— Со сплетнями все в порядке, — парировал он. — У Ридеона есть целый отдел, который их придумывает.
— Не можешь побороть — возглавь, — я провозгласила иронично.
— Вообще-то, один из моих предков говорил это о публичных домах. Но в целом да, сплетен это тоже касается.
Я только тихо хмыкнула
— Ты слишком напряжена… — тихо заметил император, глядя мне в глаза. — Боишься меня или той опасности, которая может подстерегать рядом со мной?
Он смотрел так внимательно, так серьезно, что я даже растерялась. Как будто у этого вопроса есть какой-то глубинный смысл, которого сразу и не поймешь. И можно было бы сказать «да, мне страшно находиться радом с вами», но эта гадкая ложь разрушила бы что-то такое, без чего стало бы очень грустно и больно. Поэтому решилась и твердо сказала:
— Рядом с вами я ничего не боюсь.
И от теплой улыбки на мужских губах стало так хорошо, что забыла обо все на свете. Боги, что я творю? Ведь так нельзя. Чем глубже вязну в мужчине по имени Аэргар де Агадерр, тем серьезнее будут последствия. И я понимала это как никто другой.
А император, похоже, воспринял мои слова как руководство к действию. После этого танца был еще один, потом еще и еще. Когда сказала, что хочу немного передохнуть, он сразу же вывел меня из круга танцующих, но не позволил уйти, а сопроводил к одному из диванов и увлек разговором о новейших магических разработках.
Интерес вокруг сгустился настолько, что его, казалось, можно было ножом резать. Меня провожали взгляды, полные зависти, ревности и какого-то странного злорадства. А Рид явно не собирался приходить ко мне на помощь, целиком и полностью посвятив себя принцессе.
Но все когда-нибудь кончается. Закончился и этот вечер, принцесса подошла к нам и, немного виновато улыбаясь, сообщила, что устала и хочет к себе. Я, естественно, ушла вместе с ней.
— Ну как? — с надеждой спросил Рид, когда уже глубоко за полночь пришел ко мне в гостиную.
Я полулежала на диване в полной темноте и с холодным компрессом на лбу. События последних дней дались мне очень нелегко, я и чувствовала, что еще немного — и голова начнет трещать.
— Ничего, — не стала врать. — Либо он хорошо контролировал свои чувства, либо нашего заговорщика там вообще не было.
— Жаль.
— А доктор Эр-Ноли был на приеме?
— Нет, — помрачнел Ридеон. — Он сказал, что уже не в том возрасте, чтобы развлекаться на балах.
— Понятно, — кивнула задумчиво.
— Подозревать его неприятно. С одной стороны, это человек, беззаветно преданный императорской семье. Он помогал появится на свет еще отцу Аэргара, потом самому Аэргару и его сестре. Он лечил Алессандру, когда та болела после гибели родителей. Словом, доктор Эр-Ноли тот, кому мы доверяли безоговорочно. Но, с другой стороны, он знает об императорской семье столько, сколько не знаю, пожалуй, даже я. И денег у него хватает, и связей, и доступа.
— Не верю, что это он. Зачем ему?
— Согласен, — кивнул мужчина. — Доктор вполне доволен жизнью и своим местом в ней. У него есть жена, трое детей и пятеро замечательных внуков. И нет ни одного повода ненавидеть императора.
— Но проверить подозрения вы обязаны, — вздохнула я.
Мы ненадолго замолчали, каждый думая о своем, а потом друг неожиданно предложил:
— А хочешь, покажу, как выглядит сердце Имперской службы безопасности?
— Покажи, — загорелась, сразу забывая об усталости и отбрасывая компресс.
— Прошу, — взмах руки и мы шагаем в открывшийся портал. — Вот она. Святая святых Службы безопасности. Аналитический отдел.
Я с любопытством огляделась. Это была большая комната без окон. На одной из стен висела огромная доска с нарисованной на ней сложной схемой из множества компонентов и соединяющих их линий. Чудь дальше можно было увидеть самые разные карты, таблицы и графики, среди которых я узнала длинный список подозреваемых. У стены напротив стояли многочисленные шкафы, забитые бумагами и артефактами. А посередине располагался длинный стол с двумя десятками стульев. И ни одного человека.
