помощь. Маленькая Открывашка лечила его ладони, пока слёзы стекали по её клюву.
Молча орчанка сделала несколько шагов прочь. Первым на неё посмотрел Олег. За ним — остальные. Девушка приблизилась к алтарю и замерла.
Лучше бы я ошиблась.
Убрав перчатки в инвентарь, она выхватила нож и полоснула по руке. По ладони пробежала острая боль. Кровь плеснула на каменное возвышение. Прижав кисть к поверхности, Фурия прикрыла глаза и раздражённо вздохнула.
— Катра! Хватит прятаться! К тебе взывает твоя кровь!
Реакция Гурдара на слова Фурии последовала незамедлительно.
— Катра?! — напряжённо спросил орк. — Дочка, это стойбище её клана?! Это… дом Юкхи?!
— Да, — кивнула орчанка. — Я давно подозревала, что твоя история, и та, что мне когда-то рассказал Ингакхар связаны. — Ты говорил, что клан моей матери уничтожили. Вождь поведал о том, что некогда всех Пещерных Медведей вырезали под корень. Вы говорили об одном и том же событии.
Девушка перевела дух.
— Далее взять историю моей жизни. Охотник Яггрен нашёл младенца в лесу, чья кожа отличалась от всех орков, живущих на севере. Значит, одним из двух родителей был чужеземец — ты, а вторым кто-то из местных — Юкха… Иначе, что ребёнку было делать в этой местности? Ровно такого младенца я видела внутри портала. Его унесли прежде, чем Катру убили.
Вот только