— Почему здесь так пусто? — спросила тихо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ночь ведь, — пожал плечами Рид. — Сонный сотрудник — плохой сотрудник. Нет, есть те, кто любит работать и ночью. Но основное действо происходит здесь днем.
Аналитики… Те, чьим главным достоинством было умение думать, выстраивать логические, а иногда и совсем нелогичные связи. Те, кто умел обрабатывать огромные объемы информации, вычленяя самое нужное из, казалось бы, незначительных фактов. Здесь не смотрели на пол, возраст, родовитость или магическую силу. Многие из аналитиков даже постоять за себя не могли в рукопашной. Но они были мозгом организации, без которого ее работа была бы невозможна.
— Боги, как же это сложно, — пробормотала я, склонившись над схемой движения каких-то финансовых потоков.
— Сложно. Но у меня собраны лучшие из лучших.
— И как, паутина распутывается?
— В чем-то да. Например, на этой бумаге начертаны схемы доступа к счету, с которого оплачиваются услуги рижданских наемников. И одна из этих линий, вполне возможно, приведет к его непосредственному владельцу. Или владельцам. Мы почти уверены, что один из них — лорд Кассий Эль-Мора.
— Все же он? — помрачнела я.
— Да. Не факт, конечно, что он в курсе, на что идут его денежки, но мы уже установили за ним самое пристальное наблюдение.
Да, в списке подозреваемых его имя было жирно обведено. Там же я увидела подчеркнутое имя доктора Эр-Ноли, почему-то Аймрика Исс-Элетуса, Уолдена Тейна, лорда Эр-Миена, министра финансов. Зато имена Мариуса Исс-Эмолена, Дария Эль-Мора, Элирона Эль-Таена с отцом оказались вычеркнутыми.
— Список редеет, — заметила я. — Это хорошо.
— Да, неплохо. Но при этом, есть вещи, которые запутывают нас еще больше. Например, портал, через который вы попали в пустыню.
— А что с ним не так?
— Все не так. Мои маги до сих пор не могут понять принцип его построения. И то, как именно он был настроен на Алессандру. Это что-то совершенно необычное. Я говорил, что обычно для настройки используется матрица крови, но в этой схеме, — Рид махнул рукой в сторону одной из стен, — ей совсем нет места.
— Может быть это заграничные разработки? Что вы вообще думаете по поводу участия других стран?
— Исключено. Разведка доносит, что в Деналии по-прежнему все спокойно. В Рижде никак не могут определиться с новым королем, хотя весьма высока вероятность того, что на трон сядет один из бастардов, кстати, очень лояльный нашей империи. А у остальных стран ни наглости не хватит, ни ресурсов.
— Понятно.
— Вообще, мы составили психологический портрет заговорщика. Это одиночка, предпочитающий все знать и контролировать. Осторожный, рассудительный, ни в коем случае не фанатик. Обладает немалой властью, явной или неявной…
Неожиданно он запнулся, прислушался к чему-то и, схватив меня за руку, потащил к одному из шкафов.
— Сиди тихо, — приказал, запихивая меня в его нутро, которое оказалось немного пыльным и совершенно пустым.
Закрыв дверцы, он щелкнул пальцами, набрасывая на них какое-то заклинание, и отошел к столу. А я осталась стоять, спокойно прислушиваясь к тому, что происходит в кабинете. Все же есть моменты, когда нужно не задавать вопросы, а послушно делать то, что говорят.
И буквально через полминуты я узнала причину странного поведения Рида. Тихо скрипнула входная дверь, и знакомы бархатистый баритон произнес:
— Вот ты где. Все ломаешь голову?
Я беззвучно застонала. Небо, только бы он не обнаружил меня здесь. Будет очень неловко.
— Ломаю, — ответил друг. — Сам понимаешь, я даже во сне думаю о заговоре.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я тоже, — вздохнул император.
Раздался негромкий стук от ножек отодвигаемого стула, а потом снова голос Аэргара де Агадерра:
— Мне кажется, что мы что-то упускаем. Не в смысле того, кто помогает заговорщику, откуда у него связи и деньги, а в самой логике.
— Что ты имеешь в виду?